Золотые пластины Харати - Эрнст Мулдашев

— Подземным? Откуда Вы это… знаете? — глаза «старшего человека» расширились.

— Блаватская писала о подземных храмах и дворцах. Поэтому я и предположил, что…

— А-а… Я слышал про Блаватскую.

— Дорогой «старший человек», не могли бы Вы показать мне ключи от всех семи дверей, лампу и одежду, в которой Вы ходите в пещеру?

— Пожалуйста. Вы все это можете увидеть во время церемонии вхождения в пещеру каждые 10 или 11 день лунного месяца.

— А сейчас нельзя взглянуть? Мы бы, пожалуй, сходили…

— Сейчас? Сейчас?! — глаза «старшего человека» опять расширились. — До церемонии я не могу показать! Я не имею права показать! Я ни за что не покажу! Это запрещено! Это запрещено!

— Странно, — я повел плечами, ведь все это — ключи, одежда и лампа — показывается людям. Почему же нельзя?

— Так мне велели в пещере. Люди это могут видеть только во время церемонии. Так мне велел Харати.

— Ясно, а…. — я несколько замешкался — а какая она — одежда?

Черная с белой окантовкой и белыми добавками.

А ключи большие?

— Большие.

— Их точно семь?

— Семь.

— А лампад какая?

— Обычная лампа, но она освящена там, внизу, в пещере.

— Ключи и одежда тоже освящены в пещере?

— Тоже.

— А если одежду или что — либо другое нужно обновить, — что тогда делать.

— Тогда надо во время церемонии попросить разрешения у Харати внести это в пещеру и там освятить.

— А как происходит процесс освящения?

«Старший человек» хмыкнул и тихо проговорил:

— Этого я не скажу.

Я на мгновение задумался и постирался осознать смысл освящения предметов. Мне вспомнился некий Павел Максимович Игнатенко, который несколько лет назад позвонил Мне и попросил приехать к нему в деревню Барсуки Ленинского район" Тульской области, мотивируя это тем, что нашел магический способ лечения болезней, основанный на треугольниках. Мне показалось это любопытным и, будучи в Москве, я попросил у президента Сбербанка России Андрея Казьмина автомобиль и отправился в деревню Барсуки. Андрей Ильич приставил ко мне почему-то двух телохранителей габаритами со шкаф каждый, которых в народе называют быками.

Деревня Барсуки поразила меня синими носами мужского населения. Два местных алкоголика, с достоинством сев в наш шикарный джип, сопроводили нас до дома Павла Максимовича Игнатенко, не попросив даже на бутылку.

Павел Максимович рассказал, что раньше, работая на карьере, он был обычным приземленным человеком. Но вдруг у него открылся дар, и появилась тяга рисовать треугольники с одновременной медитацией при этом. У себя в чулане Павел Максимович соорудил овальную камеру, облепил ее треугольниками и начал лечить больных людей, помещая их туда и добиваясь хороших результатов, вплоть до рассасывания кист.

Помню, что я минут 20-30 пролежал в этой камере, после чего неделю отходил, — столь сильно было влияние. А телохранители — быки (кстати, отличные ребята!) уже при подходах к камере почувствовали головокружение и благоразумно не вошли внутрь, поскольку надо было еще вести автомобиль в Москву.

Но самое любопытное состояло в том, что Павел Максимович интуитивно нашел способ усиления энергии нарисованных треугольников. Он на ксероксе размножал свой первоначальный рисунок и, сделав 500-600 копий, складывал их стопкой друг на друга, а после чего эту стопку укладывал в копировальную машину и делал новые копии. По мнению Павла Максимовича, новые копии, сделанные со стопки, были раз в 500-600 мощнее, чем копии, сделанные с одного рисунка. Это он ощущал экстрасенсорно.

Приехав в Москву, я позвонил академику А. Е. Акимову и рассказал об этом. Анатолий Евгеньевич пояснил мне, что тонкие (или торсионные) энергии не подчиняются закону сохранения энергии. В тонкоматериальных полях энергия не убывает, как бы имея неиссякаемый постоянный источник пополнения. Напротив, тонкоматериальные субстанции обладают склонностью к размножению с сохранением или даже усилением энергетического потенциала. Поэтому ксерокопирование со стопки одинаковых рисунков, сделанное Павлом Максимовичем Игнатенко, можно представить как взаимное усиление тонко энергетического потенциала рисунков в стопке с переносом общего энергетического потенциала их на новую копию. Дело в том, что любой предмет, в том числе и рисунок, имеет фантом, то есть тонко энергетическую копию. А фантомы отдельных рисунков, складываясь в стопке в единый фантом, переносят свой уже общий тонко энергетический потенциал на новую копию, не подчиняясь закону сохранения энергии.

Вспомнив эту историю с деревней Барсуки Ленинского района Тульской области, я, сидя перед «старшим человеком» и Астаманом в Катманду, представил, что освящение в пещере является ни чем иным, как введением в фантомы тех же ключей, одежды и лампы новой (пещерной) информации, которая, видимо, распознаваема тем же Харати, воспринимаясь при очередном посещении как «своя» или «пещерно родная». Я понял также, что чем большее количество раз предмет (лампа, ключи или одежда) был в пещере, тем он «роднее» для пещеры. А это, наверное, важно, чтобы не нарушать торсионные поля душ людей в состоянии Сомати.

Я осознал также причину того, почему «старший человек» не хотел показывать все атрибуты вхождения в пещеру вне ритуальной церемонии. Можно допустить, что при фотографировании, например, лампы, ее фантом с «пещерной информацией» в нем размножится и перенесется на фотографию (или много фотографий), что, вероятно, недопустимо по неведомым нам законам. А во время ритуальной церемонии тантрические силы Харати, активизированные произношением заклинаний, по-видимому, способны блокировать распространение «пещерной информации».

В это же время ко мне пришло некоторое осмысление процедуры освящения домов или квартир, когда священник, произнося молитву, ходит с кадилом. Говоря научным языком, через этот ритуал священник привносит в жилище божественную информацию, чтобы домочадцы жили под Богом.

— Вы, сэр, закончили задавал, вопросы? — послышался голос Астамана.

— Нет, нет, — я встрепенулся, — Скажите, верно ли то, что чем большее количество раз предмет (лампа, ключи и тому подобное) побывал в пещере, тем он считается более освященным?

— Конечно так, — ответил «старший человек».

— Вы, «старший человек», медитируете только перед входом в пещеру или ежедневно?

— Я медитирую ежедневно около 1 часа. К сожалению, не всегда удается медитировать полноценно, — перебиваю телефонные звонки.

— А перед входом в пещеру?

— Утром как обычно я медитирую. Потом надеваю специальную одежду, беру ключи и лампу. То же самое делает «священник». Далее вместе с уважаемой женщиной и помощником мы идем к пагоде Харати и делаем определенное количество кругов вокруг нее; при этом я и «священник» произносим заклинания…

— А уважаемая женщина или помощник не могут услышать заклинания? — перебил я.

— Нет, конечно! Вы что? Мы произносим их про себя.

— Извините, что перебил. Продолжайте дальше.

— Пагода Харати, — продолжал «старший человек» — главное место, которое дает силу, чтобы человек мог войти в пещеру.

Огромная сила заключена в этой пагоде.

— Главные заклинания Вы произносите здесь, у пагоды Харати?

— Да, именно здесь.

— Какие заклинания? — авантюристично осмелился спросить я.

— Это большой секрет, — «старший человек» угрюмо поднял на меня глаза.

— А что будет, если Вы откроете секрет заклинаний?

— Тогда я умру.

— Вас кто-нибудь убьет?

— Да.

— Кто?

— Харати.

— Было ли так, чтобы кто-либо нарушил установленный древний закон и открыл секрет заклинаний?

— Да, было. Это предыдущий «священник». Он, постарев, рассказал секрет тантрических мантр на получение благословения на вход в пещеру своей жене. Тут же он сильно заболел и умер. Жена очень испугалась, забилась в угол и никого не подпускала к себе. Она боится смерти и никому не говорит секрет заклинаний.

— Предыдущего «священника» убил Харати?

— Да, он.

— А кто он — Харати? — решил я узнать мнение «старшего человека».

— Это защитник пещеры.

— Кто он — человек или Дух?

— Это секрет. Он постоянно наблюдает за каждым из нас; никто не может скрыться от его взора, ни я, ни «священник», ни… Он, Харати, видит все: кому я отдам повесить ключи от семи дверей, не покажу ли я их людям не вовремя и так далее. Кроме того, Харати наблюдает за каждым человеком из родов Биндачарайя и Баджрачарайя, из которых выбирается «старший человек» и «священник». Харати следит за тем, молятся ли они перед церемонией входа в пещеру. Все родственники обоих родов должны просить Харати, чтобы нас со «священником» он пропустил в пещеру. Они обязательно должны просить! Обязательно!