Чеченский капкан: между предательством и героизмом - Игорь Прокопенко

«В 5.50 утра около 200 боевиков захватили товарный двор железнодорожного вокзала и начали продвигаться к дому правительства, подвергая массированному удару позиции федеральных сил и органов местной власти».

Они знали, зачем им нужно захватить вокзал. Эти товарные вагоны, набитые оружием и боеприпасами, стояли на путях не один день. Ясно, что оставили их здесь не случайно. Вооружившись, бандиты быстро рассредоточились по городу. Все было продумано заранее.

А в это время в Москве принимается странное решение. Вместо того чтобы направить войска и вернуть контроль над Грозным, генерал Лебедь связывается с Масхадовым и предлагает объявить перемирие.

Тут-то и происходит неожиданное... Командующий объединенной группировкой войск Константин Пуликовский, понимая, что Грозный с молчаливого согласия Москвы отдан в руки боевиков, а значит, победа уже почти в их руках, выходит из-под контроля, и, вопреки заявлениям Лебедя, а значит и Кремля, объявляет ультиматум. Он предлагает мирным жителям покинуть город в течение 48 часов, а боевикам сдаться. Он планирует начать масштабную войсковую операцию.

В это время генерал Лебедь ведет переговоры с Масхадовым. Боевики продолжают захват Грозного, оставшиеся подразделения брошены на произвол судьбы. В этот момент и становится понятно, ради чего все это затеяно! Лебедь решает захватить в стране власть и вместо Ельцина стать президентом. Он немедленно встречается с личным составом федеральных войск и в открытую заявляет: Ельцина больше нет. Он, генерал Лебедь, будущий Президент .

Вот что рассказывал мне генерал Константин Пуликовский о том, как это было:

«Лебедь прямо сказал: «Я приехал остановить войну». Страной никто не управляет, потому что Борис Николаевич Ельцин на операции по шунтированию, после его инаугурации, после вторичных выборов. И он врал нам, конечно, он сказал, что его уже отправили в Англию, что операция будет в Англии. И уже принято решение, и в октябре уже назначены досрочные выборы президента. «Я занял третье место на этих выборах, – он говорил. – А сейчас я буду президентом. И мне мешает только эта война стать президентом».

Лебедь блефовал. Ельцин был в Москве, никаких досрочных выборов никто не назначал. Правдой в его словах было только одно: он очень хотел стать президентом и ради этого готов был согласиться на любые условия противника. Понимая, что ультиматум Пуликовского может обернуться полным разгромом боевиков в Грозном, Масхадов призывает генерала Александра Лебедя «употребить все свое влияние, чтобы остановить надвигающееся безумие». Ровно через два дня после этого обращения Лебедь встретился с Масхадовым в селе Новые Атаги. Своей властью он отменил ультиматум Пуликовского, а самого генерала... отстранил от управления войсками. Отводил части уже другой генерал – Тихомиров, а Константин Пуликовский попал в госпиталь.

Привожу комментарии по этому поводу Константина Пуликовского :

«У меня был гипертонический кризис серьезный. У меня сердце не выдержало этого давления, я в реанимации две недели провалялся. Те, кто участвовал в выводе войск, рассказывают, конечно, ужасные картины, как издевались эти боевики, сопровождая каждую колонну, кричали, оскорбляли, «Аллах акбар» кричали».

31 августа 1996 года... В Хасавюрте, небольшом дагестанском городке на границе с Чечней, после многочисленных переговоров с Масхадовым были подписаны Хасавюртовские соглашения, согласно которым российские войска обязаны покинуть территорию Чеченской Республики. Почему эти соглашения были подписаны на таких невыгодных для России условиях, до сих пор остается загадкой. Возможно, просто потому, что мир в Чечне Александру Лебедю был жизненно необходим. Ведь он готовился стать президентом России. Мечтам этим сбыться было не суждено. Не простив Пуликовскому строптивости, Лебедь, вернувшись в Москву, решил вызвать его для разноса прямо из госпиталя.

Вот как прокомментировал этот эпизод генерал Константин Пуликовский :

«Я говорю: «Ну, дайте команду врачам. Меня доставят, я лежу тут в госпитале, все знают. Если вы хотите надеть мне наручники, то не обязательно в Москве их нужно надевать. Дайте команду, мне их здесь наденут. Зачем я вам там нужен?»

Он матом, значит, ругнулся и трубку бросил. Ну, а буквально дня через четыре после этого разговора его отстранили от должности. И он уже перестал быть секретарем Совета безопасности».

Это было началом конца Александра Лебедя. Использовав честолюбивого генерала, его вытолкнут руководить Красноярской областью, где несостоявшийся генерал-президент и закончит свою политическую карьеру, а затем погибнет в авиакатастрофе, в случайность которой до сих пор многие не верят.

Министр обороны Павел Грачев после отставки порвет с окружением президента и долго будет работать в Росвооружении. Уволят его оттуда ровно через два дня после смерти Бориса Ельцина.

Бывший главком сухопутных войск Владимир Семенов , единственный, по мнению многих, из всех генералов, который действительно имел вескую причину отказаться воевать в Чечне, будет избран президентом Карачаево-Черкесии.

Его заместитель Эдуард Воробьев , отказавшись возглавить операцию по штурму Грозного, станет депутатом Государственной думы, где будет яростно критиковать действия генералов, воюющих с боевиками.

Константин Пуликовский, командующий объединенной группировкой войск в Чечне, уволившись из армии, станет представителем президента на Дальнем Востоке.

Геннадий Трошев, заместитель командующего Северокавказским военным округом , будет воевать и во второй чеченской войне. В 2008 году он погибнет в авиакатастрофе.

Судьба пропавших без вести российских солдат и офицеров до сих пор неизвестна.

Глава 6 Чечня. По ту сторону войны

31 августа 1994 года. В этот день крупнейшая армейская группировка на планете – Западная группа российских войск, которая почти в два раза превышала численность армии ГДР, – прекращала свое существование. Из Германии уходила почти полумиллионная группировка войск: три общевойсковые армии, две танковые и одна воздушная. Уходя, русская армия оставит в Германии 777 военных городков, больше пяти тысяч складов и баз, три с половиной тысячи полигонов и 47 аэродромов.

Под марш «Прощай, Германия», который был написан специально ко дню вывода российских войск, маршировали русские солдаты и офицеры, которые навсегда покидали немецкую землю. Вся российская делегация была переполнена гордостью: торжественный марш немцев по сравнению с чеканным шагом наших солдат выглядел строевой самодеятельностью. Правда, через несколько минут всем представителям из России придется прятать глаза и краснеть. Подвыпивший президент России решит помузицировать вместе с оркестром полиции Берлина, а намахавшись дирижерской палочкой, споет «Калинку-малинку».

Солдаты и офицеры Западной группы войск покидали Германию, еще не зная, что их Отечество из великой державы превратилось в обнищавшую и голодную страну. Совсем скоро многие из них окажутся рассеянными по необъятной территории России, Украины и Белоруссии. Тысячи офицерских семей станут бесквартирными и будут вынуждены долгое время ютиться в бараках, заброшенных строениях и армейских палатках. Но даже это можно будет считать везением. Ведь те, кому повезет еще меньше, уже через несколько месяцев окажутся в кровавом пекле первой чеченской....

Кровавая бойня на улицах Грозного, тысячи погибших солдат и офицеров, многим из которых едва исполнилось восемнадцать, сотни пленных, которые навсегда так и останутся пропавшими без вести... Возможно, всего этого могло и не быть, если бы власть вела себя иначе.

После визита Бориса Ельцина в Германию, где он с успехом дирижировал оркестром полиции Берлина и пел «Калинку-малинку», в стране поднялась волна возмущения. Снисходительность к «отцу российской демократии», которому раньше прощали некоторые вольности, сменилась резкой критикой. Больше ему уже ничего не хотели прощать...

Ближайшее окружение Ельцина заволновалось: ведь надвигались новые президентские выборы и ситуацию нужно было резко менять. Еще на пути из Берлина в Москву они составят «план действий», одним из главных пунктов которого стало секретное обращение к президенту.

Вот содержание этого послания:

«Уважаемый Борис Николаевич!

Обратиться к Вам с сугубо личным и конфиденциальным письмом нас вынуждает целый ряд негативных явлений... Понимаем, что одной из важных причин этих негативных тенденций является объективная усталость. Однако есть и иные причины. Прежде всего, пренебрежение своим здоровьем, известное русское бытовое злоупотребление. Имеет место и некоторая успокоенность, даже переоценка достигнутого. Отсюда – высокомерие, нетерпимость, нежелание выслушивать неприятные сведения, капризность, иногда оскорбительное поведение в отношении людей. Ваша личная судьба тесно связана с судьбой российских преобразований. В этой связи считаем своим долгом привлечь Ваше внимание к «берлинскому инциденту». Важно понять его возможные политические последствия. Без такого понимания было бы затруднительно строить всю политическую линию вплоть до 1996 года...»