Прихоти повесы - Вики Дрейлинг

Прошло какое-то время, и Брентмур произнес все правильные слова, чем убедил Анджелину, что благодаря ей стал другим человеком. В глубине души у нее всегда звучал голос сомнения, но, на свою беду, она его игнорировала.

– Похоже, ты опечалена, – заметил Колин.

Ей совсем не хотелось ни говорить, ни думать о Брентмуре.

– У меня слишком много времени было на размышления. Больше, чем необходимо, поэтому сегодня я хочу приносить пользу. Очень надеюсь, что нас ждет серьезная работа. – С запозданием она сообразила, что была чересчур откровенна, и вид у нее стал жалким, поэтому добавила: – Вообще-то я редко ударяюсь в размышления. – Что, конечно же, было откровенной ложью.

– Я так тебе благодарен, – расчувствовался Колин. – Прошло много лет с тех пор, как я заходил внутрь. Очень странное ощущение.

Точнее – двадцать четыре года. Она не думала, что ему станет страшно входить в дом, хотя это было бы вполне естественно. Шестилетним ребенком он остался без матери, а отец никогда сюда не возвращался.

– Пообещай, что, в каком бы состоянии ни оказался дом, ты не будешь разочарован, – попросила Анджелина.

– Если честно, я ожидаю, что тут много работы. Все, что пришло в негодность, нужно либо отремонтировать, либо заменить. – Он помолчал и добавил: – Надеюсь на это.

Колин открыл дверь и впустил ее в следующую комнату, с мраморным камином, покрытым пылью, и таким же пыльным огромным – от пола до потолка – книжным шкафом. Опустив корзину с едой на пол, он сбросил полотно, укрывавшее большой круглый стол красного дерева.

– Смотри-ка, он в прекрасном состоянии, – отметила Ангелина.

– А вот ковер зато выгорел, – сказал Колин.

– Его нужно было скатать и убрать.

– Насколько мне помнится, отец съехал отсюда сразу после похорон матери.

Она ощутила укол в груди от этих слов. Несмотря на то что прошло столько лет, Колин, должно быть, все так же испытывал чувство потери. А может, и нет. Во время поездки в Париж она читала английские бульварные газетенки, где из номера в номер пережевывались слухи о проделках некоего персонажа, в котором без особого труда можно было узнать его.

Анджелина подозвала Агнес и распорядилась вытереть пыль в комнате.

– Тут есть крепкая стремянка, воспользуйся ею. Скажешь, если возникнут сложности.

– Да, миледи.

Она повернулась к Колину.

– Потребуются по меньшей мере два лакея, чтобы поднять стол, и еще один – чтобы свернуть ковер.

Вздохнув, Колин достал блокнот и карандаш.

– Придется обратиться за помощью к слугам отца или арендаторам.

– Я могу вести записи, пока ты производишь осмотр, – предложила она.

– Согласен. – Протянув ей блокнот и карандаш, он огляделся. На стенах виднелись отметины, там где раньше висели картины.

– Ты что-нибудь помнишь о них? – спросила Анджелина.

Он покачал головой:

– Много лет прошло. В то время я был слишком мал, чтобы обращать внимание на такие вещи. Наверняка они лежат на чердаке. – Колин заглянул в камин. – Угля здесь нет. Одному Богу известно, в каком теперь состоянии печные трубы. – Открыл ящик для угля. – Тут тоже пусто. В следующий раз нужно будет позаботиться о топливе. И заодно проверим, как работает дымоход.

Анджелина закончила записывать и повернулась к служанке.

– Агнес, когда вытрешь пыль, возвращайся в холл.

– Да, миледи.

Она заметила грязные следы на мраморном полу, выложенном белой и черной плиткой, как шахматная доска. Их придется отскребать. Ковры и дорожки на лестнице тоже наверняка грязные, если остались на месте. Но пока она решила заниматься только первым этажом.

Подняв голову, Колин осматривал люстру.

– Паутина.

Анджелина содрогнулась, и он спросил:

– Что такое?

– Ненавижу пауков.

Дьявольский огонек загорелся в его глазах, и он скрюченными пальцами пробежался по ее руке.

Она отмахнулась:

– Перестань!

Его низкий хохоток отозвался у нее где-то глубоко внутри.

– Кстати о паутине: тебе потребуется еще один человек, чтобы вымыть люстру, – сказала она и добавила этот пункт в свой список.

– Теперь сюда. – Он показал ей следующую комнату на первом этаже. – Смотри, это утренняя столовая.

Анджелина сняла покрывало, и он поставил корзину с едой на голый стол и вытянул из-под стола стул.

– Подушек нет.

– Я обратила внимание, что штор на окнах тоже нет. Перед тем как начнем работу, нужно проверить, остались ли снаружи маркизы. Если нет, придется установить, чтобы мебель и ковры не выгорали на солнце.

– А не будет слишком сумрачно?

– Они потребуются только летом, а когда будут не нужны, их можно поднять.

– Тут имеются ставни, – сказал Колин, – но им требуется ремонт. – И вздохнул. – Мы только начали, а уже ясно, что дел здесь невпроворот. Больше, чем я ожидал.

– Нам пока неизвестно, в каком состоянии гостиная, – напомнила она. – Может, мебель и ковры там лучше сохранились.

– Ты права. Как только обследуем все целиком, тогда и решим, чем займемся в первую очередь.

Осознав вдруг, что все время говорит не «я», а «мы», Колин смутился:

– Извини. Я предположил, что тебе по-прежнему хочется участвовать в этом предприятии, но ты не обязана.

– Я готова. – Она уже почувствовала себя нужной, поэтому и настроение резко улучшилось.

Он продолжал:

– Совершенно очевидно, что дом заброшен, и тем более непонятно, почему отец решил срочно его продать.

– Кто-то, видимо, проявил к нему интерес, – предположила Анджелина.

– Да, только готов поспорить, что такое было не в первый раз. Мне кажется, что таким способом родитель решил вынудить меня отправиться к алтарю.

– Может, предложение выгодное. Дом-то не в очень хорошем состоянии, да и пустым простоял много лет. Он когда-нибудь возвращался сюда?

– Нет, насколько мне известно.

– Судя по всему, ему претит сама мысль об этом, и он не уверен, что ты когда-нибудь поселишься здесь.

– Я всегда считал, что поместье будет моим, – признался Колин.

– Понимаю, трудно смириться с крушением надежд. Но маркиз сегодня смягчился, поэтому все не так безнадежно.

Колин пожал плечами:

– Это первый раз, когда отец решил выпустить что-то из-под контроля.

– Прости мое любопытство, он когда-нибудь просил тебя в чем-то ему помочь?

– Я перестал ждать этого уже несколько лет назад. Отец обычно брал меня с собой, когда ездил к арендаторам, но большей частью он все стремится делать сам. Потому я и стараюсь держаться подальше от Дирфилда, что чувствую себя здесь абсолютно ненужным. Отец может распространяться о том, что нужно сделать, но ни к чему меня не подпустит и не даст почувствовать ответственность. Это раздражает как черт знает что.