Дворянство Том 1 (СИ) - Николаев Игорь Игоревич

- Твою… - прошипела женщина, сгибаясь и прикладывая к животу ладонь.

Как же не вовремя! Слава богу, они в обжитых и умеренно теплых краях, здесь можно запасти и настирать гигиенических тряпок. Хотелось материться, во всеуслышание проклинать матушку природу и всех богов оптом за то, что настолько плохо спроектировали женскую анатомию. Или физиологию…

Кое-как распрямившись, она взяла кувшин с водой и отправилась умывать Артиго. Боль вроде отпускала, однако идти было нелегко, колени гнулись, будто деревяшки на гвоздиках. Неподалеку Кадфаль молился, кажется впервые с того дня как искупители вошли в жизнь Елены, еще именовавшейся Люнной. Квадратный брат разложил крошечный коврик и отбивал поклоны, будто мусульманин. Рядом с ним Насильник делал странные пассы, чем-то неуловимо смахивающие на китайское у-шу, а еще на приемы скелетного дыхания от покойного Чертежника. Елена уже замечала пару раз что-то подобное и все забывала выспросить - это хитрая молитва или церковная гимнастика.

Артиго сидел под присмотром Грималя на большом камне с заботливо подстеленным одеялом. Раньян таскал напиленные дрова от навеса к старому пеньку, намереваясь переколоть их. Менестрель жестоко торговался о чем-то с пейзанином, который чесал в затылке, переминался с ноги на ногу и в целом казался простодушным увальнем, но судя по напряженности переговоров, свой интерес понимал хорошо.

- Подними голову, - сказала Елена принцу и сама поразилась, насколько жестко, недружелюбно прозвучали слова. - Пожалуйста.

Мальчик послушно исполнил указание. Грималь понял, что Артиго в правильных руках и ушел по своим делам.

- Вот, - незаметно подошедшая дочь фрельса застенчиво протянула крошечную завитушку мыла, явно отрезанную от куска побольше.

- Спасибо, - искренне поблагодарила лекарка. Она только сейчас заметила, что у девочки обильная россыпь веснушек при темных от рождения волосах. Редкое сочетание.

Артиго молчал и жмурился, пока Елена протирала ему рожицу мокрым полотенцем. Женщина, повинуясь мгновенному порыву, взъерошила парню волосы, и мальчик вздрогнул, будто его ударили.

- Эй, ты чего? - не поняла Елена, глядя в дико расширенные зрачки парня.

Артиго замер, напряженный, как взведенный арбалет и одновременно закаменевший. В его теле будто напряглась до предела каждая мышца. Губы дрожали, а лицо побледнело. Елена посмотрела на руку, затем на взлохмаченную голову и начала что-то понимать. Видимо это было каким-то невероятно грубым вторжением в «личное пространство» или нарушением этикета, который с младенчества вбивали в голову Артиго. А может и то, и другое сразу.

- Извини, - пробормотала Елена, чувствуя себя дурой в стране сумасшедших.

Мальчишка глядел на нее снизу вверх, не мигая, похожий на куклу с фарфоровым лицом. Елена опустилась на колени, так, чтобы роли поменялись. Твердая земля неприятно холодила суставы, живот тянуло, лекарка с большим усилием воздерживалась от гримасы боли. Но чутье подсказывало ей, что наступает очень значимый момент. Елена сделала что-то важное и неправильное. Может быть связанное с этикетом, может быть завернутое на личных тараканах в голове принца, но если сейчас все спустить на тормозах, «это» останется как намертво забитый в отношения гвоздь.

- Если я протяну тебе руку, ты сможешь до нее дотронуться? - спросила она, думая, что если ничего не понятно, идти лучше наиболее простым путем.

Он помолчал, затем медленно, будто преодолевая напряжение, кивнул. Елена также медленно вытянула руку, представляя себе, что хочет погладить уличного и напуганного котика. Спокойное, очень дружелюбное движение, ничего, что можно было бы истолковать как угрозу. Пальцы у Артиго были дрожащие и холодные. Подождав мгновение, Елена «установила тактильный контакт», то есть по-прежнему медленно и аккуратно сжала ладонь. Рука у медички была не большая, но лапка Артиго утонула в ней почти целиком. Громко стукнул топор - бретер приступил к рубке. Принц вздрогнул, нервно глянул по сторонам.

- Я из очень далеких мест, - тихо и медленно проговорила Елена. - Я выучила некоторые ваши правила, но многое мне пока неизвестно. Если я что-то делаю не так, это потому, что я не знаю, как должно быть.

Он снова качнул головой, вроде чуть увереннее и спокойнее, но могло и показаться. Хорошо, кажется, общение налаживается. Медицина и психология… вот, что нужно было учить, но кто же знал? Попаданец свой удел не выбирает. Ни к селу, ни к городу вспомнился юмористический рассказ о книжном черве, который всю жизнь готовился попасть в сорок первый год к товарищу Сталину, заполняя память бесчисленными знаниями относительно подготовки к Великой отечественной, а оказался в рядах французов при Аустерлице.

- Там, откуда я родом…

«... нет дворян, и дети растут нормально!..» - нет, конечно, так говорить нельзя.

- … не было таких благородных особ. У нас все просто. Я поступила, как привыкла.

Она подумала и добавила:

- Извини… те. Да, я знаю, что тебя следует называть «вы». «Ваше Величество». Но…

- Высочество.

- Что?

На самом деле она прекрасно расслышала, но уцепилась за кажущуюся возможность еще чуть-чуть разговорить юного аутиста.

- «Ваше Императорское Величество», это правильное обращение к императору, - очень ясно, с великолепной дикцией выговорил принц, будто не один час тренировался. Его речь поразительно контрастировала с односложными репликами, пожалуй, впервые за все время бегства парень сказал что-то длиннее пары слов. Елена готова была расплыться в улыбке - есть контакт! - но следующая фраза повергла в ступор.

- Но ты подлого, низкого происхождения и наверняка этого не знала.

Ах, ты ж мелкий паршивец, подумала Елена, чувствуя, что свирепеет. Подлое происхождение, значит... Да ты мне жизнью обязан, причем дважды. Захотелось отвесить Артиго настоящую оплеуху, но тут особенно громко треснуло расколотое полено, и Елена опомнилась. Нет, надо спокойнее и терпимее…

- Я не император… пока, - Артиго не заметил перемену в отношении женщины и продолжил рассуждение. - Прежде ко мне следовало обращаться «ваша светлость». Но это тоже не годится, ведь мои родители покинули мир и сейчас я первый в семье, - мальчишка будто проглотил тяжелую мысль и вернулся к деловитому тону. - Поэтому наиболее правильным является «Ваше Высочество». Да…

Он задумался на мгновение и уверенно закончил:

- Да, это правильнее всего. Обращайся ко мне «Ваше Высочество». И укажи остальным, чтобы они соблюдали достодолжный порядок. Кроме того, этот рутьер и его слуга больше не должны так грубо меня одевать и раздевать. Я привык к другому обращению. И еда. Я хочу другую еду. Мне должны подавать первому, остальные могут есть после того как я отведаю кушанье.

- Это все? - глупо спросила лекарка, механически считая, сколько раз юный аристократ повторил «должны».

- Да. Остальное я пожелаю в свое время.

Елена оторопело смотрела на мальчишку и видела - в его поведении нет ни капли наигранности. Бог знает, что было тому причиной, но у принца как по рубильнику включился режим дворянского высокомерия и абсолютной уверенности, что ему все должны по природе вещей.

- Может, помягче? - предложил оказавшийся рядом Пантин. Елена не удостоила его даже взглядом, недобро уставившись в темные зрачки принца. Наверное, стоило как-то промолчать, смягчить, сделать поправку и проявить понимание. Наверное. Стоило. Но Елена не захотела, и тому было много причин, которые сплелись воедино, как связка проволоки под молотом кузнеца.

- Во-первых, мы скрываемся. Скрываемся, чтобы тебя, дурака, не убили, - тихо и отчетливо сказала она. - Мы выдаем тебя за обычного городского парня. И обращаться к тебе «Ваше Высочество» - верный способ всех погубить. Тебя в первую очередь.

Мальчик сглотнул, но взгляд не отвел.

- Во-вторых…

Елена чувствовала, что ее понесло, но остановиться уже не могла, да и не особо хотела. Пантин укоризненно покачал головой, воздержался от комментариев и ушел к фрельсовой дочери. Она вместе с Гамиллой и менестрелем как раз помогали выползти на свет божий раненому горцу.