Без Надежды - Б. Седов

А снаряды действительно никогда, наверное, не попадали в одну и ту же воронку. Но, если дело касалось меня, они ложились очень и очень кучно. И между грибами и новым витком разномастных событий, не сулящих мне ничего хорошего, прошло совсем мало времени. Всего несколько дней. А потом жизнь вновь вырвалась из спокойного русла и лихо понеслась через любезные ей пороги и перекаты.

Глава 6

БАЗАРЫ, ТЕРКИ И ДОКЛАДЫ

Словно вышагивая по подиуму, эффектной походкой секретарша пересекла кабинет и составила с подноса на рабочий стол Рудновского большую чашку со слабеньким кофе – «американо» и вазочку с крекерами.

– Владимир Сергеевич, к Вам Матвеев с докладом.

– Пусть зайдет.

Рудновский безразличным взглядом проводил прошествовавшую в обратном направлении девушку и подумал: «Пора менять эту худобу. Если до этого не поменяют меня. Проклятый Питер! Сволочной Разин! Гребаная операция „Сестрорецк“! И какого же черта мне понадобилось из-за этой шпаны Костоправа городить весь этот огород! Сдох бы и сам! Но теперь процесс набрал ход. Минуло уже больше недели, и его не остановить».

– Рассказывай, – кивнул он на стул, предлагая вошедшему в кабинет молодому мужчине в гражданском костюме сначала присесть и не отсвечивать навытяжку перед столом.

– Благодарю. – Прежде чем примоститься на уголке синего офисного стула, посетитель положил перед Рудновским несколько листов бумаги. – Здесь все данные. – И, когда генерал-майор не удостоил служебную записку мимолетным взглядом, принялся, торопливо и сбивчиво, зачитывать со своей копии: – За семь суток, начиная с ноль третьего ноль девятого две тысячи первого в ходе операции «Сестрорецк» задержано восемьдесят семь человека, из них в течение сорока восьми часов освобождено сорок два, против двадцати семи возбуждены уголовные дела, взяты под арест восемнадцать лиц, находящихся в федеральном розыске. Изъято тридцать шесть единиц холодного и огнестрельного оружия, тридцать четыре и ноль восемь сотых килограмма взрывчатых веществ, найдено семь единиц автотранспорта, числящихся в угоне, выявлено…

– Читать я и сам умею, – перебил Рудновский. – К тому же на всю эту статистику мне начихать. Подведи резюме своими словами. Ты же в курсе, Андрей, что меня больше всего интересует, и из-за чего собственно и заварена эта каша. Что по Знахарю?

– Работаем, – развел руками Матвеев. – Ищем.

– Знаю, что ищете. Вопрос в другом: как ищете, чтобы это дало хоть какие-то результаты?

– Комитетчики перекинули нам информацию по даче, где сейчас должен быть Разин. Я же докладывал. Там оставлена засада…

– Уже больше недели эта ваша засада! – повысил голос Рудновский. – И ты все еще надеешься, что она принесет хоть какие-то плоды?! Да Разин уже давным-давно вас срисовал, или ему передали, что на дачу соваться нельзя. Так он больше туда и не сунется! Засаду снять! – И генерал вздохнул с горькой иронией: – У нас так много людей, что десять здоровых лбов занять просто нечем, иначе как дать им возможность помаяться от безделья в этой деревне. Что слышно от барабанов?

– Ничего нового, – покачал головой Андрей. – Создается впечатление, что ни положенец, ни его свита сами не знают, где сейчас Разин.

– Думаешь, знали, так сдали бы? – ехидно поинтересовался Рудновский.

– А почему бы и нет? За общак-то?

– Даже за общак – нет. Это точно. Такое решение – отдать нам кого-нибудь из своих – принять может только сходняк, но никто из блатных никогда, если он дорожит своим авторитетом, даже не предложит подобное… Отдать нам своего кореша… Не-е-ет!

– А если все-таки забрать эти деньги, – осторожно предложил Матвеев, – спровоцировать…

– Брось даже думать, – перебил генерал. – Мы и так уже перегнули палку настолько, что она скоро треснет. А если еще изымем у них общак, жди чего-то ужасного. Начиная от депутатских запросов в Госдуме и заканчивая банальным террором. Нет, Андрей, я пока не спешу умирать. А потому ограничимся тем, что не пускаем ворье к их деньгам уже больше недели. Пусть взвоют, сидючи на голодном пайке. Вот тогда и посмотрим, так ли им дорог этот их Знахарь. Глядишь, кто-нибудь и не выдержит – настучит. В общем, продолжайте всех плющить так, чтобы не могли и вздохнуть. Ни глотка воздуха. Никаких компромиссов. Никаких сделок. Вопрос ставить только так: «Будет нам Разин – будет и разговор». Жестче, Андрей!

– Есть жестче, Владимир Сергеевич.

– И параллельно с разработкой блатных продолжайте активный розыск этого Знахаря своими силами!

– Ищем, Владимир Сергеевич. Ищем!

– Ну так найдите!!! Найдите мне его!!! Слышишь?!!

«Слышу. Найдем, – автоматически пробормотал про себя Матвеев, торопливо выходя из кабинета, где генерал-майор МВД Рудновский безуспешно пытался залить вспыхнувшую в нем ярость остывшим кофе. – Толстый, откормленный боров! Тупой, как и все боровы! Даже еще тупее! – Он подмигнул симпатичной светловолосой секретарше и невольно подумал: – Интересно, он ее трахает? – И решил: – Конечно. Как же без этого?»

– …Есть такой Арцыбашев Вадим Валентинович, – лениво цедил Стилет, упершись взглядом в бокал, наполненный бордовым напитком, и Саша Малина непроизвольно подумал о том, что не только взгляд, но и слова, и мысли Смотрящего, прежде чем пойти дальше, сперва тщательно отфильтровываются в легком «Кот дю Рон». – Из комитетчиков.

– Знаю, – проскрипел старик Митрич. Этого матерого, покрытого шрамами волка уже давно отправили на покой, закатили отвальную стоимостью в нового «Мерина», но по-прежнему ни одно значимое решение не принималось без его участия. Например, как сегодня, когда в небольшом «воровском» ресторанчике на Московском проспекте собралась вся блатная верхушка Санкт-Петербурга, чтобы решить вопрос с заблокированным в Курорте легавыми общаком. – Что ему надо?

– А надо ему, боюсь, очень многое. Если бы еще и знать, что. Значит так, передаю все по порядку. Отзвонился он мне сегодняшним утром, притом и на ту трубку, которая лишь для своих. Как узнал номер, не представляю, но на то он и комитетчик. А предложил он мне следующее – свою помощь, чтоб уже завтра забрать из Курорта общаковые фишки. Ни больше ни меньше, – задумчиво пробормотал Стилет и поднес бокал к губам. Но отпивать из него не стал, даже не смочил в вине губы. Лишь понюхал и поставил назад. – Вот так: ни больше ни меньше.

Минула ровно неделя с того момента, как утром 3-го сентября несколько, так называемых мусорами, «мест концентрации преступного элемента» подверглись жесткому наезду ОМОНа. В том числе и коттедж в Курорте, где в бойлерной был установлен сейф, отвечающий высшим стандартам надежности сертификационного центра UL, а в этом надежнейшем сейфе сложено около трех миллионов баксов, из которых оплачиваются для братвы лучшие адвокаты, получают свои гонорары ссученные менты, закупается грев и обеспечивается его доставка в СИЗО и на зоны, поддерживаются вдовы погибших и семьи тянущих сейчас чалку блатных. Да мало ли на что постоянно требуются живые общаковые хрусты?! И вот уже неделя, как коттедж опечатан и оцеплен ОМОНом, и хотя доподлинно известно, что тронуть сейф мусора не посмели, все равно в финансовом плане возникли серьезные проблемы. Конечно, вроде бы, не проблема – взять прямо сейчас за глотку барыг, сдоить с них немного на бедность, но с другой – получается беспредел, непонятка. Нет, так нельзя. Надо срочно изыскивать возможность достать из коттеджа общак. И тут как нельзя кстати от одного из центровых питерских комитетчиков поступает предложение помочь как раз в этом вопросе. Очень стремное предложение, попахивающее подставой.

– И что он за это хочет? – поинтересовался Саша Малина. – Он объяснил, на хрена ему вписываться в это ментовское фуфло?

– Сказал, что на их Контору вышло ГУИН. Мол, боятся хозяева, как бы братва по зонам без грева ни начала хипешить. С мусорскими Минюст[10] насчет общака договориться не смог, вот и подписали Контору.

– До лампы Минюсту этому, что братва сейчас на баланде хозяйской доходит, – заметил Малина. – Будет хипеж – будет спецназ, вот и вся проблема для них. Тут тема другая. Нету грева на зоны – закрыта кормушка хозяевам. Фишки не капают, вот они быром и взгоношились.

– Пожалуй, что так. Да только уж больно мелковатая тема – фишки хозяевам, чтобы с ней заморачиваться генералу Конторы. Не нравится мне все это, – покачал головой Стилет. – Но свое слово сейчас навязывать никому не хочу. Как решите, так пусть и будет. Комитетчика вписывать в это стремно, а без общака сейчас и того хуже. Вам решать. Вам делать выбор, братва.

Выбор сделали через час. В пользу предложенной Арцыбашевым помощи. И, уже не откладывая ни на секунду звонок генералу, смотрящий взял со стола свою трубку.

– Ну что, генерал, не передумал, – почти прошептал он, когда услышал генеральское: «Слушаю». – Мы тут на досуге тоже подумали. Решили кое-чего. Забивай стрелку… Так… В десять вечера… Хорошо… Так… Понял… Понял… На «Волге»… Лады… Буду… Договорились… Сам не опаздывай.