Кожа - Евгения Викторовна Некрасова

Домне захотелось все теперь почувствовать. Она впервые поела свою отдельную еду. Ночью она пришла к Мужу на печь. Он удивился. Она стала пробовать топить печь, готовить кашу, суп из капусты, месить тесто, ткать, прясть, шить. В поле работать на Хозяина ее не звали, Муж платил за себя и за нее тоже. У Домны ничего не получалось, даже принести воду из колодца. Вода выплескивалась из ведра, суп переваривался, каша вылезала и кидалась на пол, тесто не поднималось, печь не грелась, пряжа не скатывалась в нити. Муж и работающие женщины показывали ей работающие навыки. Ей не хватало слюней на нити – ей сказали поставить у прялки тарелку с кислятиной. Составные овощи в суп надо было кидать в разное время. Печь начинать топить не дровами, а кусками бересты. Домна по чуть-чуть училась, но работала не как работающая, а как решившая пожить среди работающих хозяйка. У Домны начали получаться суп, и нити, и горячая печь, и полное ведро воды – но все она делала очень медленно и успевала не больше двух-трех дел за день. Домна злилась на себя. Она считалась очень ловкой работающей у Хозяйки, но эта домашняя работа оказалась для нее слишком разная, тяжелая и большая. Домна боролась с домом и спала ночами рядом с Мужем как полумертвая.

Домна села прясть, увидела перед собой пространство дома – дела, которые нужно переделать, и заплакала. Впервые со времени смерти Хозяйки. В комнату вошла богато одетая работающая с очень длинными руками. Она достала Нину из тюка, отвязала ее подпаленный пояс и подула на нее. У Нины без пояса поднялись от тела восемь соломин и стало десять рук. Женщина отдала Домне куклу и вышла из комнаты. У работающей выросло четыре пары дополнительных рук. Домна приготовила кашу, суп, вымыла полы, принесла воды из колодца сразу три ведра, перебрала свой старый тюк, зашила жженые дыры в детских рубашке и сарафане. Подрезала опаленный конец у банта на косе Хозяйки. Сложила их в сундук. Поставила десятирукую Нину в угол комнаты на сундук. Сильно захотела светлого хлеба, намесила его всеми восемью руками, поставила в печь и села прясть.

4. Середина

Кожа Домны многое могла рассказать. Особенно та, что обтягивала руки. От домашних дел она сохла, грубела, краснела, покрывалась корками. На пальцах, между ними возникали маленькие волдыри от ожогов и просто от работы. Ногти ломались, расслаивались. Муж сделал и принес жене тонкие ножницы, как у неработающих. Лицо тоже выражало изменение жизни: Домна не работала в поле, но все равно бывала без крыши теперь гораздо чаще. Кожа лица сохла, грубела, коричневела. Кроме кожи, все отвечало и удивлялось: ныли спина и шея, болели колени и руки, глаза слезились, их щипало от женской тряпочной работы. Ежемесячная кровь прекратилась и не шла в первые два месяца после замужества. Домна подумала, что забеременела, но кровь вернулась, другая, краснее, ярче, и ее стало меньше. Но все же кожа первая встречалась с любой работой, реагировала на нее, пыталась защитить охраняемое ею тело огрубением, наростами, изменением цвета. Тяжело быть работающей и кожей работающей.

После подарка Длиннорукой коже в первую очередь стало легче, даже первее Домны. Особенно наручной коже. Во всем теле Домны стало больше силы. Работа выполнялась быстрее и ловче, распределялась между десятью руками, две родные Домнины часто отдыхали и не уставали, кожа их помягчела, сделалась гладкой, почти прежней. Лицо тоже помягчело, успокоилось. Домна нагружала подаренные руки, берегла их меньше. Она резала капусту и рассекла палец на левой дополнительной руке острым ножом до кости. К боли Домна не сильно привыкла, она закричала, Муж услышал из кузницы, быстро пришел. Домна успела накрыть окровавленную капусту, нож и доску, спрятать дополнительные руки. Мужу сказала, что увидела крысу. Он осмотрел комнату, встретился глазами со стежками-глазами Нины не в первый раз, ничего не сказал, спустился в погреб с продуктами. Домна испытывала сильную боль от раненого пальца спрятанной руки. Муж не нашел крысы и вернулся в кузницу. Домна распустила руки обратно, хотела замотать рану, но руки с рассеченным пальцем не оказалось. Работающая еще два дня после чувствовала боль или память от нее, исчезнувший палец исчезнувшей руки кричал, потом ныл, потом чесался, потом затих. Домна решила бережней относиться к подаренным рукам и нагружать больше свои родные руки. Муж принес молодую полосатую кошку. Она не нашла крыс тоже, Домна кормила ее остатками их с Мужем еды, наливала ей выменянного на гвозди молока, привыкла к ней, гладила ее подаренными или родными руками, пока работала.

Сначала восемь, а потом семь оставшихся содержали в себе умение и память: как ловко прясть, как ткать, как шить, как вышивать и что именно вышивать, как месить тесто. Домна благодарила Длиннорукую: вышивала ее среди больших цветов на подоле юбки и на своих праздничных нарукавниках. Сшила девять варежек из холстины для того, чтобы работать и сохранять кожу. На каждой тоже вышила по Длиннорукой. Муж спрашивал, зачем Домне так много, ему не нравилось, когда было больше, чем нужно. Она ответила: про запас.

Из двора с кузницей, огороженного забором, Домна выходила редко: с Мужем в церковь каждую неделю, иногда в другие дома на праздники. Одна Домна ходила только менять деньги или Мужнины гвозди на продукты у других работающих. Она сшила себе две сумки: поменьше – для денег, побольше – для гвоздей. Муж покидал двор тоже нечасто: как и другие мужчины, ходил совещаться и принимать решения к Надзирающему от работающих. Домна заметила у других работающих женщин на рукавах, подолах, на рубахах и даже на занавесках некоторых домов вышитую Длиннорукую. Она помогала не только Домне, и та расстроилась. Но как иначе женщины могли справиться с вечной и тяжелой работой? Домне стало стыдно, что она пожадничала. Она знала, что ей повезло во всем и со всем: Муж не пил, не бил, много работал, взял ее без приданого, поселил ее в свой хороший дом, откупил ее от полевой работы, Длиннорукая через Нину помогала справиться с домом.

Чем дальше, тем лучше и ловче Домна обращалась с хозяйством. Ее родные две руки многое переняли у дополнительных. Она работала теперь часто первыми руками, а подаренные скучали. Однажды, перед тем как ткать, Домна распустила все свои руки и недосчиталась еще одной дополнительной правой, парной той, что исчезла после пореза пальца. Домна осознала, что помощь Длиннорукой, очевидно, временная, не навсегда, и приняла это.

В один из