Клан зверя (СИ) - Риз Лаванда

Мэг только кивнула, дождавшись, когда за ней закроется дверь.

«Конечно, ведь это же не ты на моём месте! Это не ты наложница монстра, а я. Моё терпение даёт вам надежду на ваше же спасение, а меня бросает в бездну безумия» — подумала она, сползая на пол, и сворачиваясь в клубочек, как обиженный котёнок. Мэг всё ждала, что в комнату вот-вот ворвётся разъяренный Ральф, осыпая её оскорблениями и угрозами, время шло, но никто не появлялся. Вместо этого она задремала, прокрутив в голове раз десять сегодняшнее событие, свои ощущения на краю стены, захватывающие, острые как тысячи льдинок и в то же время такие гнетущие. И выражение глаз воина, прижавшего её к своей груди, и Сирена, смиренно просившая её одуматься. Что на самом деле таилось в сердцах лугару — всё ещё оставалось для Мэг неразгаданной тайной.

Она чувствовала наступление вечера, как лугару чувствовали пик полнолуния. Внутри словно срабатывал щелчок, запуская медленный механизм обреченности. Мэг встрепенулась, движимая внутренней тревогой и быстро метнула взгляд заспанных глаз в сторону окна. Там уже сгущались синие сумерки, а значит, скоро она услышит звук его шагов. Сразу же вспомнились слова Сирены, и тут же Мэг мысленно их отсекла, сомневаясь, что в её теперешней жизни хоть что-то изменится.

— О! — воскликнула она вслух, заметив оставленное кем-то платье, пока она спала. Платье явно раньше принадлежало самой Сирене, потому что было сшито из дорогой ткани, мягкой, переливающейся, такую роскошь могла позволить себе только жена князя. «Ну что ж, мне достается всё бывшее в употреблении, начиная с самого Ральфа. Как мне расценивать такую честь? Наверное, я не должна обижаться, мне положено гордиться оказанным вниманием. Жаль, нет зеркала, хотелось бы посмотреть, как на мне будет смотреться этот жуткий цвет!» — с иронией подумала Мэг, прикладывая к себе коричневую ткань.

Он вошел бесшумно. Она, скорее всего затылком почувствовала его присутствие, чем уловила хоть какие-нибудь звуки. И не ошиблась! В дверном проёме действительно стоял Ральф. Мэг опустила глаза, пытаясь справиться с колотящимся сердцем, выпрыгивающим от брезгливого страха.

— Как жаль, — тихо, с сарказмом, проговорила она, не глядя, — а я только что надела платье. Хотя если вам вздумается его разорвать — я не пожалею, всё равно не мой фасон.

Ральф медленно приближался. Мэг вся сжалась и зажмурилась, отдаваясь на волю этого злого рока. Но вместо этого князь взял её за руку и усадил на топчан, присаживаясь рядом.

— Держи! — протянул он ей кубок, наполненный какой-то пенистой жидкостью. В руках он держал небольшой кувшин с узким тонким горлышком, из которого он тут же сделал несколько глотков.

— Что это? — спросила Мэг, решившись коротко взглянуть ему в глаза. Но Ральф не смотрел на неё, его взгляд был устремлён в невидимую точку перед собой: — Это мьячи, — нехотя бросил он. — Выпей, оно согреет и взвеселит душу, придавая смелости и силы.

— Ты хочешь, князь, чтобы я стала пьяной? — недоверчиво протянула Мэг.

— Ты? … Я не знаю, пьянеют ли люди от мьчи — лугару никогда. Для нас это напиток веселья, а пьянит нас только вкус крови! — тут он медленно повернулся и встретился с ней взглядом. В нём была угроза и самоуверенность, но была и пытливая загадка. У Мэг промелькнула мысль, что он задумал какой-то новый коварный замысел, ещё более опасный, чем предыдущий. — Пей, узнаем! — добавил он, снова отворачиваясь.

— Зачем? — Мэг упрямо вертела кубок в руке. — Мне не холодно и веселиться не хочется, а от смелости и силы всё равно толку мало. Может быть, ты сделаешь всё быстро и уйдешь?

Ральф продолжал смотреть сквозь стену, но при её словах, его брови, почему поползли вверх, а глаза подозрительно сузились. Мэг краешком глаза наблюдала за его реакцией.

— Было бы неблагоразумно отказываться от предложенного тебе кубка. Это можно было бы даже рассмотреть как оскорбление. — Тихо, растягивая слова, вкладывая в это шипение скрытую угрозу, проговорил Ральф. — Сам князь поднес тебе кубок с мьячи, а ты выказываешь пренебрежение. Тем более, это не предусмотрительно, если учесть что я не предлагаю дважды. Я не пугаю тебя, просто говорю, что не выношу вздорных, глупых и упрямых, стоящих у меня на пути.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мэг нехотя осушила кубок, терпкого и кисловатого напитка, мудро уступая этой настойчивости.

— Но сам то ты, чудовищно вздорный и неимоверно упрямый, не говоря уже об остальном! — заявила она, проверяя свою удачу на крепость и прощупывая края барьера ярости князя.

— А теперь пошли со мной! — вскочил он на ноги. Ральф крепко ухватил Мэг за руку и потащил за собой. Он привел её на ту же самую стену, с которой она сегодня хотела прыгнуть. Зажав в одной руке горящий факел, а в другой похолодевшую ладонь Мэг, князь забрался на самый верх, подтащив её к самому краю.

— Смотри! — он бросил факел вниз. Тот через миг упал на черные камни, освещая тусклым светом маленькое пятно под крепостной стеной.

— Ну что, прыгаем, только вместе?! Давай, Мэган, закончим это быстрее, потому что у нас только два пути, либо камнем вниз, либо исполнять условия договора. Другого пути нет, обратно отступать слишком поздно! Это ведь так просто, только шагни вперед! — он говорил так, словно не шутил. Выпитый мьячи ей совсем не помог, кровь ударила в голову, но стало ещё холоднее, от ползущего по спине мороза. Вокруг была непроглядная темень, только свет далеких звёзд и тусклое пятно догорающего внизу факела, бросали блики на темную крепость. Мэг неуверенно попыталась вырвать свою руку, но Ральф ещё крепче сжал её, и тут он сделал невозможное. Он столкнул её со стены!

Это было неописуемое чувство ужаса!!! Мэг болталась в воздухе, удерживаемая его рукой. От сжавшего её страха, она не могла даже дышать. Мэг видела только перед собой его светящиеся в темноте глаза.

— Тебе страшно? — издевательски спросил он. — Я чувствую этот будоражащий запах! Но я лишь хочу показать тебе, как на самом деле всем нам хочется жить!

Он втащил её обратно, спрыгнув со стены на помост. Мэг опомнилась, придя в себя от липкого страха, и тут же на неё обрушилась лавина гнева. Она кинулась на Ральфа, колотя его кулаками.

— Ненавижу тебя! Ненавижу!! Не-на-ви-жу!!! — била она его в грудь. Но Ральф не останавливал её, с ухмылкой наслаждаясь её злостью.

— За что? — лишь спросил он.

— За то, что ты бесчеловечный монстр! Дикий, жестокий зверь! Самоуверенный сатрап! Чудовище!

Ральф схватил её за руки, зажимая в плотное кольцо, слегка приподняв от земли, так что Мэг даже не могла пошевелиться. Она могла лишь смотреть в это лицо.

— А теперь слушай меня! Это наш мир и такими мы есть, зверь в каждом из нас. Я лугару, женщина! Князь клана оборотней! — зарычал он. — И я никогда не стану таким испуганным белым пушистым и большеглазым зверьком, как ты! Нужно принимать меня таким и не будить понапрасну во мне мою свирепую ярость, не плевать мне в лицо свои колючие словечки, потому что зверь — это моя природа! И не тебе меня в этом упрекать, называя монстром. Здесь наши правила и наши законы, мы пьём кровь и выпускаем своего зверя в полнолуние, и мне здесь решать, когда тебе можно умереть! И ты льстишь мне, когда называешь диким и жестоким зверем, потому что это не моя вина — это моя суть! Мы созданы такими, и имеем право жить! Это в вашем мире мы чудовища, подлежащие истреблению, а здесь мы с тобой меняемся местами. А теперь поговорим о главном, — Ральф быстро разжал руки, и от неожиданности она рухнула прямо на помост. — Нам придётся начать всё с начала, только теперь ты не должна ненавидеть меня! — как бы между прочим, уже спокойно, заявил он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

До Мэг дошел смысл его последних слов, и она истерически захохотала.

— Боюсь, мне придётся пить слишком много мьячи, — выдавила она сквозь слёзы.

— Но ведь некоторых лугару ты называешь своими друзьями, ты не испытываешь к ним ненависти. — Совершенно серьёзно произнес он.

— Потому что не все лугару чудовища. Они умеют уважать жизнь, умеют жить со своим зверем в согласии, у них есть сердце, а в нём человеческое тепло. Они не унижали меня, мы научились принимать друг друга. Войт пытался выставить мне ваш мир не с ужасной стороны, а с лучшей, если её можно так называть.