Сегодняшний вчерашний день - Stashe

Кэро переводил взгляд с одного на другого. Янат смотрел почти умоляюще, понимая, что его прерогатива сейчас тупо молчать.

— Хорошо, — сдался птаирианец, — Идемте. При малейших признаках ухудшения самочувствия у любого из нас сразу же возвращаемся. Навь начинает вовлекать нас в свои игры. Мы не должны принимать такие приглашения.

Янат с облегчением выдохнул. Он сам не мог понять, что с ним произошло, настолько это быстро случилось и так же мгновенно прошло. Словно всем им почудился его внезапный обморок посреди равнины. Поэтому, Ян решил забыть обо всем до возвращения на базу и сосредоточился на путешествии. Его ничего не беспокоило, а тревога, с которой он раньше не мог справиться, внезапно растворилась. Похоже, то же облегчение испытывали и остальные. Люди внезапно повеселели, расправили плечи, стали активнее. Да, их не покидало чувство настороженности, но это естественное поведение в чужеродной среде.

Исследователи ускоряли движение. Пересекать большие и открытые пространства опасно. Теперь, вспомнив о гигантских птицах, они еще яснее понимали это и спешили укрыться в лесу, под деревьями. От базы до леса по их подсчетам оказалось не более трех километров, и последний отрезок пути они преодолели очень быстро.

Шептунов шел вторым, и как бы не был ненавистен ему затылок Сиана, в глубине души он испытывал благодарность к ирландцу за своевременный бунт. Ян непроизвольно улыбался, отчего на зубах его постоянно скрипел песок и он уже хотел подрегулировать поле, чтобы то не пропускало мелкие частицы, но передумал. Они дошли.

Равнину словно рассекла кажущаяся монолитной махина леса. Солнце сразу показалось не таким ярким, едва они вступили под его своды. Лес давил своей непостижимой мощью. Одни деревья уходили вверх, как в бесконечность, другие подобно змею, кольцами вгрызались в землю и снова вздымались над ней, образуя своеобразную "кружевную" вязь. Ветви у таких арочных деревьев росли негусто и напоминали длинные иглы. Похожие на лианы гибкие жгуты каких-то лиловых растений свисали над головами. Другие, покрытые глянцевыми чешуйками, сиреневыми червями лежали под ногами, уходя вглубь земли. И те и другие сжимали в нежных объятиях менее сильных собратьев, и постепенно удушали их. Переплетение ветвей, серых, ржаво-коричневых и угольно черных стволов, каких-то с хрустом ломающихся стеблей, пружинящих под ногами розовых и желтых пятен мха и в противовес безумию форм и скудности цвета — тишина, нарушаемая лишь дыханием людей и звуком шагов.

Янат подумал, что вскоре большинство деревьев выпустят листву, зацветут, а значит, лес опять преобразиться. Мысли о новой трансформации полной и непредсказуемой поразили его. Ян всегда испытывал слабость к метаморфозам.

Причудливые изгибы местных растений вызывали у людей изумление, даже робость. Никто из них не был новичком, кроме, разве что Колена. Они побывали на разных планетах и, каждая по-своему удивляла их. Просто теперь пришло время Нави.

Лес подавлял своей тяжестью и восхищал легкостью, он был темным, мрачным, и тем восторженнее становились лица, при виде хрупкого цветка на поваленном, возможно, бурей, стволе. Многометровое, одно из множества гниющих вокруг, оно уже утопало в паразитирующих лишайниках. Одни напоминали пену, другие походили на кружевную паутину бледно розового цвета, омерзительную и прекрасную одновременно. Это смешение живого и мертвого удивляло, как всегда удивляет победа жизни, преодолевающей суровые испытания обстоятельств.

Люди не спешили, с осторожностью оглядывались и продвигались вперед уверенно, но не бездумно. Имеющиеся в распоряжении контактеров данные: результаты исследований, съемки, собственно как и специальное оборудование позволяли не волноваться о том, что есть вероятность заблудиться, но природа не прощает беспечности. Исследователи новой экспедиции пересекали лес впервые, впрочем, все, что они сегодня делали и видели, для них было впервые, а потому следовало полагаться на свое чутье. Запоминать, делать пометки, замечать и присматриваться. На будущее.

Наконец, лес разошелся в стороны, выпуская их на берег озер. Небольшое пространство, отделяющее деревья от воды сейчас было таким же безжизненным и выжженным солнцем, как и равнина, через которую они шли сюда. Янат, Кэро и Сиан подошли ближе к берегу, а Елена, Колен и Ингиро заняли позицию наблюдателей, полукругом, спиной к товарищам. Кэро внимательно вглядывался в гладкую как зеркало воду. Ирландец изучал небо перед ними, а Ян, присев на корточки, осмотрел землю.

Непохоже, что аборигены уже покинули свои подземные жилища, в которые, по сведениям людей, они уходили на периоды жара. Ян подумал, что все еще рано. Но это не помешает им получше оглядеться, исследовать места, где возможно, произошли преступления.

Поднялся ветер, мелкая рябь исказила ультрамариновое стекло поверхности озера. Янат поднял глаза и совершенно удивительный цвет воды заворожил его. Блеск солнечных лучей, отражался от ее поверхности, разбегался потоком кругов, маленьких волн и оседал золотистыми искорками в глубине. Шептунов с силой втянул ноздрями воздух и поразился отсутствию характерного для стоячей воды запаха. Ему вдруг страстно захотелось увидеть аборигенов. Ян не мог объяснить себе этой потребности, как и понять, откуда вдруг появилось жгучее желание.

С самого начала уверенности в том, что они смогут сразу вступить в контакт с аборигенами, не было. Скорее, им не должно было повезти. Крайне скупая информация о привычках и пристрастиях аборигенов однозначно свидетельствовала только об одном — их недоверчивости, несговорчивости, осторожности. Да, определенно, все же слишком рано. Осень не закончилась, последние огненные метели еще могли пронестись над землей. Аборигены же, по тем же скудным сведениям были весьма чувствительны к температуре и давлению. Эта обостренная чувствительность помогала им предсказывать погоду и выживать.

Янат молча разглядывал бликующую поверхность. Он вспомнил, как называли предыдущие исследователи расу созданий, живущих часть жизни в воде, а часть в подземных городах, которые никто и никогда не видел. Но произносить вслух не захотел. Аборигены — звучало как-то обезличеннее, нейтральнее. По мнению Яната, люди слишком преувеличивали значение имен и названий, добавляя в них ореол двойных смыслов и подтекстов. Он захотел сказать остальным, что день кончается. Первые тени уже ложились на полотно неба, окрашивая его в лиловые и желтые тона, но внезапно замер.

Прямо на него из воды смотрели влажные, чуть навыкате глаза.

15 глава