Свой среди чужих - Александр Афанасьев

Выход, джентльмены, существует только один. Мы должны признать, что не в силах более тащить на себе две войны одновременно. У нас нет ни финансовых возможностей, ни силовых. Единственная возможность для нас – сосредоточиться на том, что ближе к нам, перебросив все силы. То есть на Мексике. Бразилию придется оставить. Полностью.

– То есть как оставить? – не понял Морган.

– Примерно так, как обещал наш президент в своих предвыборных речах. Оставить совсем, забрать все, что у нас там есть, и уйти. Вернуть солдат домой.

– Прекратите, Нолан, у меня тоже есть чувство юмора. Если мы оставим Бразилию сейчас – полыхающий там пожар перекинется на весь континент. Черт, там сейчас сущее адское варево творится.

– Согласен, господин президент. Именно поэтому в соответствии со статьей восемь Второго Берлинского протокола мы имеем право призвать международное сообщество оказать нам помощь и создать международный миротворческий контингент для действий в Бразилии. Этот контингент будет состоять в том числе и из наших воинских частей – но там будет максимум дивизия, скорее даже неполного состава. В качестве основы сил миротворческого контингента будут выступать русские казаки.

Президент мрачно осмотрел собравшихся.

– Кто поддерживает предложение мистера Нолана?

– Я, сэр.

Спокойный голос бывшего посла САСШ в Персии Пикеринга прозвучал здесь подобно грому небесному. Он был… не слишком высокой должности, чтобы высказываться первым.

– В таком случае, может быть, кто-то объяснит мне – каким образом пропуск иностранных войск на территорию, закрепленную за нами доктриной Монро, отвечает интересам Североамериканских Соединенных Штатов? Мистер Фернесс?

– Вы не совсем поняли, сэр, – осторожно сказал Фернесс, – речь идет не о русском присутствии в Бразилии. Но особых вариантов, особого выбора у нас нет. Священная Римская империя будет только рада, что рядом с лояльной ей Аргентиной появится лояльная ей Бразилия – опосредованно, через Испанию, она будет контролировать весь континент и станет сильнее любой другой страны мира – если и не сейчас, то в обозримой перспективе. Япония… Все мы помним, какие планы на этот континент – не только на северную, но и на южную часть – у Японии. Небольшие, дружественные нам страны, типа Франции, пришлют своих солдат, но основой контингента они не станут.

– Вы забыли про Британию, – напомнил Морган.

– Британия… – ответил не Фернесс, а снова Пикеринг. – Сэр, если взять исторический опыт и посмотреть сквозь его призму на нынешнее состояние дел – оказывается, что Британия и есть главный зачинщик, главный выгодоприобретатель от того, что происходит на южноамериканском континенте. Когда почти весь континент находился под властью испанской короны – Британия сделала все, чтобы власть испанцев рухнула. В ситуации с Кубой – тайная помощь британцев на сей раз досталась испанцам, потому что Британия всегда поддерживает слабого против более сильного, это их политика – уравновешивать шансы. В восемьдесят втором ситуация в южной части Атлантического океана едва не закончилась войной – все понимают, что дело не в островах, острова – лишь предлог для удара по Аргентине, основному проводнику интересов Священной Римской империи в Новом Свете. Сейчас британцы тайно орудуют по всей Южной Америке, их корпус наблюдателей открыто занимается шпионажем. Есть серьезные основания предполагать, что известные события в Сан-Паоло пятого года – дело рук британцев.

– Это серьезное обвинение, мистер Пикеринг. Вы высказываете собственное мнение или говорите от лица СРС?

– Сэр, я имею все полномочия говорить от лица СРС.

– Черт, да вы, ребята, похоже, решили закрутить с русскими… – пошутил Морган, при этом лицо его оставалось серьезным.

– Сэр, сотрудничество с русскими времен Тихоокеанской войны дало нам намного больше, чем это принято признавать, – заговорил еще один человек, министр безопасности Родины Уэзерс. – Современная конфигурация сил в Тихом океане и на всех его берегах – результат именно этого сотрудничества. И она не так плоха для нас, как могла бы быть, – мы не смогли победить, но и Япония победить не смогла.

Морган ничего не ответил. Еще год назад он бы сказал категорическое «нет» – но сейчас все было немного иначе. Шла предвыборная кампания. Республиканцы выдвигали сильного кандидата, а ведь ситуация в стране была совсем не такой, чтобы твердо быть уверенными в переизбрании. Они пришли к власти на критике действовавшего в то время президента, но сейчас они сами были властью, и огонь критики обрушивался уже на них. Несмотря на громогласные призывы вывести войска, закончить непопулярные войны и вернуть североамериканских солдат домой, сделать это так и не удалось. Экономика балансировала на опасной грани, корпоративный долг и долг домохозяйств удалось отвести за опасную черту, но все это ценой роста государственных расходов и государственного долга. Вкачиваемые в экономику деньги оседали в спекулятивном сегменте, с безработицей так ничего и не удавалось сделать: экономика по показателям выбралась из кризиса, но она не генерировала рабочие места, и напряжение в обществе не спадало. Требовалось сделать своего рода «ход конем», что-то такое, что гарантирует переизбрание, что затмит проблемы и нейтрализует критиков. И с Бразилией на самом деле надо было что-то решать: в конце концов для того, чтобы добывать нефть в офшорных водах, совершенно не обязательно контролировать берег, не так ли?

Но и с русскими шашни надо ограничить. Это не те союзники, с которыми можно спокойно спать. Кузены, несмотря на то, что они дерьмо, – по крайней мере свои, они думают так же, говорят на том же языке, и их связывают с Новым Светом долгосрочные экономические интересы. А русские… они себе на уме, и они очень опасны. Они с континента, они не островитяне… и никто из них не учился в Оксфорде. Этим все сказано.

– Господа, у нас есть еще какие-то презентации или можно переходить к обсуждению? – спросил Морган, внутренне если и не приняв решение, то наметив его контуры.

– Полагаю, что презентаций больше нет.

– Тогда у меня есть несколько вопросов. Первый: господин Нолан, насколько мы сможем обеспечить наши интересы в создаваемой Боливарианской конфедерации? Я имею в виду интересы, обеспечиваемые военной силой.

– Примерно так же, как и в Панаме, сэр. Экстерриториальность… военные базы. Потребуется привлечь значительные силы, сэр, открыть подряды…

– Это-то вы умеете делать как никто. Открывать подряды, я имею в виду.

– Сэр, такова современная война.

– Я так и не услышал ответа на свой вопрос, господин министр.

Министр обороны понял, что от прямого ответа не отвертеться.

– Сэр, я считаю, что выделенными силами я смогу обеспечить интересы Североамериканских Соединенных Штатов в Боливарианском проекте – но только в том случае, если мы сконцентрируем все силы, какие у нас есть. Никакие половинчатые решения недопустимы. Потребуется построить не менее двадцати новых баз постоянного базирования.

Строительные подряды – кусок не менее лакомый.

– Каким образом будут обеспечены наши экономические интересы?

– Прямой привязкой нового боливарианского песета к доллару и контролем банковской системы, – заявил представитель Госдепартамента Иглвуд, отвечавший за экономические и политические вопросы на этом совещании, – этого будет вполне достаточно. Прямого территориального контроля не потребуется.

– Мистер Иглвуд, – моментально отреагировал Нолан, – ошибка предыдущей администрации заключалась в том, что решения, принимавшиеся ею, воплощались в жизнь половинчато и намного меньшими силами, чем следовало бы. Концентрация усилий – вот что нам нужно для того, чтобы боливарианский проект состоялся. Мы должны бросить на это все свои силы, использовать все возможности, какие только у нас есть.

Президент поднял руку, прекращая спор:

– Насколько проработан проект? Велись ли предварительные переговоры?

– На уровне неофициальных консультаций. Не более. Но боливарианский проект, равно как и фигура Боливара, популярны в этой части света, и мы получим народную поддержку сразу, как только объявим о своем решении. Местные политические элиты не посмеют вмешаться в наши планы, сэр, им достаточно будет просто гарантировать неприкосновенность их собственности и вложений. Вложений в наших банках, господин президент.

Конечно же, в североамериканских банках. Еще великий банкир, потомок пиратов Джон Морган, сказал: позвольте мне контролировать банковскую систему – и я буду контролировать государство.

– В какой стадии проработки находится проект?

– В высокой, господин президент. Полагаю, в случае его принятия как концепции достаточно будет всего пары недель на доработку.

– Сколько времени нужно будет на его воплощение в жизнь?