Эмбарго - Жерар Вилье

– Завтра я вернусь.

Должно быть, около него кто-то был. Он почти сразу же повесил трубку. Омар Сабет чувствовал такое же волнение, как когда покидал горящие скалы в долине реки Иордан, чтобы проникнуть на форпосты израильтян. Он рос среди жестокости и не боялся ее.

Он всегда был воинственно настроен. Под его внешней сдержанностью скрывался необузданный, полный почти болезненной гордости свирепый нрав бедуина.

Он вышел из своей комнаты и поднялся по маленькой, покрытой красным бархатом лестнице, ведущей в две комнаты надстройки. В одной из них находилось четверо молодых арабов. Трое играли в таро, четвертый с увлечением собирал деревянную модель истребителя «Фантом». Увидев вошедшего Омара Сабета, они замерли. Эти никогда не занимались компьютерами и телексами, они выходили из своей комнаты только для того, чтобы пойти поесть в ротонде, куда им приносили пищу. Они знали друг друга только по именам – Хусейн, Ануар, Джаллуд и Заид.

Омар Сабет заговорил с ними своим тихим голосом; они слушали его почтительно и внимательно, лишь время от времени задавая вопросы, чтобы уточнить какой-либо момент. Закончив говорить, Омар Сабет указал пальцем на Ануара и Джаллуда.

– Вы двое.

– Но они только что вернулись! – возмутился Заид.

Взгляд Омара Сабета заставил его умолкнуть. Тот опасно улыбнулся, показав волчьи зубы.

– Работы хватит всем.

Улыбка его немного потеплела, когда он перевел взгляд на двух выбранных им мужчин, Джаллуда и Ануара.

Джаллуд был худой, в очках, с очень курчавыми волосами и семитским профилем; Ануар был похож не на араба, а скорее на мышь с большими оттопыренными ушами, рано для его двадцати пяти лет облысевшей головой, слишком крупным носом и смеющимися карими глазами.

Иорданские бедуины ради развлечения кастрировали его в сентябре 1970 года, что не улучшило его характер. Он мог, не запачкавшись и не испытывая особого волнения, изрезать ножом на куски живого человека.

Сжав зубами потухшую сигару, Омар Сабет из окна своей комнаты созерцал небоскребы Хьюстона. Из-за эмбарго большая часть башен не освещалась. Всю ночь светился лишь единственный в Хьюстоне «Нейман Маркус Билдинг». У него была своя собственная подстанция, и ответственные работники фирмы «Нейман Маркус» заявили, что даже если им придется платить за топливо золотом, они все равно будут продолжать жить, как прежде.

Палестинец нервно затушил в пепельнице сигару. Ему хотелось на несколько часов стать старше.

Он снова стал размышлять о новом задании, которое он поручил Ануару и Джаллуду. Только бы все обошлось! С начала операции «Эмбарго» была допущена лишь одна крошечная неосторожность. Но было уже слишком поздно. Эта ошибка стоила жизни четырем людям. Теперь на горизонте вырисовывалась новая опасность. Их операция была такой же трудной, как и освоение космоса. Одна-единственная ничтожная ошибка могла привести к катастрофе. Нельзя безнаказанно нападать на такую страну, как США, и не рисковать при этом.

Глава 11

Их было сотни, они кишели, как муравьи, во всех углах огромного ярко освещенного холла, в баре, за стойками, на эскалаторах, ведущих на галереи второго этажа, толпились у киосков.

Арабы.

Молодые, все мужского пола, просто одетые. В фокусы их камер и фотоаппаратов попадало все, даже искусственный именинный пирог, выставленный возле выхода на Луизиана-стрит. Зрелище было настолько необычным, что Малко чуть не рассмеялся. Двое молодых арабов, державшихся за мизинцы и разговаривавших на своем языке, задели его. Малко подошел к администратору.

– Нас оккупировали?

Служащий вежливо улыбнулся.

– Это гости Арабо-американской торговой палаты, сэр. Студенты Каирского университета.

В тот же момент громкоговоритель сообщил:

– Князя Малко Линге просят к телефону.

Малко, спустившийся вниз в ожидании машины, которая должна была отвезти его к Ричарду Кросби, зашел в одну из телефонных кабинок в глубине холла и снял трубку.

– Какой-то человек ждет вас в ресторане на тридцатом этаже, сэр, – сказала телефонистка.

– Кто же?

– Он не назвал себя.

Она тут же повесила трубку.

Малко был всерьез заинтригован! Кто же мог так назначить ему свидание? Возможно, Грег Остин. Такая таинственность была вполне в стиле ЦРУ. Или прекрасная Марта Кросби? Маловероятно...

Он направился к лифтам. Панорамный вращающийся ресторан на тридцатом этаже обслуживал только один лифт, и ему пришлось подождать, пока он спустится. Арабы по-прежнему слонялись повсюду в холле между кафетерием и киосками. Наконец подошел лифт, и из него вывалились человек двадцать молодых людей, подвыпивших и возбужденных. Приехавших прямо со своих ранчо. «Ридженси» представлялся им самым фантастическим воплощением западной цивилизации.

Перед лифтом рядом с табло с надписью «Мест нет» дежурила администраторша в зеленой форме – ультракоротких шортах и длинном платье с разрезом спереди.

Она вежливо улыбнулась Малко:

– Сожалею, сэр. Раньше, чем через час, мест не будет.

Так бывало каждый вечер с шести до восьми.

– Меня ждут наверху, – сказал Малко. – Меня только что предупредили.

– А, тогда другое дело, сэр.

В тот момент, когда он собирался войти в лифт, подошла высокая, смуглая молодая женщина, индейский облик которой еще больше подчеркивали замшевые брюки на шнуровке и охотничья куртка. С ней был смуглый, как чернослив, сорванец в костюме ковбоя, с огромным пистолетом на поясе.

Администраторша уже загородила им дорогу. Малко окликнул ее:

– Эта дама со мной.

Он подмигнул женщине. Приятно, если даже на протяжении столь короткого пути можно любоваться на красивую женщину.

Лифт тронулся. Малко показалось, что он оказался в вертолете. Лифт поднимался на тридцатый этаж менее чем за минуту. Холл теперь казался населенным муравьями. От внезапного толчка Малко пошатнулся. Лифт резко остановился. Ноги у Малко подкосились, в то время как он пытался сохранить равновесие. За его спиной раздался пронзительный крик, перекрывший другой звук, источник которого он не смог сразу определить. Затем раздался выстрел, показавшийся в узкой кабине оглушительным.

– Руки вверх! Ограбление!

Мини-ковбой целился в него из своего огромного никелированного пистолета. Подавив сильное желание дать ему подзатыльник, Малко заставил себя улыбнуться, несмотря на появившееся у него на тыльной стороне кисти пятно крови.

– Не надо стрелять, – сказал он мальчишке. – Ты мог кого-нибудь серьезно ранить. Посмотри.

Он показал ему свою руку и вытер ее носовым платком.

– Но я не стрелял, – с негодованием возразил мальчишка.

– Он не стрелял, – эхом повторила его мать.

На несколько секунд Малко замер в изумлении, уставившись на свою руку. Он не бредил... Что-то его ударило. Шестое чувство подсказало ему повернуть голову к толстому стеклу кабины, обращенному к холлу. Он поднял глаза, и внезапно тревога сжала его сердце.

Очень высоко, почти у самого потолка лифта, в толстом стекле образовалось круглое отверстие с разбегающимися во все стороны трещинами. Малко повернул голову. На той же высоте на красной материи, покрывающей заднюю стенку, он увидел черноватое пятно. Он инстинктивно снова бросился в глубь кабины.

Вопль индианки остановил его.

– Не смейте прикасаться к нему! Он не стрелял.

Мальчишка, смутившись, опустил свой пистолет.

С сильно бьющимся сердцем, Малко снова осмотрел отверстие. Из глубины лифта он видел уже не холл, а коридоры нескольких этажей, расположенные метрах в тридцати перед ним. Должно быть, стреляли оттуда. Убийца поднимался следом за лифтом из холла, спрятавшись в одном из коридоров. И выстрелил, когда лифт поравнялся с ним.

Они были примерно на высоте пятнадцатого этажа.

С пересохшим ртом и напряженными мышцами он нажал на кнопку тридцатого этажа. В неподвижном лифте они представляли собой отличную мишень.

Безрезультатно. Лифт не сдвинулся с места.

Внезапно он понял, что мальчик нажал на кнопку «emergency».[12]В спешке он снял телефонную трубку и, вызвав службу безопасности, рассказал о нападении. Спустя тридцать секунд лифт снова двинулся вверх, к тридцатому этажу. Малко не мог оторвать глаз от отверстия. Его пробила пуля небольшого калибра. Вероятно, 22-го, с высокой начальной скоростью. Взрывная. Если бы маленький «ковбой» не остановил неожиданно лифт, эта пуля пробила бы у него в груди дыру величиной с мяч для гольфа. Когда он вышел на тридцатом этаже, от страха у него покалывало руки и все еще колотилось сердце. Для очистки совести он подошел к администраторше в зеленых шортах, встречавшей посетителей. Индианка бросила ему вслед суровый взгляд, уверенная, что он хотел задушить ее маленькое сокровище.

– Меня зовут Малко Линге, – сказал он, – телефонистка сказала мне, что здесь кто-то меня ждал.