На исходе ночи - Евгений Габуния

«…После прашовки кукурузы мы ехали с поля на подводе в село. На дороге нас остановил Бодой, одетый в черные брюки и черную фуражку. У него были автомат и винтовка. Он схватил моего маленького ребенка, которого я брала с собой на работу, и унес его в виноградник. Мой муж работает бригадиром в колхозе, я недавно вступила в комсомол…»

ЗВЕНЬЯ ОДНОЙ ЦЕПИ

Майор Жугару постучал карандашом по столу. Утренняя оперативка началась. Сотрудники уже научились по характеру этого стука распознавать настроение нового начальника. Сегодня стук был громкий, настойчивый — верный признак того, что начальство не в духе. Разговоры мгновенно смолкли. Хмурое, озабоченное лицо майора не предвещало ничего хорошего.

— Начнем с главного, — Жугару открыл лежащую перед ним папку, полистал бумаги. — А главное — вот оно. — Он приподнял папку с делом Бодоя, подержал на весу и в сердцах бросил на стол. — Главное — Бодой… — Казалось, ему стоило большого труда произнести это имя. — Вчера на бюро райкома меня спросили: до каких пор эта бандитская сволочь будет разгуливать на свободе и творить свое черное дело? И вот сейчас этот вопрос я хочу задать всем нам. — Майор обвел глазами поочередно каждого и уперся тяжелым взглядом в капитана Москаленко, который только что приехал из Мындрешт и не успел доложиться начальству.

Капитан быстро поднялся:

— Кое-что рисуется, товарищ майор, работаем над связями. Но конкретного пока почти ничего, к сожалению. Законспирирован он крепко, боятся его люди, молчат. И Парапел, тот, что у Бодоя кузнечному ремеслу обучался, тоже молчит. Ужом вьется, знает, будь он неладен, где его дружок прячется, по всему видать, что знает, а слова не вытянешь. Между прочим, — озабоченно заметил капитан, — у него кузня как раз напротив сельсовета. Все на виду… кто приходит, кто уходит. Наблюдательный пункт — лучше не надо. Они все о нас знают. — Почти все, — после паузы поправился он.

— Надо, Андрей Кондратьевич, использовать все каналы. С людьми больше говорить, поближе к ним, и подход, подход — все расскажут. Да вы это и сами не хуже меня знаете. С матерью Губки был разговор?

— Был, товарищ майор. Старуха неглупая, себе на уме. Понимает, что к чему. Обещала с сыном поговорить. О Бодое отзывается с ненавистью, говорит, что это он сделал ее сына бандитом.

— Положим, у ее сынка своя голова на плечах имеется, не маленький, — усмехнулся Жугару. — После совещания поговорим подробнее, а сейчас обсудим новую информацию. Заслуживающие пристального внимания сведения получены от жителя Мындрешт Савы Тудоса.

— От Тудоса? — искренне удивился Москаленко. — Мы с Пынзару с ним же не работали.

— У нас есть и другие источники информации. — Жугару улыбнулся краем губ. — И эта информация еще раз подтверждает, что в лице Бодоя мы имеем дело не просто с бандитом, уголовником, а с классовым, так сказать, идейным врагом, причем врагом опасным и коварным. Не исключено, что его связи тянутся и за пределы Молдавии, в Западную Украину, а возможно, и дальше, за кордон. Однако это предположение предстоит еще проверить как следует. — Майор помолчал, собираясь с мыслями. — Сложное, переломное время переживает молдавское село. Народ всем сердцем принял новую, Советскую власть, люди тянутся в колхозы. Но трудно, мучительно трудно крестьянину расстаться со своей землей. Нет сомнения, что не сегодня, так завтра крестьянин поймет, убедится на фактах, что путь у него один — в колхоз, вместе с Советской властью. А пока многие колеблются. Этим и пользуются наши классовые враги, и пользуются весьма искусно. Да, в селе идет классовая борьба, и она обостряется. Мы с вами, товарищи чекисты, волею партии поставлены на передний край этой борьбы. Задача состоит в том, чтобы удвоить, утроить бдительность. Повторяю — бдительность, но ни в коем случае не подозрительность. Всякая нечисть повылазила из своих щелей. Активизировались кулаки, нелегалы, участились бандитские проявления. Вот еще и некий подполковник Дэннис объявился.

Некоторые из присутствующих на оперативке, в том числе и Москаленко, удивленно переглянулись, услышав о Дэннисе.

— Поясняю для тех, кто не в курсе последних событий, — продолжал начальник отдела. — Совершено бандитское нападение на Чулуканский сельсовет и дом его председателя Настаса. Нападение носит явно политическую, антисоветскую окраску. Ограблен также магазин сельпо в Чулуканах, причем на месте преступления оставлена издевательская, наглая записка. Впрочем, за эту записку мы должны ее автора поблагодарить. — Майор чуть улыбнулся. — Помог установить его личность. Некий Солтан… Такой же подполковник, как я японский император.

…Сообщаю, что 3 марта с. г. совершил побег Солтан Григорий Семенович, 1924 г. рождения, уроженец села Игнацей Резинского района Молдавской ССР. При побеге ранил часового, похитив у него пистолет системы TT с заводским № 78549. Ранее Солтан неоднократно допускал нарушения дисциплины. Пьянствовал, продавал на базаре предметы своего обмундирования и пропивал. Был замечен в краже предметов обмундирования, которые он затем продавал и пропивал. Характеризуется как морально неустойчивый, склонный к совершению алогичных, неконтролируемых поступков. Установлено, что Солтан, имея доступ к радиоаппаратуре, систематически слушал передачи «Голоса Америки», «Би-би-си» и других враждебных радиостанций, а затем распространял их. Допускал, особенно в последнее время, антисоветские высказывания. По имеющимся сведениям может скрываться у своих родителей в селе Игнацей Резинского района Молдавской ССР, своего родственника Якуба Степана Петровича, жителя села Чулуканы Кишкаренского района, у жительницы этого же села Пламадялы Надежды, а также у Ковальчук Ларисы, работающей на Кишиневском почтамте (домашний адрес неизвестен), с которыми, видимо, находится в интимной связи.

Словесный портрет Солтана: рост — очень высокий, фигура — средняя, плечи — горизонтальные, лицо — овальное, цвет волос — темно-русый, цвет глаз — карий, лоб — прямой, брови — прямые, нос — малый, губы — полные, подбородок — выступающий. Особые приметы — шрам на левой височной кости возле уха.

Прошу принять меры к розыску и задержанию.

Для ориентировки прилагаю копии стенограмм допросов свидетелей, а также образцы почерка, исполненные лично Солтаном.

Начальник подождал, пока его сотрудники поочередно знакомились с ориентировкой, передавая ее из рук в руки, и обратился к сидящему возле двери участковому уполномоченному по Чулуканам лейтенанту Михаилу Чеботарю: