Чёрный бушлат - Александр Конторович

Ну, а где ты теперь, наш прыгун?

Вот он, стоит. А башкой приложился-то нехило! Вон с морды кровища так и хлещет. Это что ж там такое, в стогу, лежало-то?

Немец сделал шаг в сторону — наган дернулся за ним. Он остановился…

Что теперь делать-то будешь, родной? Руки поднимешь? Пленных резать — это завсегда, а вот самому-то каково в этой шкуре оказаться? Нервы у немца не выдержали.

Что-то крикнув, он зайцем прыгнул в сторону — к пулемету! Чпок… Не долетев он зарылся в снег.

Теперь — все.

Я повернулся к бойцу. Он сидел на земле, видимо ноги его не держали. Подобрав автомат, я подошел к нему, по пути проверив немцев — живых не было.

— Ну, что? Оклемался?

Он кивнул.

Пошарив в мешке, я вытащил флягу с трофейным шнапсом.

— На, глотни. Это помогает.

Он кивнул головой. Взял флягу и сделал неожиданно большой глоток, поперхнулся и закашлялся. Глотнул еще раз и протянул флягу назад.

— Звать-то тебя как?

— Сержант Барсова. Марина…

Так это девчонка? Где были мои глаза?

Поднявшись, я осмотрел немцев. Где-то тут я видел… Ага, вот она!

— На, — я протянул ей флягу с водой. — Умойся.

Так и есть — девчонка. Молоденькая. Лицо было чумазое, да и кровь натекла из ссадины на лбу. Сразу и не поймешь. Интересно, немцы это просекли? После того, как она умылась, стало видно, что на вид ей не больше 20 лет.

— Лоб шнапсом протри. Давай я тебе голову перебинтую, вон, как тебе крови-то пустили.

Она скинула капюшон, сняла шапку. Короткая стрижка (прямо как у мальчишки), русые волосы. Господи, как их на войну-то берут?

— Да уж… Из тебя сейчас барс, как из меня поп. Тебе сейчас не Барсова подходит, а скорее Котеночкина.

— А вы — кто?

— Партизан я. Зови меня — дядя Саша.

— Вы тут один? Или…

— Один я. Выстрелы вот услышал и пошел посмотреть.

— И не боялись?

— Я на войне, дочка, больше лет провел, чем ты на свете живешь. Да ты и сама видела.

— А что ж вы с пистолетом-то. Их — вон, сколько было, даже и с пулеметом…

— Да? Очень им это помогло?

— Так у вас же еще и автомат был.

— Из него я бы тебя вместе с ними и покосил бы. Сама-то не забоялась, поди? Этот — твой? — кивнул я на немца с разбитым лицом.

— Мой. Патроны вот только кончились, а то, я бы так просто не далась… — она наклонилась и подняла из снега пистолет 'ТТ'.

Затвор у пистолета стоял в заднем положении. Выщелкнув обойму, я убедился, что патронов в магазине не было.

— И, куда его теперь? Патроны есть еще?

— Нет. Если только у ребят остались.

Осмотрев погибших бойцов, я набрал пару десятков патронов и одну гранату 'Ф-1 .

— Не густо. Это как же вы вот так, почти без патронов в немецком-то тылу воевать собирались? — я отдал ей уже заряженный 'ТТ' и оставшиеся патроны.

— Так мы тут уже месяц ходим, вот и кончилось уже все.

— Так вы что же — разведка?

— Да.

— Фронтовая или армейская?

Девушка покосилась на меня, перевела взгляд на немцев…

— Фронтовая.

— А ты, значит — радист?

— Да.

— И рация есть?

Она приподнялась и вытащила из стога вещмешок. Так вот обо что приложился головой немец!

— Связь с нашими есть?

— Нет. Батареи сели давно.

— Так зачем ее тогда таскать?

— Командир сказал, что батареи и еду нам доставят.

— А сам-то он где?

— Он с группой ушел, должен скоро быть.

— И давно?

— С неделю.

— Обожди-ка — я вытащил трофейную карту. — На, посмотри, ничего тут интересного нет?

Она несколько минут рассматривала карту.

— А откуда это у вас?

— Вот тут — я показал пальцем — я вчера десяток немцев положил. Карту у них и взял. А вот этой дорогой они шли. По этим тропкам, видишь, другие группы ходят.

— Сюда наши должны были выйти — ее палец указал на красный кружок. — Тут у немцев армейский узел связи.

— Похоже, что тут их и накрыли. Иначе с чего бы это немцы всполошились-то?

— Нет! Наши ребята все ловкие! Их так просто не поймать!

— Эти — кивнул я в сторону погибших — тоже, небось, не совсем лопухи были. И что? Против большой толпы фрицев небольшой группе не выдюжить.

— А вы сами-то?

— Ты меня с собою-то не равняй! Да и ребята ваши, не хочу худого слова сказать, мне тоже особо не противники. Я ТАКУЮ войну видел, что никому из вас и не снилась даже! Да и учителям вашим тоже! И то — в лобовую на толпу фрицев не полезу в одиночку. И в осиное гнездо, узел связи этот, тоже соваться не стал бы. Там немцев, чай, не рота сидит. И не первогодки, а солдаты опытные.

Она притихла.

— Кто сюда прийти должен? И когда?

— Не сюда. У нас точки встречи установлены. По четным дням — одни. По нечетным — другие. Вот ребята и ходили по очереди их проверять.

— И сколько бы вы еще так ждали?

— Пока помощь не придет.

— А если не придет?

— Должна прийти! Командир обещал!

— И где он теперь сам?

Наступило молчание.

— Ладно — я встал и протянул ей автомат с подсумками. — Бери. Я вон, пулемет прихвачу.

Отойдя к немцам, я в темпе обшарил их подсумки, набрал патронов. В ранце у пулеметчика обнаружилась одна пустая и одна заряженная лента. Ничего, время будет, и пустую снаряжу.

— Ну, что? Потопали отсель?

— Ребят похоронить надо бы…

— Котенок (вот же, сорвалось!) у нас на хвосте скоро будет толпа разозленных фрицев. Я не очень-то хочу встретить их тут. Так что времени у нас нет, пора отсюда сваливать. Вот отойдем подальше, там уже и будем рассуждать что и как.

Прихватив вещмешок с рацией, мы быстро ушли в лес. Я старался, по возможности, путать следы. Но, вся надежда у меня была на вновь пошедший снег. Если повезет, то он присыплет наши следы.

В нехилом темпе мы отмотали около десятка километров. Ноги у меня уже начали гудеть.

— Все. Перекур — опустился я на поваленное дерево. — Передохнем пару часов.

Достав из мешка банку консервов, я вскрыл ее ножом.

— Держи. У меня еще есть.

Несколько минут мы, молча, поглощали содержимое банок. Ноги стали понемногу отходить.

— Ну, что, Котенок (ну все, прилипло — не оторвешь!), какие у тебя планы на будущее?

— Наших ждать надо…

— Как сегодня? — ее глаза начали подозрительно блестеть. — Ну ладно, ладно, Успокойся, я тебя обижать не хотел.

— Ребят жалко… Ростовцев Ваня, тот что в лесу остался, он добрый был. Шутил, конфеты мне таскал…

— А те, что на поляне?

— Тот что, у стога — Миша Бронский, он из Ростова. У нас недавно, только перед выходом и пришел. А со мной рядов Володя Кашинский был, мы с ним вместе школу заканчивали.

— Да, не повезло им. Ну война, она все по-своему расставляет. Кому жить, а кому…

— Дядя Саша?

— Да?

— А вот, на руках у вас что?

— Долго рассказывать, Котенок.

— А все-таки?

— Ты мне лучше вот что скажи. Что дальше делать будем? Твои ребята уже, скорее всего не придут. Немцев тут скоро будет — как зрителей на Красной площади в парад. Не пройти им. Уходить надо.

— Куда?

— Через линию фронта, к нашим.

— Нет, дядя Саша. Вы идите, если вам надо, а я ждать тут буду. У меня приказ.

— Ну, хорошо. Продуктов я тебе оставлю. Патронами поделюсь — есть у меня запас еще. В лесу как спать будешь? Костра вы ведь не жгли?

— Нет. В кучку ложились и менялись постоянно. Ветки вниз стелили и сверху тоже.

— Угу. И с кем ты теперь в кучку ляжешь? Медведя поднимешь?

Марина упрямо молчала.

— Ладно. Попробуем так. Командир твой какой тебе, дословно, приказ отдал?

— Не мне. Ростовцеву.

— Хорошо, пусть так.

— Ждать возвращения группы с разведданными. Получить посылку с продовольствием и батареями. По возвращении группы — передать нашим полученную информацию.

— А если группа не приходит?

— Ждать посылку, там будут указания.

— А если и этого не будет?

— Пробиваться к своим.

— Ну наконец-то, и полугода не прошло! Я-то тебе о чем талдычу уже целый час?

— Все равно. Я должна их ждать еще четыре дня.

— Ну, четыре дня — не вечность. Уже кое-что. Что же такого ваши ребята должны были с этого узла связи притащить? Молчишь? Ну, это твои секреты. У меня и своих хватает.

— Этих — она снова кивнула на руки.

— И этих, и других. Смотри — и я вытащил из вещмешка одну из генеральских папок. — Немецкий знаешь?

— Немного, в школе учила. И в разведшколе преподавали чуток.

— Тогда — поймешь. А я вздремну чуток.

Чуток затянулся на пару часов. Сначала я еще слышал, как шуршала бумагами Марина, потом усталость все-таки взяла свое и я уснул.

Когда я проснулся, Марина все еще копалась в бумагах.

— Ну ты у нас и усидчивая! Я уж думал — и ты чуток вздремнешь.