Гроб для мертвого колдуна - Алексей Клименко

— Очень смешно. Меня, вообще‑то, интересовало, смогу ли я нормально передвигаться с Ириной и девочкой по болотистой местности, а не то, о чем вы там подумали, — снова пауза. Что опять не так? — Эм… — Кономия, в конце концов, вышла из ступора, — В каком смысле, по болотистой местности? — Звиздец. Опять все сначала. Похоже, я совершенно разучился общаться с людьми. Печально, если так. А оно именно так, потому, что непонимание написано не только на лице у матери Хинаты, а вообще у всех присутствующих.

От расстройства слегка пнул Сувора ногой в живот, от чего тот скрутился бубликом и зашипел от боли. Немного полегчало. Попробую еще раз, попроще. — Вы меня простите, если я недостаточно ясно выражаюсь. Мне давно не доводилось общаться… с живыми людьми, поэтому, если что‑то будет непонятно, сразу уточняйте, и не ищите в моих словах двойное дно, его там нет.

— С живыми?!! — Глаза у бедного сельского врача раскрылись раза в полтора шире, чем это предусматривалось природой. Очевидно, в красках представила себе мое общение с неживыми. Рука — лицо нах. Так… как там меня… Диего? Хм, нет лучше пусть будет Дзинко, раз уж взялся развивать лисью тему предшественника. Так вот, Дзинко, самое главное это спокойствие. Возьми себя в руки, в конце концов!

— И с мертвыми тоже! Стоп! — Я выставил перед собой ладонь, предотвращая новые вопросы, — Мне нужно доставить Хинату к нормальному регенератору и, сделать это быстро. Нормальной дороги туда нет, а кратчайший путь проходит большей частью по болоту и горам. К сожалению, я не медик, и не уверен, что смогу нормально проконтролировать работу капсулы серии 'А'. Поэтому мне придется нести не только ребенка, но и врача. А весом интересовался не из праздного любопытства, а потому, что достаточная скорость передвижения возможна только если наш общий вес не превысит четверть тонны. Лучше меньше. Если оставить здесь часть снаряжения, то я смогу унести на себе килограммов сто — сто двадцать груза. — Фу — ух! Надеюсь теперь то они все поняли. Только бы Ирина не начала меня убеждать в своей способности бегать по болоту аки посуху и порхать между деревьями как белка — летяга. Да нет, вроде понимает, что представляют из себя мангры.

— Сколько времени займет этот… забег? — Слава всем богам, пошли вопросы по делу! — И я не груз, — последнее пробурчала уже себе под нос.

— Если все пойдет нормально, часов за десять доберемся.

— Но Хината столько не выдержит! Мы ее растрясем по дороге. — Ирина чуть не плакала. Мда… ситуация несколько сложнее, чем казалась. О тряске, я действительно не подумал. Значит нужен скоростной транспорт, хотя бы до устья Вейдена. Вот только там полоса болот особо недружелюбна, а прыгать по деревьям с двумя пассажирками на плечах, да еще так, чтобы не растрясти…

Выход, как ни странно, нашла пострадавшая из‑за своего излишне громкого голоса Хикки, с ходу предложив воспользоваться водным мотоциклом. Я, поначалу, с некоторой опаской наблюдал за этим театром одного актера. Было что‑то эпично монументальное в такой имитации верховой езды, особенно когда в роли воображаемой наездницы выступает женская особь ростом чуть больше полутора метров и весом тоже полтора, только теперь уже центнера. От ужаса, что таким нехитрым способом мне предлагается компенсировать полученную травму, у меня сердце чуть не встало, но пронесло, староста понял эту, выдающуюся во всех смыслах актрису буквально с полужеста. Да уж, век живи, век учись! Мне даже неудобно стало за свою несдержанность. Надо как‑то извиниться… не таким, конечно, упаси меня Инари, способом, но все‑таки. Потом придумаю.

Как оказалось, гидробайки, были чуть ли не основным транспортом для доставки не совсем законных и при этом, не очень габаритных грузов в бассейне Амура. Естественно, они имелись и у ссыльных контрабандистов, хотя и не нашли широкого применения в окрестных неспокойных водах. Использовались они больше по мелочам, так, смотаться по — быстрому на Берару, если выпивка в Птичке закончилась, или если кому‑то из молодежи, резко приспичит с подругой из соседнего поселка перепих… в смысле, словом перекинуться. И все. Для чего‑то серьезного они не годились. Не рыбу же, в самом деле, с них ловить? Так что администрация Злой птицы, с радостью предоставила нам с Ириной раскрашенную в серо — голубой камуфляж 'Ямаху' под завязку, заправленную спиртом. И я их понимаю. Слишком уж дестабилизирующим фактором оказался посланник богини. Особенно для молодежи. Старым кадрам требовалось время на то чтобы вправить мозги молодым горячим парням, готовым, чуть ли не Кавиенг назавтра штурмовать, а также на выработку новой линии партии. В общем, кыш, противный колдун, и не появляйся, пока бацька думать будет.

Мне, их закидоны, были, по большому счету, параллельны. Пусть совещаются. Безголовый раньше, чем через пару месяцев не появится, а к тому моменту я уже вернусь… или не вернусь. В любом случае, пусть себе спокойно играются в свою местечковую политику. Пока. Там поглядим.

А Сувора я удавил. Вот так же просто, как написал предыдущую фразу. Отвел подальше в лес и свернул его тонкую цыплячью шейку. И в душе ничего не шевельнулось, и даже отголоска жалости к этому кадру не почувствовал. Осуждаете? Что ж, имеете полное на то право. Я же останусь при своем мнении. Хинату я ему простить никак не мог.

Кстати, попутно, выяснил у него, с кем же мне довелось столкнуться на холме. Пострадавшие в столкновении, были никем иным, как абордажной партией 'Хитрого лунатика' и соответственно подчиненными Безголового. Погибший Таран, вообще, имел чуть ли не легендарный статус в определенных кругах, совершив, в свое время, немало подвигов на ниве захвата судов в открытом море, и его неожиданная кончина настолько снизила моральный дух команды, что Осташу пришлось прерывать неудачно начавшийся поход и возвращаться обратно в Кавиенг. Приятно, Вир побери, чувствовать себя героем.

Когда я, небрежно помахивая декоративной сабелькой, почившего эмиссара темн… пиратских сил, вернулся в поселок, староста только кивнул. То ли одобрительно, то ли просто показав, что принял случившееся к сведению. А вот остальным пришлось объяснять, что супостата я отпустил. Вот, разоружил, и отправил к начальству пешком. За полтыщи километров, по джунглям, без еды и оружия. Не поднялась, значить, рука на окаянного. Ей богу, не поднялась. Авось доберется, бедолага, скорпионов и змей в лесу много, прокормиться нетрудно.

Рассказываю и сам верю. Вот такой я нехороший человек. (Это чтобы было понятно, с кем вы имеете дело, и не строили иллюзий по поводу моего благородства) Не знаю, что там увидели в моих глазах аборигены, но сделали вид, что поверили. Несколько молодых сорвиголов кинулись по моим следам в лес, наверное, чтобы Сувору дорогу подсказать правильную. Ну что ж, дело хорошее, удачи им. (Кстати, а как правильно называть жителей Злой птицы? Птичцы или Птицевцы? Хм… Значит будут Злюки… бобры?!!)