Ведьма - Дональд Маккуин

— Я дважды соврал Лорсо: что воины Людей Собаки направляются в Олу и что мы оставляли по пути вдоль берега отряды. Думаю, что он мне поверил. В любом случае капитан судна-разведчика попал в ловушку. Если он заявит Лорсо, что не заметил, чтобы наша численность уменьшалась — чего на самом деле и не было, — то Лорсо может подумать, что он это пропустил. Если капитан подтвердит мои слова, Лорсо должен подумать, не затевает ли он большую драку ради пустяка. Будем надеяться, что он уйдет. Тем не менее я хочу, чтобы разведывательные группы по два человека всю ночь патрулировали этот берег. Если Скэны высадятся, эти группы должны тихо отступить и предупредить нас. Мы дадим бой из прикрытия на возвышенности, а не здесь, в низине. Пусть все барабаны молчат, пока вы не услышите командный барабан. Двое из каждых десяти воинов по очереди должны постоянно бодрствовать. Людей и животных накормить до заката. Сухой паек. Никаких костров, никакого огня. Я буду в отряде Джалайла в центре лагеря. — Гэн снова отвернулся и стал смотреть в море, не замечая ничего, что делалось за его спиной.

Позже Тейт, Бернхард, Леклерк и Конвей, усевшись вместе, наблюдали за темными силуэтами челнов. Закатное солнце окрасило в багряный цвет пухлые летние облака. Пики далекого Китового Побережья на фоне алого неба напоминали обломанные зубья.

Бернхард нарушила молчание:

— Думаете, они придут ночью?

— Нет! — Конвей надеялся, что его голос выражает уверенность, хотя у него ее не было. — Эти Скэны приходят ради добычи, и Гэн попал в яблочко, сказав, что для них здесь нет поживы. Нет добычи, нет боя. Они уйдут домой.

— Когда? — Леклерк вложил в это слово все свои сомнения.

— Сейчас! — воскликнула вскочившая на ноги и едва не упавшая при этом взволнованная Тейт. — Смотрите! Паруса поднимаются. Повсюду!

С кораблей донеслись крики и сигналы рожков. Барабан задал темп гребли. Гнусаво загудели трубы, прозвучавшие теперь, когда челны были почти неразличимы, как-то призрачно. Тьму прорезал свет кормовых огней. Пляшущие огни образовали четыре линии, по пять в каждой. Они двигались в сторону скрывшегося за горизонтом солнца. Потом огни исчезли.

Глава 13

Мягкий свет сумерек заливал Внутреннее Море. Под балконом замка на воде цвета нефрита покачивались небольшие катамараны. Лениво полоскавшиеся на ветерке паруса все же позволяли им довольно быстро скользить по перламутрово-серебряным волнам.

Нила нарушила тишину, которую будто боялись спугнуть люди, обступившие небольшой стол.

— Я обожаю смотреть, как вода расступается перед носом катамарана. Она похожа на возникающую ниоткуда серебристую ленту, сверкающую и исчезающую.

— Кость в ее зубах, — рассеянно произнесла Тейт, думая о чем-то своем. Ниле пришлось дважды переспросить ее, прежде чем Тейт расслышала. Ужаснувшись своей ошибке, она посмотрела на Конвея — какова его реакция? Его подбадривающая улыбка убедила ее, что она не выдала тайну их прошлого. Остальные пришельцы в этот мир — Дженет Картер, Сью Анспач, Кейт Бернхард и Льюис Леклерк — также не выказывали никакого беспокойства.

— Это старое выражение, — сказала Тейт. — Мы говорим, что лодка выглядит так, будто в зубах у нее кость.

Нила рассмеялась.

— Странное выражение, особенно когда, говоря о катамаране, вы употребляете женский род. Это звучит так агрессивно! Вы всегда так выражаетесь?

— Конечно! Они такие красивые, храбрые, бережливые, и ни одному мужчине никогда не удается ими по-настоящему управлять! — Тейт подмигнула своему другу.

Когда стих общий смех, Гэн сухо заметил:

— Кроме того, катамараны могут сильно отвлекать. Мы собрались здесь, чтобы решить, что делать с этим, — при этом он указал на стол, — а не любоваться видом.

Кроме его жены и чужеземцев, в зале были Сайла, Ланта, Налатан и возвратившийся после преследования разгромленных Ква Эмсо. Все уставились на раскрытую тайну Врат.

Книги.

Глядя на Сайлу, Гэн продолжил:

— Закон Церкви всегда требовал, чтобы любая бумага с написанными на ней словами из эпохи гигантов передавалась Церкви для сожжения во время церемонии Возвращения. Хотя новая, не настоящая Сестра-Мать тебя отлучила, Сайла, но все, кто тебя знают, понимают, что ты душой принадлежишь Церкви. Ты — Цветок, и тебе судьбой предназначено отыскать тайну Врат. Но твоя тайна запретна. Книги равносильны знанию. Знание привело к тому, что люди бросили вызов гигантам и были уничтожены. Знание — это зло!

— Знание не является злом, — голосом острым, как нож, сказала Картер. — Само по себе оно — ни добро, ни зло. Оно просто существует. Хорошим или плохим знание становится в зависимости от того, как им пользуются.

— В Завете Апокалипсиса сказано: «Самые дурные поступки совершаются под личиной самых благих намерений, — заметила Ланта. — Правда, произнесенная лживым языком, является отравой лгуна».

Как всегда, скромная Анспач использовала более личностные сравнения:

— Чтение тоже является знанием, Гэн. Ты сам говорил о том, как тебе поможет управлять Тремя Территориями то, что мы обучим еще больше людей чтению. То, что заключено в этих книгах, принесет лучшую жизнь твоему народу.

Вместо того чтобы ответить Анспач или Картер, Гэн уставился сначала на Конвея, а потом на Тейт.

— А теперь, Доннаси Тейт, я прошу сказать правду, сказал Гэн. — Ты смешала свою кровь с кровью Класа на Бейла. Ты никогда не опозоришь его, солгав мне. Из всего вашего племени только ты и Конвей заглядывали в эти книги. Это правда?

Тейт настороженно кивнула.

— Тогда как остальные могут знать, что в них? Как они могут утверждать, что эти книги помогут мне? Что это, колдовство, Доннаси?

Тейт лихорадочно думала. Если бы она посмотрела сейчас на Конвея, Гэн решил бы, что они в сговоре. Если бы она попыталась рассказать ему о том мире, который погиб, и о криогенных капсулах, благодаря которым они тут очутились, Гэн решил бы, что она сошла с ума. Или скорее решил бы, что они все колдуны.

Доннаси Тейт не может предать Класа на Бейла, Значит, она должна сказать правду.

— Мы все знаем, что написано в книгах, — она сделала паузу, услышав, как ее друзья затаили дыхание. Она также заметила, как Гэн и Эмсо потянулись к своему оружию. Эмсо был напуган и озлоблен, а это было опасным сочетанием. Гэн был напряжен. У Налатана был больной вид. Позади Гэна Шара и Чо, почувствовав общее настроение, тяжело поднялись на ноги. Тейт продолжила: — Конечно, мы не знаем полностью, что в них, но все мы знаем часть этого. В нашем племени всем дают знания о книгах. Никто не знает всего. Некоторые знают больше других. Например, среди нас Леклерк знает больше о том, как делать разные вещи.

— Он помогал нам строить, — прервал ее Гэн. — И он с такой же легкостью уничтожает. Черный порох — дар Божий. Он спас многие, многие наши жизни. Но это нечестный способ воевать! — И он украдкой виновато взглянул на Сайду. Настоятельница Фиалок цитировала мне из Завета Первой Церкви. Она мне сказала, что там говорится о том, как гиганты поразили людей «ревущим огнем, поглощающим высокие здания, и невидимым дымом, который убивал». Я вспоминаю эти слова, когда взрывается черный порох Леклерка.

Тейт поспешила продолжить:

— Ты должен думать об этом. Ты всегда должен помнить о цене войны. Твоя мать пророчествовала, что твое назначение — принести славу Людям Собаки. Ты это сделал. Однако на этом твоя жизнь не завершилась. Есть другие племена, которые хотели бы присоединиться к тебе. Они нуждаются в твоей силе, чтобы противостоять тем, кто хотел бы уничтожить Три Территории и опозорить Церковь. И тебя.

— Мне не нужно никакого королевства. Я боролся против Алтанара и баронов Харбундая потому, что они не оставили мне другого выхода. Я…

Тейт прервала его протесты:

— Хочешь ты этого или нет, ты — Мурдат. Какой у тебя выбор? Ты никогда не наносил вреда Скэнам. И все же они являются, чтобы убивать и грабить. На юге Кос мечтает превратить вас в рабов. На востоке кочевники Летучей Орды бродят, подобно диким собакам. Какой они оставляют выбор Трем Территориям?

— Если нас вынудят, мы будем с ними сражаться! — Гэн был угрюм. Одно это говорило о том, насколько хорошо он понимал нависшую опасность.

Развивая свой успех, Тейт сказала:

— Мы поможем тебе победить. При помощи знаний, заключенных в этих книгах. Тебе не обязательно к ним прикасаться. Тогда никто не сможет утверждать, что ты имеешь отношение к… Прости, Мурдат, но я вынуждена употребить запретное слово — что ты имеешь отношение к учению.

Гэн поморщился, как от боли. Эмсо потянул из ножен свой мурдат.

Налатан опасливо сделал полшага по направлению к Тейт.

— Сама эта мысль запретна, Доннаси. Произнести это слово равносильно преступлению, нельзя даже предлагать делать это…