Наследство. Огонь и меч - Саймон Браун

— Они не позволяют тебе молиться Владыке Горы? — спросил ошеломленный Амемун.

— С тех пор, как я назвал его богом и стал поклоняться ему, не наделяя его другими титулами, они предпочитают смотреть сквозь пальцы на мою веру, считая меня конформистом.

Амемун кивнул, однако на его лице выразилось разочарование. У него было не слишком много времени, чтобы тратить его на фарисейские рассуждения.

— Значит, вам следует что-то придумать, — обратился он к Сендарусу.

— Я убежден, что мы не задержимся здесь до такой степени, чтобы нам пришлось что-либо придумывать, — беспечно отозвался юноша, не заметив многозначительных взглядов, которыми обменялись Оркид и Амемун.

— Должно быть, вы утомлены, — обратился Оркид к принцу. — Мой секретарь проводит вас в комнату, где вы сможете отдохнуть, а я тем временем распоряжусь, чтобы вам подготовили более достойные покои, и оповещу личного секретаря королевы о вашем прибытии.

Сендарус хотел было возразить, поскольку он едва ощущал усталость и горел от нетерпения увидеть хотя бы часть столицы величайшего королевства, одного из самых огромных городов мира. Однако он прочел что-то важное во взгляде Амемуна, обращенном к нему, и понял, что осмотр столицы Кендры должен подождать.

— Как вам угодно, дядюшка.

— А где же ваша прислуга и багаж?

— Они все еще на корабле.

Оркид позвал своих секретарей и отдал нужные распоряжения. Двоим из них он велел позаботиться о свите и багаже своих гостей, третьему же было приказано приготовить апартаменты самого Оркида для отдыха Сендаруса.

— Так значит, Марин решил, что его сыну не следует знать ничего о его части в будущем Кендры? — спросил Оркид Амемуна, когда они остались одни.

Амемун отвел взгляд в сторону.

— Оркид, будущее еще так неясно. Король не хотел бы чересчур обнадеживать Сендаруса.

Оркид глубоко вздохнул.

— Мой старый друг, ты забываешь о том, что я сразу вижу, когда ты начинаешь лгать. Ты не можешь смотреть мне в глаза, и говоришь так, будто извиняешься.

— Я никогда не говорю так, чтобы можно было подумать, будто я извиняюсь, — с жаром возразил Амемун, но после этих слов все его раздражение молниеносно исчезло.

— Ну ладно, может быть, и ясно, когда я извиняюсь перед кем-нибудь другим, — примирительно проворчал он.

— Так в чем же заключается истина?

— Когда я говорил, что голова принца забита всяческим вздором, не достойным внимания, я не имел в виду ничего другого. Марин боится того, что его сын откажется от исполнения роли, которая может показаться ему не подобающей его положению.

— Что же мы сможем сделать вопреки воле природы? Если мечты короля Амана смогут воплотиться в жизнь, мы должны приложить к этому все свои силы, независимо от того, покроет ли нас это славой.

— Однако король не намеревается выступать против естественного течения дел, предопределенного природой. Он хотел бы, чтобы ты подготовил почву для предстоящих событий.

— Понятно.

Оркид поднялся и подошел к окну, сделав знак Амемуну присоединиться к нему.

— Ты видишь размеры этого дворца? Его население едва ли не равно населению самой Пиллы. Я мог бы, пожалуй, найти около сотни добровольцев — однако при дворе Ашарны они окажутся жалкой горсткой по сравнению с самыми влиятельными персонами.

— Тем не менее король не хотел бы посвящать Сендаруса в эту часть наших планов.

— Чем скорее мы представим его королеве и всей королевской семье, тем будет лучше, — уверенно произнес Оркид.

— Сколько у нас времени для этого?

— Ты хочешь спросить, когда умрет королева? Это может случиться нынешней ночью, или на следующей неделе, или в следующем месяце. Она принадлежит к числу сильнейших натур, которые мне встречались, однако она очень больна.

— А как скоро после ее смерти вступит в действие первая часть плана?

— Думаю, что почти сразу.

— Все готово?

Оркид кивнул.

— Если только не произойдет ничего непредвиденного между нынешним моментом и последующим.

Амемун встревоженно взглянул на него.

— Что ты хочешь сказать? Я убежден в том, что оппозиция не станет предпринимать никаких действий прежде, чем королева умрет.

— Против самой королевы? Нет, конечно же, нет. Но против нас, либо против таких же выделенных, как мы? Это уже почти происходит. Беда приходит только благодаря судьбе, я не волен этим распоряжаться. Амемун, ты должен понять, что сейчас наступило наиболее опасное время для исполнения плана — даже более опасное, чем то, что наступит после смерти королевы. Но только сейчас для нас настал самый ответственный момент.

Ариву одолевала апатия. Безразличная ко всему на свете, она подобно привидению бродила по дворцу, проходя через его огромные залы и просторные комнаты, заглядывая на балконы и поднимаясь в башни, гуляла по его садам вдоль решеток. Останавливаясь возле каждого окна, девушка подолгу смотрела на огромный город, раскинувшийся перед дворцом, словно чудный гобелен, вглядывалась в блики на водах гавани или залива Пустельги, в скалистые вершины хребта Эбриус и даже различала горы далекого Амана.

Ноги будто сами собой вывели ее во внутренний двор, а оттуда в западное крыло дворца, принадлежавшее Церкви Подлинного Бога. Священнослужители кланялись ей, но по выражению ее лица понимали, что заговаривать с ней не нужно. Она прошла мимо спальных келий, через королевскую певческую капеллу, несколько исповедален и трапезную, и наконец оказалась в церковной библиотеке.

Здесь Арива подумала, что находится в самом близком к богу месте. Ее окружали ряды книг и рукописей, старинные деревянные шкафы и удобные столы для чтения, запах древней пыли и атмосфера серьезного знания. Здесь, в библиотеке, она ощутила жажду к поискам этого знания — поискам более праведным, чем любые другие, которые только она могла себе представить, потому что в этих поисках можно было найти правду, независимую от своей красоты или желательности. Она могла испытать умиротворение в капелле, чувство удовлетворенности в дворцовых садах, однако здесь, в этой кладези знания, она почувствовала прилив жизни.

Арива выбрала в шкафу большую тонкую книгу, удобно устроилась в одной из учебных секций и раскрыла ее. Это был атлас, снабженный географическими комментариями и составленный более ста лет назад братом Агостином, одним из наиболее известных проповедников Церкви. Палец девушки заскользил по очертаниям континента Тиира, начиная от его северного побережья, обвел территорию Хаксуса, переместился к восточному берегу, мимо Хьюма, Чандры и мыса Лир, на котором располагалась Кендра, потом вниз — на юг, к центру Луризии и дальше, вдоль пустынных равнин южных четтов, мимо Океанов Травы, где обитали северные четты, а затем вернулся к Хаксусу. В верхнем правом углу страницы находилась неоконченная линия — очертания Дальнего Королевства, страны таинственной и опасной, где никогда не бывал никто из Гренда-Лира. Море, разделявшее эти земли, было неизведанным и диким для того, чтобы кто-то рискнул пересечь его и глупо бесследно пропасть. Очертания дальнего берега были лишь предположением, об этой земле ходило множество слухов и легенд.