Уловки любви - Лора Лэндон

Грейс глубоко вдохнула, стараясь набраться храбрости, и повернулась к нему лицом. И ее сердце подпрыгнуло. Он являл собой самый впечатляющий образец мужественности, какой ей только доводилось видеть. А в этот вечер в черном вечернем фраке с белым атласным шейным платком он был до того хорош, что дух захватывало. Никогда еще она не встречала такого красивого мужчину. И такого рассерженного.

Он стоял, напряженно опустив руки по бокам и так сильно сжав кулаки, что костяшки его пальцев побелели. Длинные мускулистые ноги были расставлены, широкие плечи приподняты, грудь раздулась. Грейс поняла, что от вспышки яростного гнева его удерживает только самообладание, но и оно уже держится на волоске.

Она старалась не думать о том, как он был красив обнаженный. Забыть о мужественной силе, исходившей от всего его облика. Не вспоминать, что она чувствовала, когда он лег на нее, вошел в нее, наполнил ее. Он взял ее с собой в прекрасное, совершенно невероятное путешествие, и она до сих пор чувствовала томление, вспоминая его. Стараясь не думать обо всем этом, она отважно повернулась к нему и посмотрела в глаза.

Ее сердце ухнуло вниз. Никогда она еще не видела такого ожесточенного, хмурого выражения лица. Взгляд мужчины был полон ярости и сожаления. Если она будет с ним бороться, то не сможет выиграть.

Грейс отвернулась от него, каждый мускул в ее теле, казалось, визжал, требуя, чтобы она спасалась. Ей отчаянно хотелось броситься вверх по лестнице и бежать дальше, не останавливаясь ни на секунду.

— Даже не думайте об этом! — сказал он низким голосом, больше похожим на опасное рычание.

Она нервно глотнула и уступила, на дрожащих ногах повернулась к нему. Еще никогда в жизни ей не было так трудно. Даже ожидать его в ту ночь в доме Ханны и то было легче. Или переносить ярость отца. Или вынужденно покидать свой дом, зная, что у нее больше никогда не будет надежной крыши над головой. Все это не требовало от нее столько храбрости, сколько нужно было, чтобы сейчас сделать первый шаг к мужчине, ожидающему ее у основания лестницы.

Грейс расправила плечи и сделала один неуверенный шаг в его сторону. Он не сводил с нее глаз, казалось, его взгляд держит ее так крепко, что может задушить. Грейс знала, что это будет нелегко. Но после смерти ее матери, когда на ее долю выпало растить сестер и защищать их от жадности и пренебрежения отца, большая часть ее жизни была нелегкой. Шаг, еще шаг… она спустилась до нижней ступеньки лестницы. Грейс решила, что подойдет к этой проблеме так же, как подходила ко всем остальным — твердо и самостоятельно.

Спустившись с лестницы, она прошла мимо мужчины и замедлила шаг, не зная, чего он ожидает от нее дальше. Он дотронулся рукой до ее спины и направил ее в левую сторону, по направлению к двери, за которой, как она знала, находился кабинет мужа ее сестры. Грейс проследовала по коридору, она держалась с вызовом и шла, высоко подняв голову.

— Думаю, Веджвуд не будет против, если мы воспользуемся его кабинетом, чтобы поговорить наедине. — Он распахнул дверь. — Я уверен, он бы предпочел, чтобы мы не обсуждали то, что произошло между нами, там, где наш разговор может услышать половина лондонского светского общества.

Грейс покраснела, но была полна решимости не дать смутить ее саркастическими замечаниями.

— Да, конечно.

Она прошла мимо него и вошла в кабинет. Комната со стенами, обшитыми дубовыми панелями, освещалась только пламенем камина. Грейс зажгла лампу лучиной, которую перед этим опустила в камин. Она молила Бога, чтобы этот мужчина, который постоянно за ней наблюдал, не заметил бы, что у нее дрожат руки. Молилась, чтобы он не понял, как ей страшно. Чтобы не заметил, как она вздрогнула, когда он захлопнул дверь у нее за спиной. У нее нервно тряслись руки, но она попыталась зажечь и вторую лампу, ту, что стояла на приставном столике. Она собиралась сделать это со всеми лампами, яркий свет должен был показать ему, что она не собирается прятаться в полумраке. Он коснулся ее руки и взял из ее пальцев лучину. Грейс чуть не завизжала.

— Дайте-ка, я зажгу.

Она попятилась, чтобы не стоять к нему слишком близко. Ей вовсе не хотелось, чтобы он своей близостью напоминал о своем росте, о ширине плеч или о том, как идеально он подходил ей, когда лежал рядом.

— Вы хотите зажечь их все? — спросил он, зажигая третью лампу и ставя ее на угол письменного стола.

— Да.

Он повернул голову и искоса посмотрел на Грейс. Его насмешливый взгляд встретился с ее взглядом.

— Кажется, я припоминаю, что когда мы в прошлый раз были вместе, вы предпочитали темноту.

У нее перехватило дыхание.

— Я вижу, что вы не собираетесь облегчать мне жизнь.

Он помрачнел.

— Вы не заслуживаете, чтобы я ее вам облегчал.

Грейс встала перед камином, чувствуя, как в нее проникает тепло. Она знала, что в комнате не холодно, но все равно дрожала и ничего не могла с этим поделать. Она не могла подавить какой-то глубинный трепет, который, казалось, охватил не только ее тело, но и душу. Тем временем он одну за другой зажигал лампы, двигаясь по комнате с грацией и настороженностью хищника, преследующего добычу. Когда он заговорил, Грейс вздрогнула от неожиданности.

— Вам не кажется, что нам пора представиться друг другу?

Когда загорелась последняя лампа, он поставил ее на столик возле двери.

— Я понимаю, после того, что между нами было, формальное представление вряд ли имеет большое значение, но…

— Прекратите! — Грейс схватилась за край каминной полки. Каждый нерв в ее теле звенел от напряжения, повисшего в воздухе между ними. — Сарказм не отменит того, что произошло. — Она отпустила полку, сложила руки перед собой и посмотрела на него в упор. — Я Грейс, сестра маркизы Веджвуд.

Он нахмурился.

— И ваша фамилия…

— Уоррен.

— А ваш отец…

— Граф Портсмонт.

— Значит, получается, вы… леди Грейс?

— Да.

— Черт побери!

Он остановился за массивным письменным столом Веджвуда и повернулся спиной к Грейс, глядя в темноту за дверями террасы. Его пальцы вцепились в ручку двери. Можно было подумать, что он готов распахнуть дверь и уйти от нее, даже если для этого потребуется пройти через сам ад.

— Вы знаете, кто я? — спросил он, не поворачиваясь к ней.

— Нет. Но мне не обязательно знать ваше имя.

Он повернулся кругом и смерил ее самым устрашающим взглядом, какой ей только доводилось видеть.

— О, миледи, это необходимо. Очень даже необходимо. Я Винсент Жермен, герцог Рейборн.

У Грейс подогнулись колени. Рейборн. Герцог Рейборн. Ей не верилось, что Ханна выбрала в качестве мужчины, который должен был лишить ее невинности, герцога Рейборна. Даже она, живя в деревне и ведя замкнутый образ жизни, слышала это знаменитое имя. Она знала, что он занимает важный пост в правительстве. Что он не только влиятельный политический деятель, но и советник самой королевы. Слышала она и печальную историю о том, что две его жены умерли во время родов.