Гражданин 19f - Владислав Изотов

— Ну я ему устрою, «не беспокоить!» Вот уже скотина старая, а…

Дамочка спешно удалилась.

— Ну что за люди такие. Просто клоуны, а не люди. — подытожил Уинс.

— Наверное, стоило ещё упомянуть о тех двух плейбингах, что ублажали инспектора Тристана на протяжении утренней водной прогулки. — Заметил Нарии без доли иронии в голосе.

— У Марии бы случился приступ. Если вы не забыли, у неё до сих пор сохранились какие-то опасению по поводу использования гражданской инсигнии; не удивительно, что у этой женщины столь слабый организм.

Из всей группы засмеялся только суетливый Айс, но и тот быстро успокоился.

— Ох уж этот «господин инспектор». Пришёл сюда поесть и развлечься за мой счёт, с женой. Четвёртую декаду уже ходит. Это, безусловно, сущий пустяк — я могу снести всё имение и отстроить заново, позиция позволяет. Но ведь и совесть, наверное, надо иметь. Мне неприятно, когда мои гости начинают вести себя нагло.

— Вы как всегда совершенно правы, Нарии. Я только не могу понять, почему вы его отсюда не выставите — птица мелкого полёта, какой смысл его держать?

— Может быть птица и мелкая, но поёт звонко. Для меня крайне нежелательно, чтобы люди, даже косвенно знакомые с моими операциями, имели повод раскрывать рот там, где их не просят. Терпеть мелкие выходки инспектора Камю менее проблематично, нежели следить за тем, чтобы он молчал.

— Смотрите, чтобы они вам на голову не залезли.

Джутта остановился, покосившись на Уинса.

— Келли, кому угодно, но не вам меня учить работать с людьми. Верите или нет, но на голову мне залезть трудно — не удержитесь и упадёте. Не дай Система, разобьётесь ещё.

Уинстон бесстрастно пожал плечами.

— Мне ваши методы не знакомы, господин Нарии.

— Иногда я вам завидую, Келли. У вас работа спокойная, стабильное должностное положение в местном координационном Совете. Всё распланировано заранее, никаких форс-мажоров. А здесь — постоянный «форс-мажор». Людей перебрасывают с одного участка на другой, постоянные проверки, кадровая коррекция. Очень тяжело держаться в одном кресле. Но это не самое главное. Основная проблема в том, что некоторым людям сложно держать язык за зубами. А теперь, когда «Кера» роет под каждого третьего, вести дела как прежде и вовсе невозможно. Боюсь, что ещё пара лет, и мне придётся уйти в более тихое место — куда-нибудь на периферию. Например, ZF-408A.

— Здесь же, Рукав Центавра?..

— Ну не во внешние же сектора мне переводиться. Я всё равно буду поддерживать связь с моими людьми на местах, только через посредника. Посредников, точнее.

— Да, кстати говоря. Помните то дело, о котором упоминал Веллингтон пару дней назад? Он уже здесь, как мы договаривались. Уделите пол часика?

Джутта едва заметно кивнул головой.

— Я так полагаю, что за этим вы сюда и пришли. Можно было обсудить вопрос и через номинал, хотя я и предпочитаю личное общение. Я просмотрел досье. В целом, мне подходит, но я ничего не буду гарантировать, пока не ознакомлюсь с делами остальных.

— Ничего страшного, я не рассчитывал на скорый ответ. Сегодня я просто хотел вас познакомить, может, зададите ему пару вопросов…

— Я вас понял, Келли. Хорошо, я подойду к вам минут через десять, если вы не торопитесь.

Уинс молча направился к выходу, застегнув светлый китель. Усатый мужчина похожий на офицера проводил его суровым взглядом серых, словно выцветших, глаз.

— Не нравится мне этот пижон, господин Нарии. Слишком многое на себя берёт. Ненадёжный человек, сразу видно.

— Сташевский, это вас не касается. Меж тем… Зайдите в мой рабочий кабинет через два или три часа. Мне может понадобиться ваша помощь с нашим… Общим знакомым из «Arbeit MacroCon». И свяжитесь с Вандерно, мне сегодня не поступал его рапорт.

— Простите, но рапорт Вандерно был получен ещё утром.

— Удивительно, как я мог его пропустить. А вы можете идти. Отдыхайте, развлекайтесь — чувствуйте себя как дома. Я очень вам благодарен за предоставленные… Услуги.

— Буду у вас в кабинете через три часа.

Джутта остался наедине с мявшимся с ноги на ногу толстячком Веллингтоном, который постоянно пытался что-то сказать, но его тут же перебивали.

— М-мм… Господин Нарии, а как же моя просьба?..

— Веллингтон, я что, в прошлый раз выразился не ясно? Чтобы ноги твоей здесь не было в течении часа.

Айс закивал головой и быстро засеменил вниз по лестнице. На его краснеющем лице читалась тяжелая обида и пылающая злость, но маленький человечек боялся даже оглянуться в сторону хозяина особняка.

Ким восхищённо разглядывал удивительные гобелены, развешанные по стенам огромной светлой залы. Это были самые настоящие «картины» — изображения, нанесённые на синтетическую ткань химическим красителем внутри искусно выгравированной рамки; видно, хозяин поместья был большим любителем старины, причём сочетал в интерьере жилища стилистику разных эпох — от античности до эры Колониальных войн. У одной из стен красовалась здоровенная модель первой автоматической станции, отправленной человечеством через червоточину за пределы Солнечной системы. Ныне она была известна как «Алеф», но при запуске, как говорят, носила другое имя. Помимо модели аппарата, в особняке было полным-полно различных скульптур, имитаций древних памятников и прочей «декоративной мишуры», как выразился Фидель. Ким в жизни не видел столько роскоши, собранной в одном месте — даже на телевизионных стримингах Финикса. В сплетении лестниц, коридоров и залов виллы можно было запросто потеряться. Интересно, когда Уинсу выделят участок в аркологическом комплексе AMC, его поместье будет не меньше? В конечном счёте, это типовой проект…

Фидель как всегда был недоволен. По его словам, сюда он притащился лишь из уважения к брату, но в другое время и за километр не подступил бы к этому «сборищу второсортных политиканов-неудачников, клике, вынужденной отмораживать зад в удалённых от Центра анклавах». А Ким о поездке ничуть не жалел. Где бы ещё он увидел такую красоту?.. Синее небо, чистое озеро с прозрачно-чистой, минерализованной водой, азерумную рощицу перед фешенебельным жилым комплексом. Пусть это всё — лишь симуляция, «садик-под-куполом», как его охарактеризовал брат, но ведь на Финиксе и такого не было! Можно было только мечтать жить в таком месте. Отец добился этой возможности. Пусть не сразу, пусть не малым трудом. Ким умел ждать и умел терпеть. Но к такой жизни стоило стремиться — если в ОФС вообще возможно пробиться куда-нибудь без сторонней помощи. Уинс, конечно, будет поддерживать на первых парах, но рассчитывать лишь на него — глупо; в бюрократическом аппарате Системы очень редко удавалось перепрыгнуть, или даже встать один ряд со своим «покровителем». Возможно, этот парень, Нарии — шишка куда покрупнее отца — тоже окажет какую-то помощь в дальнейшем, но сейчас на это не стоило слишком рассчитывать. И всё же, прекрасно понимая заурядность собственного положения, в этот день Ким загорелся мечтой. Мечтой о лучшей жизни. То давно забытое ощущение, которое последний раз посещало его в последние месяцы жизни матери. Когда новое гражданство ещё казалось спасением, и надежда на «чудесный», счастливый исход не угасала. Потом всё исчезло; после смерти матери, Ким видел свою жизнь не более, чем попытку хоть как-то выжить в бурлящей канаве Финикса. После прибытия в Систему, осталась лишь неопределённость — тут не нужно было выживать — лишь оставаться человеком, и это не требовало больших усилий. Это «подвешенное» состояние на первых парах казалось даже хуже, чем борьба за жизнь в «дикой» колонии. Раньше, Ким оперировал простыми понятиями, от него требовались лишь конкретные действия, словно на поле боя или во время бедствия. Но в ОФС жизнь текла по другим законам; она была более размеренная, но и более сложная одновременно. Отработанные раннее схемы тут не действовали. Но ничего другого не оставалось, кроме как научиться играть по новым правилам — комплексным и постоянно меняющимся.

Киму были свойственны перепады настроения; не слишком резкие, но достаточно частые. Если пару-тройку дней назад любое не к месту сказанное слово возвращало его к тяжелым мыслям о неопределённом грядущем, то теперь и безостановочный трёп братца не мог испортить приподнятое расположение духа. Это приходило само собой; если некоторым людям для осознания ситуации требуется длительный анализ или хотя бы чей-то в меру мудрый совет, Киму нужно было лишь время. Тем не менее, депрессия порой затягивалась на многие месяцы, а «прозрение» длилось совсем не долго, считанные дни. Возможно, это и к лучшему; переполненный негативом, он был способен рассуждать на удивление быстро и объективно, в то время как короткие вспышки относительно счастливых моментов ослепляли. Ким загорался идеей, которая очень быстро таяла, утекала сквозь пальцы в силу своей несбыточности, что приводило к очередному умеренному спаду настроения — и в то же время, возвращало светлость рассудка. Нельзя сказать, что он не умел адекватно оценить собственные силы, если речь шла о бытовых, обыденных вещах. Но вот с более масштабными, долгосрочными планами действительно постоянно не ладилось ещё с юношеских лет. Не удалось попасть в лётное училище, не удалось найти сколь бы то ни было надёжного, постоянного партнёра — ни одно знакомство не продлилось более трёх недель, не удалась и карьера. Не удалось спасти мать… А теперь Ким уже предавался мечтам о том, как обставит свой новый рабочий кабинет. Например, в стене слева можно будет установить огромный аквариум с азерумными рыбками, рядом — стенд для послужных светограмм, уютное морфируемое креслице за большим стекловидным столом. Хорошо, если выделят синта-ассистента; будет кому разгребать бардак в комнате, а то недели за две всё будет завалено хламом.