Временно недоступна - Агата Лель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я чувствую, как Диана жмется к моей спине, представляю, как ей страшно. И ощущение собственного бессилия буквально сводит с ума.
Что я сейчас могу? С пробитым черепом и уплывающей из-под ног землей. А у него крепкий хладнокровный помощник, наверняка оружие, а у меня даже нет телефона…
– Кость, это же я. Сколько лет ты меня знаешь. Просто возьмешь и убьешь? И ее, совершенно невиновную ни в чем девочку?
– Не дави на больное, Андрюха, и так тошно. Я столько дней держал ее тут, думал, взвешивал, прикидывал варианты… Нет у меня иного выбора. Выйти сухим из воды я смогу только будучи уверенным, что никого из свидетелей не осталось в живых.
– Прости меня, – шепчет за спиной Диана. Вцепившись в мою руку, изо всех сил сжимает пальцы. – Прости пожалуйста, это все из-за меня…
То, что случилось дальше, я не смогу описать в точности никогда, потому что происходящее напомнило скорее какой-то голливудский боевик, нежели реальную жизнь.
Сначала раздался какой-то шум, крик, звон битого стекла, топот ног.
Затем одним мощным ударом выбили дверь, и в подвал забежали с десяток ОМОНовцев, в балаклавах и с автоматами наперевес.
"Лежать!", "Руки за спину!"...
И Костя, уткнувшийся лицом в пол…
Часть 17
* * *
– Пейте чай, пока еще горячий, – женщина-полицейский сунула в руки по большому бумажному стакану и куда-то ушла, оставив нас с Дианой, сидящих на краю открытого багажника фургона, наедине. Если, конечно, не считать снующих тут и там полицейских.
Треск раций, слепящий свет мигалок…
– Ты как? – спрашивает Диана, кивая на мой многострадальный перебинтованной затылок.
– Нормально. А ты?
– Сейчас, здесь, рядом с тобой, уже хорошо, – и, обхватив стакан обеими руками, кладет голову на мое плечо. – Ты мой герой!
– Я ничего не сделал.
– Ты сделал очень многое, Андрей! Ты поверил мне, ты меня искал… Многие бы поступили так на твоем месте?
– Ладно, хорошо, не стану тебя переубеждать, – улыбаюсь, ощущая себя слегка сонным.
Обезболивающий укол, который мне сделала врач после того как зашила рану на голове, еще не перестал действовать.
– Что будет теперь с этим Костей? Его посадят?
– Думаю, да, отвертеться у него теперь вряд ли получится. Дело наверняка приобретет общественный резонанс. Слышал, скоро сюда прибудут СМИ.
– А твой друг? Это же его отец…
– Стас умный парень с принципами, уверен, он все поймет. Наша дружба преодолела уже многое.
И я действительно в это верю. Ну а если нет... разве у меня был выбор?
Какое-то время мы пьем чай и молчим, но это не тягостное неловкое молчание, скорее это молчание об одном и том же. О том, что еще обсудится много-много раз.
– Я только не поняла, когда ты успел вызвать полицию? Слышала, как кто-то из полицейских сказал, что поступил звонок.
– Я только успел коротко описать ситуацию, даже адрес не назвал – вырубили. Только один человек мог распутать то, что я там наплел, потому что только он был в курсе.
И именно в этот момент из раскрытых вот уже много часов ворот дачи выходит Измайлов. Увидев нас, устало улыбается и шагает навстречу.
– Ну ты молодец, Черкасов, такое дело раскрыл, – жмет мне руку. – А ведь я тебе вообще сначала не поверил.
– Понимаю, звучало, наверное, как бред.
– Не наверное, – хрипло усмехается. – Я решил, что ты солевой наркоман или типа того. Это потом, когда начало все открываться. Как снежный ком, одно за другим.
– А что именно начало открываться?
Ощущаю, как Диана обвивает мою талию одной рукой, и млею, как последний кретин. И даже слушать Измайлова уже не хочется. Хочется, чтобы все испарились и оставили нас наедине. Ведь нам столько много нужно сказать друг другу… И не только.
– Сначала нам позвонили и сообщили, что какой-то "синяк" требует какие-то видеозаписи с камер стройки, потому что там поблизости якобы пропала девушка.
– Неужели Костя не позаботился о том, чтобы тема камер вообще не всплыла? Странно.
– Почему, позаботился. Видео с камер того вечера "случайно" исчезло, охранника, что дежурил в ту ночь, уволили. А мужик, который звонил, вышел на смену впервые и был не в курсе, что там произошло парой дней ранее. Но это еще не все. Потом открылось, что Кутузова Диана Александровна, по поводу которой ты приходил, оставила электронное письмо на почте нашего участка, где описала, что увидела преступление.
– Так это письмо удалили!
– Да. Но удалить что-то с концами в сети не так-то просто, тебе ли не знать. Письмо всплыло, тут я и вспомнил, где слышал это имя. А потом в участок соседнего района пришел ваш дедушка, – переводит взгляд на Диану, – и заявил, что его внучка не выходит на связь вот уже несколько дней.
– Мой дедушка? – она даже подскакивает с места, едва не расплескав чай. – Он в курсе?
– Не волнуйтесь, так же он в курсе, что вас нашли и с вами все хорошо.
– Мне нужно ему срочно позвонить!
– Не нужно, совсем скоро он будет здесь.
Только после этого она садится обратно и, к моей эгоистичной радости, кладет руку на прежнее место.
– Иван Валерьевич, вас вызывает полковник Петрушев, – доносится треск из рации.
– В общем, молодец, Черкасов, ты существенно облегчил нам работу. Если не сказать – выполнил самую сложную ее часть. Ну, отдыхайте тут.
Измайлов разворачивается и идет к одной из полицейских машин.
– Подождите! – кричу инспектору вслед. – Как вы поняли куда ехать? Я же не успел назвать по телефону адрес.
– Мы отследили передвижение твоей машины. Не зря я громче всех ратовал, чтобы на протяжении этого участка поставили как можно больше камер, – и уходит, наконец-то оставляя нас наедине.
– М-да, а еще распускают слухи, что наши правоохранительные органы бездействуют. Оперативно.
– Это все ты. Я даже не знала, что ты развернул настолько широкую поисковую деятельность: нашел моего дедушку, сходил в полицию, на стройку...
Я
