Объявляется посадка на рейс... - Фридрих Незнанский

Джамель находился в комнате один. Он явно обрадовался приходу европейцев. Впервые за время их знакомства на его лице мелькнуло некое подобие улыбки.

Однако, когда Корешков принялся рассказывать турку о том, что удалось выяснить московскому милицейскому начальнику, Джамель снова погрустнел. Время от времени он перебивал Андрея, говоря, что Фазиль хороший сын, часто звонил из Москвы, собирался приехать на его юбилей.

— Собирался, — подтвердил Корешков, — да вот из-за проблемы с документами не сумел этого сделать.

— Наверное, проблема была создана искусственно, — предположила Изабелла.

— Скорей всего. Небось, Мустафа, как легальный посредник, все выдумал, а потом сказал вашему сыну, который плохо ориентировался в незнакомой обстановке: «Так и быть. Раз тебе нужно лететь на день рождения отца, возьми мой паспорт». Или даже купил сам билет, чтобы лишний раз не рисковать. Потом он попросил Фазиля передать посылку с московскими сувенирами его родственникам, и под видом посылки вручил Фазилю бомбу или взрывчатку.

— Откуда вы все это взяли? — недоверчиво произнес Джамель. — Может, Мустафа сам хотел лететь на этом самолете.

— Вряд ли. К сожалению, по паспорту Мустафы полетел Фазиль.

— Точно.

— Да после гибели самолета Мустафу уже видели в Москве.

— Кто?

— Рабочие на стройке видели. Мне жаль лишать вас последней надежды, господин Джамель, только эти выводы уже давно напрашивались: Фазиль погиб, а Мустафа жив. Тут уже ничего не поделаешь.

Прикрыв глаза, турок застыл в молчаливом раздумье. Понимая его состояние, Хартвуд и Корешков терпеливо ждали. Через несколько минут Джамель прервал молчание:

— Вы ведь полицейские, правда? Вы ведь должны разыскать Мустафу, раз он взорвал самолет с людьми?

— Да, это наша работа, — кивнула Изабелла.

— Я попробую вам помочь.

— Каким образом?

— Покажу человека, который связан с Мустафой.

Глава 9 КОФЕЙНЯ НА ОЖИВЛЕННОЙ УЛИЦЕ

Как поняли европейцы со слов Джамеля, подозрительный человек по имени Ахмед владеет кофейней в одном из многолюдных торговых кварталов Стамбула. Решили поехать туда на такси, не без оснований предполагая, что машины с полицейскими или интерполовскими номерами могут быть известны криминальной публике. Не нужно дразнить гусей. Остановили на улице первое попавшееся такси и сели — Изабелла рядом с водителем, Джамель и Корешков сзади.

Ехать пришлось сравнительно долго из-за большого скопления машин. Сам же маршрут был очень простым и легко запоминающимся: такси все время ехало по одной из центральных улиц, потом свернуло направо и ехало до тех пор, пока не очутилось среди большого скопления мелких лавочек, магазинчиков, мастерских и кофеен.

Джамель внимательно смотрел по сторонам. Наконец он увидел то, что искал, и кивком показал на левую сторону улицы, на кофейню, мимо которой в этот момент медленно проползало такси. Типичная для восточного города кофейня. Двери из-за летней жары открыты нараспашку. По обе стороны от дверей на тротуаре стоят два столика. За левым два молодых человека пьют кофе, за правым двое пожилых, один из них в европейском костюме, курят кальяны. Сколько таких кофеен рассыпано по городу, по стране, по миру. Все они похожи одна на другую, похожи посетители, столики возле входа и, конечно же, дурманящий терпкий запах, идущий если не из самой кофейни, то из непременно находящегося рядом магазинчика с приправами.

Уставившись на Изабеллу, Андрей явно что-то обдумывал, и это не укрылось от ее взгляда. Она спросила:

— Что за дерзкая идея пришла тебе в голову?

— Позже скажу. Мыслительный процесс еще не закончен.

Доехав до угла, водитель по просьбе пассажиров остановился, и троица покинула машину. Перед этим у них разыгралась сценка: Нермук хотел заплатить за поездку, и Андрею стоило больших трудов уломать пожилого человека не делать этого.

На улице Джамель сказал:

— Та кофейня принадлежит одному человеку по имени Ахмед. Фазиль говорил мне, что Мустафа обделывал с этим человеком какие-то подозрительные делишки. А вот, кстати, и он сам.

Из кофейни вышел мужчина средних лет с гладко зачесанными назад редкими волосами. Он был одет в белую рубашку и черные брюки. У него была слащавая улыбка. Ахмед что-то почтительно спросил у одного из сидящих за столиком возле входа курильщиков кальяна, после чего опять скрылся в недрах кофейни.

— Ахмед член банды? — спросила Изабелла.

— Не знаю. Я ничего о нем не знаю. Знаю лишь то, что Мустафа регулярно бывал тут.

— А вы-то откуда узнали про это место?

— Перед отъездом в Москву Фазиль тоже несколько раз приходил сюда с Мустафой. А однажды так получилось, что я с сыном приезжал за какими-то покупками в Стамбул. Мы устали, находились в этом районе, и тогда Фазиль предложил зайти именно в эту кофейню. Ну, пока сидели, он рассказал мне про Ахмеда, про то, что бывал здесь.

— Любопытно, любопытно, — задумчиво произнес Корешков. — Вы знаете, господин Джамель, мы, пожалуй, на некоторое время останемся здесь.

— А я так, пожалуй, поеду в Текирдаг. Наверное, больше ничем не могу помочь вам.

— Вы и так оказали нам неоценимую помощь. Надеемся не остаться в долгу. Как только нам удастся обнаружить Мустафу, обязательно сообщим вам.

После того как турок удалился, Изабелла и Андрей некоторое время молча оглядывались по сторонам. Она смотрела на людей, на то, как они одеты. Он поглядывал на магазины и лавки. Заметив магазин одежды, сказал:

— Это как раз то, что надо. Идем.

— Куда? — удивилась Хартвуд.

— Нам нужно сменить имидж. А то у нас слишком деловой вид.

— Думаю, в этом районе не один одежный магазин. Может, мы переменим обличье не на глазах у Ахмеда? Мало ли что нас ожидает впереди.

— Ты, как всегда, права, — засмеялся Андрей.

Они свернули за угол и через несколько шагов наткнулись на большой магазин одежды. Когда они через полчаса покидали его, имидж обоих неузнаваемо изменился. Теперь они ничем не отличались от многочисленных туристов, фланирующих по экзотическим улицам старого города и руководствующиеся принципом «Нам так удобно, а если кому-то наш наряд не по вкусу, то это его проблемы». Оба были в бермудах и рубашках «поло», в панамах кремового цвета. Только обувь менять не стали, и без того легкая. Новой, чего доброго, ноги натрешь. Сходство с туристами добавляло и то, что в руке у каждого было по пакету. Только если у других там лежали многочисленные сувениры, то сыщики несли свою старую одежду.

В соответствии с новым образом у них изменилась даже походка — стала ленивой и раскованной, как у людей, настроенных исключительно на получение удовольствия от жизни. Корешков обнял соратницу за плечи.

— Андрей, неужели ты уже забыл про свою любимую рижанку?

— Нет, я вхожу в образ. Ведь мы с тобой молодожены и сейчас совершаем свадебное путешествие.

— Ах да, совсем забыла.

Изабелла поцеловала Андрея. Он ответил на ее поцелуй и обнял за талию. Так, обнявшись, они медленно шли по улице, пока не поравнялись с жилым домом, находящимся напротив кофейни Ахмеда. Некоторое время они делали вид, что любуются этой архитектурной диковинкой. Когда из подъезда вышел какой-то парень, они спросили, где можно найти хозяина. После преодоления некоторых языковых трудностей, удалось выяснить, что домом владеет женщина, то есть хозяйка. Парень был настолько любезен, что показал европейским туристам, где она сейчас находится. Это было нечто вроде прачечной на первом этаже.

Пожилая женщина понимала по-английски гораздо лучше своего жильца, который привел к ней пару европейских молодоженов. Она провела их на второй этаж, в просторную квадратную комнату. Андрей посмотрел в окно. Оно выходило в тихий чистый двор, посреди которого стояло странное сооружение, напоминающее голубятню. Казалось, никаких претензий к такому жилищу быть не может. Но если постараться… Андрей распахнул окно и, высунувшись, увидел слева мусорный бак. Брезгливо сморщив нос, будто до него дошел дурной запах, странный европеец показал хозяйке на бак и отрицательно помотал головой.

Делать нечего. Хозяйка показала им вторую свободную комнату, находившуюся по другую сторону коридора. Показала без особой надежды на успех, поскольку комната значительно меньше первой, вдобавок выходила на оживленную улицу и вряд ли понравится молодоженам. Однако неожиданно для нее мужчина сказал:

— Мне здесь нравится, дорогая. А тебе?

— Мне тоже, милый.

Воспрянувшая духом хозяйка попросила плату за три дня вперед. Мужчина расплатился с ней, после чего она ушла, тщетно пытаясь сдержать торжествующую улыбку.

После ее ухода Изабелла, с удовольствием развалившись в маленьком кресле, сказала:

— Та комната была лучше.