Из глубины - Игнатий Александрович Белозерцев

и страдать.

Вселенную всю там найдете,

Но некому кнопку нажать…

Звенят микросхемы извилин,

«Завис» триллион мегабайт.

Не нужен я больше. Забыли

Команду компьютеру дать.

Включите же память, включите!

Добавьте в лампаде огня,

Архангелы, кнопку нажмите!

Я есть! Запросите меня!

Возрождение…

Полушутя, полусерьезно

Пишу стихи на склоне лет.

Лишь так писать и жить возможно:

Вопросы есть – ответов нет.

Вдруг стали истово молиться,

Целуем камни натощак,

Желая духом возродиться.

А нищим как? Голодным как?

Реформ убойных панорама

Уже видна в любом окне —

Горит на солнце купол храма

В полуразрушенной стране.

Сияют маковки собора,

Цветут узорные кресты,

Звучат торжественные хоры,

К причастью тянутся персты…

Какую паперть возродили?!

Да, в старину умели жить.

Ползи, убогая Россия,

К «царю» копеечку просить.

Как диктует душа

В. Семенову[19]

Без затей и похабных уклонов

Я писал, как велела душа.

И отметил Владимир Семенов —

Что же, выправка слов хороша…

А душа – это все-таки слово,

Не туман, не парок из груди.

И у духа другая основа —

Не рефлекс, не звериный инстинкт.

Дух – не голубь, а стих и молитва,

Нам завещанный жизни устой.

И душа – это вечная битва,

Битва слова с тупой немотой.

Человечности первооснова,

Не небесная кара, не страх,

А живое, красивое слово,

Как улыбка на милых устах.

Потому без похабных уклонов

Я пишу, как диктует душа.

Все в порядке, Владимир Семенов,

Пока выправка слов хороша.

Девочка под ёлкой

– Я хочу, чтоб люди больше не болели,

Доброты и ласки детям не жалели,

Мама чтоб не плакала наша никогда,

Папа чтобы в праздники дома был всегда,

Чтоб пришли к нам в гости бабушка и дед,

Чтобы вкусный тортик был бы на обед,

Свечки чтобы жаркие в полночь запылали,

Шарики чтоб яркие в хвое засияли,

Музыка весёлая чтобы раздалась,

Сказка чтоб волшебная наконец сбылась,

Ветер и снежинки чтобы вальс кружили,

Жили-были чтобы мы, жили не тужили! —

Тихо-тихо шепчет так, едва дыша,

Девочка под ёлкой. То – моя душа.

Сыну

Сынок, пришла пора расстаться,

Вот здесь тебя я родила.

Отметим скоро восемнадцать,

Тогда метелица мела.

Как быстро годы пролетели!

Нам Север родиною стал:

Снега, морозы и метели

И город в окруженье скал.

Грибы, брусника и морошка…

Долина Славы, старый дот…

Ах, время, погоди немножко.

Не может. Так и жизнь пройдет.

Последний школьный твой звонок

Нас разлучит. Я это знаю.

Не счесть у матери тревог.

С какою болью провожаю

Тебя сегодня от порога…

Кто б только знал?! Понять бы смог?

Как много бед, как горя много

У тех сегодняшних дорог!

И все ж – иди, не для того

Тебя рожала и растила,

Чтоб в тесной клетке без тревог,

Без бурь твоя пропала сила.

Отец наследство завещал.

Нет, не хоромы и не дачу,

А море, сопки и причал

И свой корабль с судьбой в придачу.

Иди, мой сын, и сильным будь,

Орешек северный, кровинка.

С надеждой и молитвой – в путь!

Ступи на ждущую тропинку.

До свидания, школа!

Л. Г. Хаидовой

Учительством нас поверяют боги

На доброту и на духовность в нас.

Пора настала подвести итоги:

Директор мой, я покидаю Вас.

Спасибо за неласковую нежность,

За беспокойный, шумный Ваш приют.

Я здесь постиг работы неизбежность,

Я здесь услышал, как сердца поют.

Я здесь учился плакать и смеяться,

Отученный от этого давно.

Я здесь учился женщин не стесняться:

Я с ними пил и слезы, и вино.

Здесь ни к чему пустые разговоры.

Я здесь усвоил мудрость – промолчать.

Здесь могут быть суждения и споры,

Но только жизни до конца решать.

За взгляд спасибо честный, без укора,

За то, что груз хозяйственных проблем

Вы так легко несли по коридорам,

Что я и не заметил их совсем…

Утешьтесь тем, что в Вашем «огороде»,

Где пестики, тычинки, лепестки,

Назло судьбе, политике, природе

Поэзии проклюнулись ростки.

От жизни от моей, быть может, прока —

Все остальное бред и чепуха —

Написанные здесь в конце урока

О флоте и о школе два стиха.

Стихи мои не стоят и полушки,

Но верю я: чрез много лет

Вдруг кто-то вспомнит дома на пирушке:

– А помнишь, в школе был у нас поэт?

И тотчас вмиг отыщутся в альбоме

Две-три строки про дальний город наш.

Пусть ничего не будет в жизни кроме —

Я грыз недаром черный карандаш.

И вспомнят люди этот край суровый,

Давным-давно покинутый уже,

И позовет их школа. Север снова.

И будет рай и праздник на душе.

За все, за все, прекрасная Людмила,

У Ваших ног прощения прошу,

Хочу, чтоб хоть немножко полюбила,

Но нужных слов, увы, не нахожу.

За песенность спасибо лиховую,

Услышав Вас, бывал я снова юн,

За смелость глаз, за байку озорную,

За Ваш шикарный бежевый костюм.

Я уезжаю в Заозерск, влюбленный,

Счастливый тем, что здесь увидел Вас.

Пришел уныл, уеду окрыленный.

Лети в Москву, нежданный мой Пегас!

Под новый год

Мороз хорош под Новый год.

Узор в окне нарисовал.

Летит снежок, спешит народ.

Пурга заводит снежный бал.

На подоконнике свеча,

Под ёлкой Дед Мороз и мрак.

Часы старинные стучат:

Тик-так, тик-так, тик-так…

Идут года, течёт река.

А я, как сфинкс, сижу, молчу.

Секунды трогают бока,

И вечность гладит по плечу.

Не помнит сердце мелочей.

Душа, как в детстве, чуда ждёт.

За этот миг в тени свечей

За всё прощаю старый год.

Землякам

Москва – не башня Вавилонская,

Не рухнет, как ни высока.

Жив русский дух. Есть вологодская

Дружина главного полка.

Для красных стен Кремля столичного

Желтком яичным станем мы!

От бед и войска заграничного

Святыни будут спасены!

Не для потехи мы затеяли

Стоять в Москве к плечу плечом —

Не будут русские развеяны

По полю вражеским мечом!

Поэт Рубцов на нашем знамени.

Пусть на народные гроши

Встаёт ему в столице памятник

От всей Руси, от всей души!

Дорог и стран немало пройдено,

Но до могилы, до конца

И в нас любовью к тихой родине

Полны и мысли, и сердца!

Довольно!