Незадачливый ухажер - Ненси Фрэзер

— Хорошо. Во сколько ты зайдешь?

— В семь. Если это не слишком поздно.

— Нет. Пусть будет семь.

— Мне пора прощаться, Джесси. Первая лекция начнется через пять минут. Пока, любимая.

— До свидания, Дэйн.

«Любимая». Сердце Джесси готово было выпрыгнуть из груди. Он назвал ее «любимой»!

Он бы не стал так говорить, если бы хотел порвать их отношения. Как хорошо, когда ты уверена в человеке, которого любишь!

У школы Джесси столкнулась с Харли Мастерсом.

— Доброе утро, Харли, — поздоровалась она.

— Доброе утро, мисс Джесси. Я спросил мистера Спаркса, можно ли мне остаться в вашем классе и не ходить на плавание. Он сказал, что я должен спросить у вас разрешения.

— А как считает твой отец?

— Ему все равно, если он знает, где я.

— Может быть, я позвоню ему? — предложила Джесси.

— Если хотите, но он не станет возражать. Он много работает и ухаживает за Сисси.

— Сисси?

— Моя младшая сестра. Ей два с половиной года. Мама уехала далеко сразу после рождения Сисси. Мы с папой ее воспитываем.

Джесси потрепала Харли по голове, заметив, что его давно пора стричь.

— Твой отец молодец, что разрешил тебе ходить на летние занятия, в то время как ты мог бы помогать ему по дому.

— Да, — согласился Харли. — Он хочет, чтобы мне было весело. Иногда мне даже стыдно, что я так мало ему помогаю, но отец всегда говорит, чтобы я шел на улицу и играл с ребятами.

Попрощавшись, Харли ушел, чтобы присоединиться к детям, и Джесси смотрела, как мальчик переходит от одной группы к другой. За последнюю неделю он словно вылез из скорлупы и завел себе множество друзей.

Во время перерыва Салли и Джесси устроились поесть под большим дубом в центре школьного двора. На десерт они решили попробовать печенье, которое испекли ученики в классе домоводства.

— Смешно, не правда ли? — внезапно спросила Салли.

— Что смешно?

— Что это я учу детей готовить, в то время как ты автор кулинарных книг.

Джесси пожала плечами.

— Мне больше нравится гимнастика.

— Тебе не хватает ее?

Джесси хотелось ответить как можно короче, но Салли стала ей близкой подругой, и она боялась обидеть ее. Может быть, стоит хоть раз откровенно рассказать о своих чувствах?

— Иногда. Хотя я первая примирилась с тем, что моя карьера погублена. Маме и отцу потребовалось на это гораздо больше времени.

— Они сильно расстроились?

— «Сильно» — это еще мягко сказало. Они потратили очень много времени и денег на мои тренировки.

— Но они не могли не знать…

— О, моя мама все понимает… сейчас. А вот отец до самой смерти не простил меня.

Прежде чем Салли ответила, Джесси поднялась с земли и отряхнула травинки с шорт.

— Если тебе нужно выговориться… — начала было Салли.

Джесси улыбнулась подруге:

— Я знаю, где тебя найти. Спасибо.

Дэйн бежал по ступеням к двери Джесси, торопясь обнять ее и сказать, что ей не о чем беспокоиться. Он так соскучился, что, несмотря на свое обещание, вовсе не был уверен, что удержится и не соблазнит ее прямо здесь и сейчас.

Глубоко вздохнув, Дэйн постучал в дверь. Он уже собирался проделать это во второй раз, когда на пороге появилась Джесси.

Боже, как она красива! Так красива, что он стоял как чурбан, не в силах ни заговорить, ни шевельнуться.

— Привет, — тихо сказала она. — Зайдешь?

Он кивнул. Боже, куда делась Джесси? Кто эта женщина, что заняла ее место?

Его взгляд метался от шелковистых рыжих кудрей к белой блузке с большим вырезом и короткой белой юбке, которая открывала загорелые стройные ноги.

— Что случилось? — невинно спросила она.

— Ничего, что не мог бы исправить холодный душ.

— Тебе нравится мой новый наряд? Я купила его специально для сегодняшнего вечера.

Дэйн, кивнув, вслепую ткнул позади себя рукой и захлопнул дверь. Медленно, насколько позволяло его нетерпеливое тело, он двинулся вперед. Чем ближе он подходил, тем дальше отступала Джесси. Наконец она наткнулась на стену, и Дэйн оказался всего в нескольких сантиметрах от нее.

— Ты купила эту одежду для меня?

Джесси кивнула.

— Она мне нравится. Очень.

Наклонив голову, он провел губами по ее шее, а когда губы оказались рядом с ее ушком, прошептал:

— Да, Джесси. Очень-очень-очень. Лучше ее может быть только отсутствие всякого наряда.

Резкий выдох да еще поцелуй стали его наградой. «Я должен отпустить ее. Потом. Не сейчас». Колени Джесси подгибались, и она боялась упасть.

— Дэйн?

— М-м.

— Я думала о том, что мы согласились ждать.

— И?

— Я… — Ее мысли пришли в полный беспорядок, когда руки Дэйна опустились ей на плечи.

Его пальцы скользнули под кружевную отделку выреза блузки, спуская ее вниз. Наклонившись, он прижался губами к обнаженному плечу. Потом его рука опустилась на грудь Джесси, и он вновь припал к ее рту.

Джесси бросало то в жар, то в холод. В одно мгновение она сгорала от стыда, в другое — чувствовала себя удивительно распушенной. Когда язык Дэйна проник в ее рот, она сделала то, что не делала никогда. Она слегка прикусила его. Так, как однажды сделал Дэйн.

— Любовь моя, — прошептал он, оторвавшись на мгновение, чтобы перевести дух.

Джесси собрала все свои силы:

— Как я уже говорила, я…

— Нет, Джесси. — Дэйн поднял голову и заглянул ей в глаза. — Мы решили ждать, и это было правильное решение.

Она кивнула, не в силах выразить словами свои чувства.

— Хорошо. — Отступив, Дэйн поправил ее блузку. — Идем. Я умираю от голода.

По пути в Милтон, где они собирались поужинать, Дэйн остановился на несколько минут, чтобы полюбоваться заходом солнца над Бинер-Лейк. Пустынные окрестности прелестного озера могли бы стать прекрасным фоном, чтобы продолжить то, что началось в квартире Джесси, но Дэйн вел себя странно сдержанно.

Ресторан, который он выбрал, находился в самом центре города — небольшое итальянское кафе, где готовили самые лучшие спагетти, как сказал Дэйн. Владельцы ресторана, Вито и Анна Фиори, были, очевидно хорошими знакомыми Дэйна и считали своим долгом всячески превозносить достоинства своего посетителя.

— У тебя здесь просто клуб фанатов, — заметила Джесси за десертом.

— Они давно знакомы с моими родителями и знают меня с пеленок. Кстати, ты очень поправилась Вито…

— А как к этому отнеслась Анна?

— С пониманием. Вито восхищается всеми красивыми женщинами. Но в отличие от него я не могу только восхищаться.

— Правда?

— Да. Когда это касается тебя, моя прелестная Джесси.