Печать Магуса - Алексей Олейников

Дождался, пока девушка равнодушно выведет свой фигурный вензель, и прибавил:

– Береги себя, Бодден.

Авалон был чудесным местом, лишенным всех тягот жизни во Внешних землях. Вечное лето, мягкий ветерок, мандариновые рощи, оливковые кущи, интересные обитатели… По мнению Германики, у этого места было всего два минуса. Здесь было невыносимо скучно. И с Авалона крайне сложно было убраться.

Вся беда состояла в том, что острова Блаженных между Внешними и Скрытыми Землями. Они были местом-меж-мирами и потому находились везде и в то же время – нигде. Никто не мог бы угадать, где в следующее мгновение окажется Авалон, к какому континенту он приблизится настолько, что случайный наблюдатель вдруг увидит его далекие очертания. Авалон мог оказаться в любой точке Земли (разумеется, там, где есть достаточное количество воды). В том числе рядом с Англией. Главная проблема – точно угадать то мгновение, когда Авалон окажется рядом с британскими берегами. А этим искусством – четко определить тот миг, когда время и место сходятся в одной необходимой точке, владели немногие. Иначе говоря, для того чтобы попасть на Авалон или уплыть с него, необходим был толковый Лоцман.

Разумеется, у Службы Вольных Ловцов были Лоцманы. Целых два. Навплий и Фалет. И еще три их ученика. В данный момент они все работали на износ. Потому что Юки Мацуда внезапно потребовала разом отправить во Внешние Земли больше сотни человек – почти весь наличный состав СВЛ. Чтобы оценить весь масштаб трудового подвига, который неожиданно потребовался от Лоцманов, нужно упомянуть о том, что на отправку стандартной охотничьей команды – пять-семь человек плюс снаряжение – у Лоцмана уходило около двенадцати часов.

На причалах было очень людно.

– Без вариантов, – оценил ситуацию Жозеф, едва тропа вывела их на скальный обрыв, под которым в тридцати метрах внизу располагались причалы Башни Дождя.

Море – спокойное и легкое, резвилось перед ними, швыряя в суженные от обилия света зрачки птичий крик и сияющее серебро волн. А на берегу в полном составе принимала воздушные и солнечные ванны Служба Вольных Ловцов. Кто-то, рассевшись на рюкзаках, азартно играл в карты, кто-то откровенно спал, накрыв лицо платком. Команда зачистки раскочегарила саламандру и жарила на ней колбасу из походного пайка.

– Завтрак в Булонском лесу. Идиллия. Жозеф, я не понимаю. Ведь мы все высаживаемся в Англии. В чем же проблема? Всех бы разом выбросили, и все.

– Ты будто вчера в Башне оказалась. Такое количество людей одновременно Лоцманы не смогут перевести. Максимум десять человек. Потом надо синхронизироваться заново. А дело это тонкое. Ты же не хочешь вместо Бристоля оказаться в Гонконге?

– Определенно не хочу. Не люблю Азию. Жозеф, это не тебя зовут?

Снизу их заметили. Кто-то подскочил, энергично замахал руками – мол, давайте сюда. Человек-леопард сел на корточках, подался вперед на самом краю обрыва:

– Так это Фергюс. Привет, Фергюс! Нет, лучше вы к нам. Ты ему нравишься, кстати.

– Не повезло ему.

– Злая ты. – Жозеф лег на землю, укусил травинку и чихнул. – Даю прогноз – в лучшем случае, отправимся к вечеру. Мы идем третьим номером, а еще первый номер – Макфи с Торресом не отправились. Видишь, там, на причале…

Германика пригляделась. По самому краю длинной деревянной полоски, протянутой в дрожащее голубоватое полотно моря, нервно расхаживала маленькая рыжеволосая фигура. Периодически она оборачивалась и, судя по жестам, произносила что-то пламенное в бескрайнее водное пространство, распахнутое перед ней.

– Свяжи шарфик, Алиса, это успокаивает, – злорадно пожелала Германика.

– Давно хочу спросить, что вы с ней не поделили? – Квамби сел на скальный выступ.

– Долго рассказывать.

– Разве мы куда-то торопимся? – Жозеф подпер руками голову и беззаботно сверкнул белозубой улыбкой.

– Будешь ждать до вечера?

– Есть варианты? Лови момент, Герми. Скоро глаз не сомкнешь. Ясно же, что дело муторное.

– Подъем, ловец Квамби!

Жозеф подскочил – так быстро, что девушка едва успела различить размытое движение. Лицо его – красивое, рельефное, будто вылепленное из черной глины, оказалось совсем рядом:

– Да, опер-ловец Бодден?

От его низкого, с хрипотцой, голоса у Германики пробежала невольная дрожь. Она поймала взгляд его глаз – желтовато-карих и звериных. Края его зрачков трепетали, будто не зная, какую форму выбрать – круглую или щелевидную, на чью сторону встать – человека или леопарда.

– Вольно. Мы пойдем другим путем.

– То есть?

– Я здесь до вечера сидеть не хочу. – Германика нежно, но сильно обхватила зверодушца за шею и пояснила, глядя в его расширяющиеся от изумления кошачьи глаза: – Не только у СВЛ есть Лоцманы.

Она ловко вытянула из кармана у Жозефа глиняную табличку и, по-прежнему цепко фиксируя ему шею, с трудом переломила табличку свободной рукой.

Радужная воронка водоворота перемещения распахнулась и обняла их своими крыльями.

…Германика отпустила ловца и отступила на шаг.

– Как известно, лучшие Лоцманы на Авалоне – у Лекарей Душ, – продолжила она. – Заглянем к коллегам, Жози?

Жозеф не отвечал. Запрокинув голову, он смотрел на серую стену, заслонявшую, казалось, половину неба.

– Это самое пугающее место на Островах, – сказал он, наконец. – Зачем мы здесь, Герми? Лучше подождать до вечера, чем…

– Я не буду ждать, – твердо сказала девушка и двинулась вперед.

С некоторой заминкой Жозеф Квамби последовал за ней.

Перед ними протянулось древнее пересохшее рифовое мелководье – кусты и глыбы кораллов, сточенные временем, лениво перетекали друга в друга, дробя пространство на тысячи мелких заводей, полных горячей воды. В воде с хищной ленцой колыхались липкие плети водорослей, меж которыми сновали юркие разноцветные рыбки с неприятно выдающимися челюстями.

Жозеф шел, под ногами его скрипела острая белесая крошка, а глаза слепило сияние соли, выступившей на мертвых цветках кораллов. Он втягивал жаркий воздух и морщился, когда ветер дул от Замка Печали. Замок походил на гнилой зуб, косо торчащий из бескрайней, наполовину высохшей лагуны. Серый куб с изломанной верхней гранью, под углом вошедший в землю.

Чем ближе они подходили, тем более не по себе становилось Квамби. Он не боялся Лекарей Душ, но, как всякий благоразумный член Магуса, не хотел иметь с ними никаких тесных контактов. Кому приятно сталкиваться с оборотной стороной своей природы? А Лекари имели дело именно с ней – с тем, во что превращались люди Договора, если переставали держать себя в рамках. Серая и морщинистая, как исполинский слоновий бок, стена Замка Печали медленно нависала над ними.

– Их называют «пиявками», Лекарей, – сказал зверодушец. – Почему, Герми?

– Потому что они пиявки. Они высасывают силу, мечты, желания, мысли, все, что делает человека живым. Остается лишь пустая сморщенная оболочка – бесполезная и безопасная. И ее помещают в одну из келий Замка Печали. Видишь эти мелкие черные точки? Это как раз они – входы в кельи.

Квамби поднял голову, вглядываясь в тысячи бойниц, черных отверстий, так похожих на ласточкины норы, беспорядочно разбросанных по морщинистой слоновьей шкуре. И понял, что на них смотрят. Пристально и бесстрастно. Как на любопытное атмосферное явление. Причудливую воздушную флуктуацию[24].

«Здесь часто должны возникать миражи, – подумалось зверодушцу. – Жара, испарения, стоячий воздух…»

Германика остановилась – она тоже почувствовала обращенное на них внимание и подняла руку. На тонком белом запястье качнулся массивный браслет черного дерева – бескрылый китайский дракон струился, переливался тысячью мелких, любовно вырезанных чешуек, кусая собственный хвост.

– Мне нужен Лоцман Алет, – сказала Германика. – Сейчас же.

Душный ветер обдал их волной, когда из дрожащего марева стеклянного воздуха перед ними возникла фигура в темной хламиде. Солнце не проникало под черноту капюшона, но острые глаза зверодушца его не подвели – все-таки под капюшоном скрывалось лицо, высохшее лицо столетнего старца. Жозеф не мог разглядеть его глаз и подумал, что это и к лучшему. Встречаться взглядом с кем-то из Замка Печали – плохая примета.

– Германика, дочка, зачем ты беспокоишь старика?

Его голос был древен, и казалось, уже очень давно не звучал в воздухе Авалона.

– Прости, Алет, но нам надо попасть в Англию, а все наши Лоцманы заняты.

– Вот как? Вольные Ловцы проводят большую операцию?

– Назови это маневрами – не ошибешься.

– О, госпожа Мацуда большой стратег… Следуйте за мной, дети. – Алет поманил их тонкой ладонью, коричневой и сморщенной, как сушеный инжир. – Стало быть, вам нужно на Альбион… Последний раз я переправлял оттуда одного героя. Как же его звали… какое-то медвежье имя.

Жозеф нагнал Германику: