Кобра клана Шенгай - Марина Сергеевна Комарова

скулам разлился румянец негодования.

Да уж, это сильно. Макнули её рожей в грязь не мы, а директор школы.

— Разойтись, — коротко бросил он.

Я облегченно выдохнула.

— Аска! За мной.

Так, зря расслабилась.

Мы все недоумённо переглянулись. Пусть Сату и представляла, как пересчитает мне косточки, но вот то, что директор снова меня вызвал… Мало приятного.

— Удачи, — шепнула Мисаки.

Харука только коротко кивнула.

Мне ничего не оставалось, как почти бегом припустить за ним. Надо же, ещё недавно был тут — и уже вон где. И даже не обернется — прекрасно знает, что я поскачу следом. Только оказавшись на относительно приличном расстоянии (чтобы не бежать хвостиком, но и глаза не мозолить), я смогла передохнуть.

Порыв спросить, куда мы идём, конечно, был, но я решила помолчать. Директор — это не соседки по комнате, не целитель Изаму и даже не учительница Аю, которая охотно идёт на диалог. Тут цуми знает, чего ожидать.

Сейчас удалось рассмотреть Тэцую получше. Но если внешне ничего нового я не обнаружила, то вот исходившую от него рёку ощутила не приведи Плетунья. Тэцуя явно сдерживал силу, но этого было недостаточно. Рядом с ним клонило к земле. Хотелось просто опуститься на колени и коснуться лбом земли, признавая власть. Только власть… чего?

Через время до меня дошло, что мы оказались на берегу реки.

Тэцуя молча смотрел на воду. Я начала нервничать. Притопить решил, что ли? Так была куча свидетелей, видевших, что мы ушли вместе. Хотя… может быть, здесь принято так избавляться от нерадивых учениц?

Я всё же прокашлялась.

— Директор Тэцуя?

Он смотрел на водную гладь.

— Мия говорит, ты её спасла. Вытащила из реки.

Я затаила дыхание. Так вот оно что… Малышка рассказала ему о своих… наших приключениях.

— А потом велела цуми уйти. И он послушался.

Тэцуя повернул голову. Чёрные глаза полыхали живой тьмой, ломая мою волю, круша её в одно мгновение, сминая, будто карточный домик. Дыхание исчезло из лёгких, перед взором заплясали красные круги. Я захрипела, по телу прошла дрожь.

— Что ты сделала, Аска из клана Шенгай, чтобы она поверила увиденному? — прогремел его вопрос.

Лёгкие жгло, стоять было невозможно.

Я с трудом собрала рёку, жар пробежал по руке, кумихимо разорвал кожу, вырываясь на волю щупальцами тьмы. Они метнулись к Тэцуе, который вмиг выбросил щит из чёрного стекла.

Грохот. Земля дрогнула.

Воздух хлынул внутрь. Такой сладкий, такой вкусный, о Плетунья.

Чернильно-фиолетовые щупальца вновь потянулись к директору, и тут же хлынула тягучая тьма. Я вскинула свободную руку и начертила иероглиф «Защита». Он вспыхнул рёку, но тут же осыпался пеплом мне под ноги.

Тьма рассеялась.

Директор Тэцуя задумчиво смотрел на меня, сложив руки на груди.

— Неплохо, — наконец-то произнёс он. — Только реагировать надо быстрее и научиться сразу ставить щит на кандзи. Иначе их будут тереть все, кто хоть немного понимает в каллиграфии.

— Это была проверка? — возмутилась я.

— А похоже на свидание? — не смутился он.

Я покосилась на реку, потом на лес. Учитывая, что тут шастают цуми, это явно не лучшее место для свидания.

— Мия никогда ничего не выдумывает, — тем не менее добавил Тэцуя. — Но я должен был увидеть всё собственными глазами.

Увидел.

Но именно сейчас я поняла, что кое-что увидела тоже. Спасённая мною малышка и директор Тэцуя похожи словно родные отец и дочь.

Глава 2

— Что, так и сказал? — прошептала Мисаки с округлившимися от изумления глазами.

И чудом не свалилась с кровати, я ухватила её, не дав стукнуться носом о пол.

— Так и сказал. Думаешь, я выдумывать буду? Харука хмыкнула и вгрызлась в яблоко.

Весь день нас ощутимо гоняли. Аудиторию приводили в порядок все вместе. Не так уж и сильно её повредили, подумаешь. Вылетели окна, прожгло пол, разметало столы… Даже в стенах дыр нет! Считай, лёгкий погром, ничего лишнего!

Но, ясное дело, я мудро молчала и сгребала мусор. Потому что все мысли занимали слова директора Тэцуи.

— Вечерние занятия, Аска. Через день. Занимаемся прямо здесь во избежание новых разрушений. Защита, контроль, кандзи-концентраторы.

Я могла только благодарно поклониться. Меня не спрашивали, меня поставили перед фактом. И это большая удача. Директор не снёс голову, а решил развить те способности, за которые надо снести голову. Да я счастливица!

— С тебя станется, — буркнула Мисаки, сев на кровати.

Я недобро на неё глянула.

Подруга тут же подняла руки.

— Сдаюсь-сдаюсь. Просто не припомню, чтобы он кого-то брал на дополнительные занятия.

— А припомнишь, чтобы кто-то вызвал к жизни битву из хроник клана? — уточнила Харука.

Мисаки насупилась. Крыть было явно нечем.

После беседы с директором я опасалась, что бравая компания во главе с Сату меня где-то поджидает, но… их даже не было на уборке. Закралось подозрение, что девиц тоже куда-то отправили. Подальше от нас. Кажется, Тэцуя прекрасно умел разводить враждующие стороны. Пока единственным его промахом было то, что он уехал из школы в тот момент, когда я пошла в храм Плетуньи.

И Мия… Его дочь.

— А где её мать? — сам сорвался вопрос с губ.

Харука перестала жевать, Мисаки насторожилась и спросила:

— Аска, ты о ком?

— Про Мию, дочку директора. Она же живёт тут. А где её мать?

Девчонки переглянулись.

— Аска, он же вдовец, — ответила Харука.

— Насколько известно, он с Мией так и приехал, — добавила Мисаки.

— Никто даже не знает, какой она была?

Мне почему-то стало жаль малышку. Не знаю, какой была супруга Тэцуи, но…

Харука пожала плечами.

— Неизвестно. Сама понимаешь, никто на эту тему не говорит. Только так, слухи… Но что правда, что нет — не разобрать. Известно только одно: раз в году директор с дочерью вместе со всеми ученицами и учителями школы Годзэн отправляются к Плавающему храму, чтобы почтить души умерших.

Перед глазами появилось огромное озеро, прозрачное и ледяное. В центре озера — деревянный храм, с первого взгляда простой и неприметный, толком и не понять, почему люди к нему ходят. При этом повязывают на запястье плетёные шнуры: чёрные, если кто-то родной и близкий умер десятки лет назад, синие — пять лет, жёлтые — два года, и красные — не прошло двух лет.

— И кумихимо на их запястьях были… — начала я.

— Синие, Аска, — тихо сказала Мисаки.

— Как и у Коджи, — заметила Харука.

— Коджи? — встрепенулась я. — У него тоже была жена?

Харука закатила глаза.

— А ты о другом и думать не можешь. Не знаю. Но умер кто-то близкий, раз он повязывает синий кумихимо перед походом