По следу четырех - Екатерина Вильмонт

— И как ты собираешься это сделать?

— Проще пареной репы!

Валерка подошел к контролерше.

— Извините, пожалуйста, как мне найти Эльвиру?

— Элю? Да вон она, в кассе сидит!

— Спасибо большое! — вежливо проговорил он. И вернулся ко мне. — Убедилась?

— Да!

— И что теперь?

— Теперь надо показать карточку кому-нибудь из пострадавших.

— А если они ее опознают?

— Тогда и думать будем! Это может опять оказаться пустышкой.

— Нет, не думаю! Уж очень близко вы подобрались. И, похоже, она у них главная. Вот бы нам попасть к ней в квартиру! — мечтательно сказал Валерка.

— В квартиру? Зачем?

— Найти бы все украденное и вернуть владельцам…

— Валер, но мы же знаем только малую часть… А представляешь, сколько нам еще неизвестно?

— Это да. Конечно, можно было бы заявить в милицию, им-то, наверное, все пострадавшие известны, но…

— Ничего подобного! Далеко не все заявляют в милицию. Например, бабка Вали Пономаревой не заявляла в милицию.

— Да, проблема! Ладно, давай сейчас кому-нибудь фотографию покажем. Это можно?

— Вполне.

Я зашла в автомат и позвонила Машке.

— Мань, привет, это Ася.

— Привет!

— Мань, а можно я через полчасика загляну к вам, хочу твоей бабушке еще одну фотографию показать?

— Пожалуйста, конечно! Во работка у вас! Жду!

— Мань, только я не одна.

— А с кем?

— С Валерой, это наш друг!

— А он как, ничего? — засмеялась Машка.

— Даже очень! — засмеялась я в ответ. С этой точки зрения я на Валерку никогда не смотрела.

— Ну что? — спросил он.

— Поехали, нас ждут.

Машка к нашему визиту принарядилась. Я их познакомила, и, по-моему, они друг дружке понравились.

— Заходите, заходите! — приветливо пригласила нас Татьяна Федоровна.

— Вот, посмотрите, пожалуйста, вы знаете эту женщину?

Татьяна Федоровна поправила очки и внимательно уставилась на фотографию.

— Мне кажется, да. Это та женщина в красном берете. Но, с другой стороны… такое лицо… неприметное… А вдруг я ошибаюсь? Вдруг напраслину возвожу на порядочного человека…

— Татьяна Федоровна, а вы не помните, эта, в красном берете, не было у нее такой привычки — волосы все время поправлять?

Татьяна Федоровна закрыла глаза. Посидела так.

— Да! Конечно! Если б ты не сказала, я бы не вспомнила, но она и в самом деле волосы все время поправляла.

— Значит, это она! Точно, она!

— Ой, вы мои милые, неужто нашли эту дрянь?

— Похоже, да! Но только пока одну из четырех, а этого мало!

— Может, надо в милицию сообщить, они ее возьмут, и дело с концом!

— Нет, Татьяна Федоровна, мы уже нашли одну, найдем и остальных. А если в милицию сообщить, они ее быстренько сцапают, она опытная, уже сидела, не расколется, подружки ее затаятся…

— Поняла, ты права, Асенька! Но какие же вы молодцы! Чайку не выпьете?

— Нет, спасибо, Татьяна Федоровна, у нас еще много дел.

— Ну что ж, идите, благослови вас господь! А еще говорят, сейчас плохие дети!

Простившись с гостеприимной хозяйкой, мы пошли ко мне.

— И все-таки, Ась, что же дальше?

— Сейчас придем, позвоним ребятам, надо собраться и решить.

Тетя Липа страшно обрадовалась Валерке.

— Валерочка! Здравствуй, дорогой! Как здоровье-то?

— Спасибо, тетя Липа, все в порядке. В понедельник в школу!

— Вы небось голодные?

— Есть немножко! — ответил Валерка.

— Вот и хорошо! Я вас сейчас покормлю!

Пока тетя Липа возилась на кухне, я позвонила Мите. Его мама сказала, что он у Кости. Костя сам взял трубку.

— Аська? Ты? Что случилось?

Я быстро рассказала ему о нашем с Валеркой открытии.

— Ни фига себе! — присвистнул Костя. — Пока мы тут прохлаждаемся, вы главу преступной группы обнаружили!

— Костя, надо решить, что делать дальше.

— А можно мы с Митяем сейчас к тебе придем?

— Конечно!

Потом я позвонила Мотьке.

— Моть, Раиса еще у тебя?

— Нет, слава богу, свалила! У нее в палатке вечерняя смена.

— Тогда подваливай ко мне!

— А что случилось?

— Эльвиру нашли!

— Где? — ахнула Мотька. — Неужто в метро?

— А где же еще!

— Ну ты даешь! На ходу подметки режешь!

— Мотька, скорее, ждем!

Тут явились Костя и Митя.

— Валерий, привет! — обрадовались они.

— Ах ты, господи, сколько вас! — заахала тетя Липа. — Ну да ничего, я как чуяла, оладушков напекла!

— Сейчас еще Матильда придет, — предупредила я ее.

— Конечно, куда ж без Матильды! Пойду еще напеку, а то такая орава.

Через пять минут примчалась запыхавшаяся Мотька. Но только мы закрылись в моей комнате, как тетя Липа позвала нас есть оладушки.

— Тетя Липа, — простонал Валерка, — как это у вас получается? Мама вкусно готовит, но оладьи у нее никуда не годятся.

— Уж ты скажешь, — обрадовалась тетя Липа, — твоя мама мастерица, какие пирожные делает — пальчики оближешь!

— Пирожные — да, но простые оладьи — нет, с вашими не сравнишь.

— Ешьте, ешьте, детки. А оладьи печь меня еще моя бабушка учила. Тогда с продуктами плохо совсем было, да и жили мы очень бедно, а бабуля моя всегда говорила: «Ты, Липочка, подружек приводи, не стесняйся. Оладушков напечем, всех накормим!»

Когда все было съедено, мы вернулись ко мне.

— Ну и денек сегодня… — вздохнула Мотька. — Сколько всего…

— Итак, — начал Митя, — что у нас за новости?

Я подробно рассказала обо всем, что узнала от Раисы, а потом меня перебил Валерка:

— Ась, дальше я расскажу! Представляете, приезжаем на «Октябрьское Поле», в одну кассу суемся, Эльвиру спрашиваем, нам говорят, она в другом вестибюле, мы туда. Аська заглянула в кассу и говорит: «Печенкой чую, это она!»

— Не ври! Я про печенку ни слова не говорила, — засмеялась я. — Это у Матильды печенка болтливая, а не у меня!

— Какая разница! — отмахнулся Валерка. — Ну, я схватил «Поляроид» и к окошку, она рта разинуть не успела, как я ее снял. И вот, пожалуйста, Машина бабушка ее опознала!

— Кошмар! — воскликнул Костя. — Полный завал!

— Н-да, поторопились вы, братцы! — согласился Митя.

— То есть? Что вы хотите сказать? — возмутилась я, ожидавшая бурных похвал.

— Можно подумать, вы новички! С таким нездоровым энтузиазмом только зеленые новички действуют, — заметил Костя.

— Ничего не понимаю! Что это значит? — добивалась я.

— Ася, успокойся, — сказал Митя, — но вы в самом деле поторопились.

— Почему это? — вступилась за меня Мотька.

— Потому что «потому» оканчивается на «у»! — огрызнулся Костя и безнадежно махнул рукой.

— А я требую, чтобы вы прекратили свои инсинуации! Это форменный поклеп! — заорал Валерка.

— Стоп! Тихо! — прикрикнул на него Митя. — Вы же не даете мне объяснить, в чем ваша промашка.

— Нет никаких промашек! — проворчал Валерка.

— Помолчи! Так вот, дело в том, что ведь мы с Олегом сфотографировали Раисину тетку, согласитесь, один такой случай вряд ли кого насторожит, но вот два подряд…

И тут до меня дошло!

— Ой, мы и вправду здорово с тобой лажанулись, Валерка!

— В том-то и дело, — продолжал Митя. — Теперь, если это выяснится, они могут здорово перепугаться, замести все следы и лечь на дно.

— Ну и что? Мы же теперь их знаем! — пожала плечами Мотька.

— Но ты представляешь себе, какими они станут осторожными? — поинтересовался Костя.

— Вообще-то да… И как же теперь быть?

— Слушайте, слушайте, — закричал Валерка, — но ведь совсем не обязательно, что они друг дружке об этом расскажут. Подумаешь, какой-то парнишка щелкнул кассиршу в метро! Большое дело! Может, на нее это никакого впечатления не произвело.

Мы все переглянулись. Возможно, Валерка и прав?

— Кстати, а Олегу мы не позвонили, — вспомнила Мотька, — нехорошо!

— Да он сегодня занят, у него по пятницам занятия на журфаке! — доложил Валерка, страшно гордый дружбой с крутым Олегом.

— Ладно, будем считать, что все обошлось, но какие наши дальнейшие планы? — спросил Костя.

— Завтра дедушкин день рождения, и мы с Мотькой обещали тете Липе быть дома, а то мы совсем забыли про этих ненормальных фанаток…

— А что с фанатками? Какие фанатки? — заволновался Валерка.

Мы посвятили его в историю с похищением дедушкиных вещей.

— Ух ты! Во кретинки! Я летом сколько раз замечал, как возле вашей дачи какие-то бабы трутся. И как вы думаете их ловить?

— Тетя Липа считает, что она сама с ними разберется. Только ты, Валер, родителям ничего не говори. Даже моя мама не знает, и не надо, чтобы дед узнал. Мы все же надеемся кое-что вернуть.

— По-моему, это наивно, — заметил Костя. — Слушай, Митяй, а расскажи-ка ты об этом своей маме, она же у тебя поклонница Игорь Васильича.