Клеймо Солнца. Том 2 (СИ) - Пауль Анна

Не слова Коди, но печаль, которая возникает вокруг парня, задевает струны моей души…

— Хотя тогда, — внезапно весело заявляет он, как будто и сам пытаясь избавиться от возникшей грусти, — Дэннис в два раза чаще просил бы мою мать о пирогах или булочках с ягодами и уплетал бы их за обе щёки.

Мои глаза округляются.

Я знаю, что такое пироги и булочки, но у нас их готовят обычно по праздникам, а представить Дэнниса танцующим возле Цветного костра очень трудно…

— Всем он кажется мрачным, — словно догадавшись о моих мыслях, говорит Коди с обаятельной улыбкой, — но трудно воспринимать его серьёзно, если видел, как беззастенчиво он набивал полный рот выпечкой моей мамы.

Я сама невольно улыбаюсь, и мышцы лица почти сводит от непривычки. К счастью, Коди задумчиво рассматривает ягодку винограда, которую крутит в руках.

— Если бы Дэннис был сейчас здесь, — говорит парень, — то спросил бы, сколько ещё я буду ему это припоминать.

Коди поднимает на меня взгляд.

— Так что ему не говори.

На этот раз я успеваю сдержать улыбку, равно как и удивление, когда парень продолжает:

— Он мог бы и сам приготовить. У него это хорошо получается, только он ленится, а может, просто вредничает, и еду на работу приходится приносить мне.

Сам приготовить? У нас едой занимались только некоторые эдемы, и представить, как Дэннис замешивает тесто оказывается ещё труднее, чем то, что он может танцевать возле Цветного костра…

— В общем, будешь у него дома, — голос Коди не в первый раз возвращает меня к реальности, — можешь попросить, чтобы приготовил что-то вкусное. Думаю, тебе не откажет.

Хочется спросить, почему, но одна только мысль об этом смущает, и я спешу вернуть разговор в прежнее русло:

— Твоя мама любит ягоды?

У Коди приподнимаются брови, но он быстро берёт себя в руки, приветливо мне улыбаясь:

— Да. А ещё цветы. Давно мечтает приобрести семена дицентры и посадить у себя в саду.

— Кровоточащие сердца, — произношу я, услышав знакомое слово.

На этот раз брови Коди подпрыгивают на самый лоб.

— Ты разбираешься в цветах?

— Не особо. Знаю только некоторые, те, что мне самой нравятся. Растениями занимаются садоводы.

Я уже мысленно ругаю себя, что сказала больше, чем нужно, ведь судя по лицу Коди, он явно хотел бы расспросить, но, к моему счастью, не решается, и я облегчённо выдыхаю.

— Дицентры мама тоже могла бы продавать.

Не знаю, что это значит, но вырастить пару цветков и помочь деревьям плодоносить не составило бы для меня особого труда, поэтому, не успев подумать, я говорю:

— Если когда-нибудь встречусь с твоей матерью, обязательно помогу вырастить цветы, какие она хочет.

Вряд ли это произойдёт, но, если было бы возможно, я сдержала бы слово.

Парень поднимает на меня растерянный взгляд. В его биополе я ощущаю смесь благодарности и почему-то… отчаяния. Хочу узнать, что случилось, но Коди вдруг произносит:

— Позволишь мне задать вопрос?

«Ты можешь доверять только мне и Коди», — вспомнив слова Дэнниса, я неуверенно киваю.

— Ты способна помогать другим людям исцелять их раны?

Вопрос лёгкий, и я киваю.

— Можешь облегчить боль? — уточняет парень, и я чувствую на себе его взгляд, в то время как сама рассматриваю дольки мандарина.

— А б-б-болезни? — поперхнувшись, спрашивает Коди. — Их можешь вылечить?

Мне знакомо значение этого слова, но в моей жизни болезни встречались так редко, что я поднимаю на парня удивлённый взгляд.

— Болезни? Обычно каждый человек следит за своим телом, и трудностей не возникает.

— Но если такое произошло, — настаивает парень, и я признаюсь:

— Да, в большинстве случаев я могу помочь.

Он смотрит на меня со смесью горечи, восхищения и отчаяния, а мне такой букет кажется непосильной ношей, поэтому, стремясь перевести разговор, я произношу:

— Можно тоже задам вопрос?

Коди моргает, словно оправляясь от потрясения, и кивает.

— Как хорошо ты знаешь Муч… генерала Бронсона, его дочь, а ещё Алана и Ребекку?

Парень смотрит на меня с любопытством, но отвечает, не задумываясь:

— Мы давно знакомы. Однако сложно утверждать, что ты кого-то знаешь хорошо. Почти все здесь предпочитают лишний раз не открывать рта. Однако есть вещи, которые о некоторых людях знают все, так что это не тайна, — он хитро улыбается мне и подмигивает. — Так что спрашивай. Расскажу, что знаю.

— Хорошо, — произношу я, выдыхая, и решаю воспользоваться случаем.

Начну с самого простого:

— Сьерре одиноко?

Парень задумчиво сжимает губы.

— Думаю, как и всем нам.

Похоже на правду, тем не менее, именно к Сьерре в моих видениях в образе густой тени с лоснящимися руками пришло чувство одиночества.

— Но ей больше других? — уточняю я, и Коди качает головой, а потом, понизив голос, отвечает:

— Все знают, что генерал любит дочь, но часто к ней не прислушивается, поэтому, пожалуй, да, ей наверняка одиноко.

Мы молчим какое-то время, и Коди смотрит на меня, ожидая следующего вопроса.

— Ребекка запуталась в паутине? — неуверенно произношу я.

Парень удивлённо приподнимает брови, а потом отвечает:

— Ну, можно и так сказать. Не думаю, что она хочет участвовать в этом проекте, но, насколько я знаю, обязана генералу тем, что оказалась в Стеклянном доме, подозреваю, что даже билет на станцию не дался ей просто так. Поэтому, вероятно, её руки связаны во многих отношениях. К тому же, раньше Ребекка работала в Эпицентре и, думаю, какие-то обязательства до сих пор она должна выполнять.

Коди замолкает, и в этот раз я решаюсь сразу задать следующий вопрос:

— Алан Джонс словно… меняет маски?

— Интересная трактовка, но что-то в этом есть. Его не назовёшь лживым или лицемерным, однако, да, Алану всегда удавалось усидеть на двух стульях. В этом он специалист. Было время, их с Дэннисом можно было назвать даже друзьями, но Дэн не удержался рядом с… — Коди внезапно замолкает и смотрит на меня почти испуганно. — В общем, рядом с людями, которые обладают властью, а вот Джонс пришёлся им по душе.

— Поэтому Дэннис считает, что доверять ему нельзя?

Коди вздыхает и говорит:

— Вероятно, в том числе поэтому.

Мы молчим. У меня осталось всего два вопроса, но я не решаюсь задать ни один из них. Мы несколько раз переглядываемся, и наконец Коди спрашивает сам:

— Ты видела какие-то образы, или вроде того?

Я замираю.

— Дэннис рассказал?

— О чём? — удивлённо уточняет парень, но я так и не отвечаю, и Коди говорит, как ни в чём не бывало:

— Просто я подозревал, что если у тебя более совершенная физиология, то наверняка есть какие-то психологические особенности — может, способности, которые нам неведомы, склонности, о которых мы даже не подозреваем. А Дэннис? — вдруг произносит он с любопытством. — От него ты что-то чувствовала?

— Нет, — отвечаю я поспешно, и Коди смотрит на меня с сомнением, хотя мои слова — правда. — Мне приснились эти образы, но Дэнниса среди них не было.

Судя по лицу Коди я его не убедила, но он молчит, а вот я не удерживаюсь:

— Почему ты спросил?

Парень пожимает плечами.

— Он просто многое пережил. Хотелось бы знать, что он со всем справился.

Коди улыбается, но улыбка не касается грустных глаз.

«Что — многое?!» — вопрос так и рвётся, но я удерживаю себя.

«Почти все здесь предпочитают лишний раз не открывать рта».

— Ты чувствовала что-то и от меня?

Я вмиг забываю о своих раздумьях и встречаюсь с Коди взглядом. Вот и первая тема, которую я не решалась поднять.

«Ты можешь доверять только мне и Коди».

— Я видела, — начинаю я, — как вокруг человека в странном, надутом наряде темнота шевелилась и сгущалась, превращаясь в десятки и сотни скелетов. Они тянули к человеку костлявые руки, а он свои — ко мне. Глаза горели во мраке красным светом, челюсти стучали, кости ломались, когда скелеты толкались вперёд…