Повесть о карте - Аскольд Львович Шейкин

И опять перед составителем карты возникает проблема генерализации. Но как вести отбор?

Если показать в пустынях все ручьи и озера, а на севере — только некоторые, географически разные районы на карте будут выглядеть схожими, создавая искаженное представление о том, насколько обеспечены водой жители различных местностей нашей страны.

Еще один пример.

Все знают озеро Балхаш. Оно находится на юге Казахстана и тянется с запада на восток пятьсот километров. И вот на любой карте даже мелкого масштаба в средней части этого озера можно увидеть длинный и узкий полуостров. Он отходит от его южного берега, изгибаясь, как вопросительный знак, и почти перегораживает Балхаш. Это полуостров Сарыисек. Он настолько узок, что на мелкомасштабных картах приходится искусственно утолщать его изображение, показывать его более широким, чем он есть на самом деле. За что же Сарыисеку такая честь?

Если его опустить, станет непонятна одна особенность озера: почему его восточная половина имеет соленую воду, а западная — пресную.

Почти перегородив собой Балхаш, Сарыисек как раз и устанавливает эту границу.

Подобные примеры можно умножить. Разве просто, например, проводить генерализацию дорог? Оставлять только самые главные? По которым ездят больше всего? Но для одной местности — это лишь бетонные автострады, для другой — шоссе или грунтовые. Но и там, где проложено очень много автострад, нельзя ограничиваться ими: человек, изучающий карту, может решить, что в этих районах страны никаких других дорог нет.

Не менее сложно осуществлять и генерализацию элементов рельефа, изгибов морских берегов, русел рек, лесных опушек…

Составитель карты каждый раз глубоко изучает природные особенности местности, ее историю. Ему нужны географическое образование, опыт. Он должен точно знать, кто будет пользоваться картой: школьник или пилот, моряк или учитель; ответы на какие вопросы они будут на ней искать.

Как правило, карты печатают в несколько красок. Цвет не только украшает и оживляет изображение, но и помогает нам лучше его понять. Все мы с детства привыкаем к голубизне морей, синеве рек, зелени низменностей, к коричневой окраске высоких гор, голубовато-белой — ледников и снежных вершин. Но ведь все это — цвета географической карты!

Они выбраны не случайно. Большинство низменностей земного шара действительно заняты зеленеющими лесами, лугами, кустарниками. Склоны высоких гор, как правило, обнажены. Их скалы и осыпи до кофейной черноты выжжены солнцем. Ледники и вечные снега покрывают вершины бело-голубыми шапками.

Однако наглядность — это еще не все. Цвет позволяет насыщать карту значительно бóльшим содержанием, в то же время не усложняя ее восприятия.

Предположим, надо одновременно показать и действующие гидроэлектрические станции, и те, которые еще только строятся. Можно придумать два разных условных знака. А можно взять один и тот же, но печатать его разным цветом, обозначая, например, построенные станции голубым, строящиеся — красным. Такая карта будет понятней.

Кроме того, благодаря своей красочности, карта всегда чем-то похожа на картину и потому воздействует еще и эмоционально.

Умелый подбор голубовато-серых тонов на карте южнополярного материка Антарктиды, без сомнения, говорит не только об огромной толще льда, покрывающей этот континент, но и о необыкновенной суровости его климата — об ураганных ветрах, о вьюгах, о долгой темной зиме…

Стремясь к необходимому эффекту, составители иногда пользуются десятками красок, и все это многоцветье нужно потом на картографической фабрике размножить в тысячах, а порой в сотнях тысяч и даже в миллионах копий.

На фабрике тщательно перечерченный первый экземпляр карты — его называют издательским оригиналом — приносят в цех, где стоит очень большой фотоаппарат, и несколько раз переснимают таким образом, чтобы на одном негативе оказалось лишь то, что было вычерчено черной тушью, на другом — зеленой, на третьем — желтой, на четвертом — коричневой, на пятом — синей.

Все линии, пятна, точки, цифры, надписи выглядят на этих негативах одинаково прозрачными, четкими и на густом темном фоне.

Потом берут хорошо промытый и протертый тонкий лист алюминия, поливают особым раствором и накладывают на него, например, негатив, на котором прозрачные линии соответствуют тому, что на издательском оригинале вычерчено зеленой тушью, и подставляют под очень яркую лампу.

В незатемненных местах свет свободно проходит до пластины и так действует на раствор, что, если потом пластину потереть краской, она только в этих местах и прилипнет.

Алюминиевую пластину устанавливают в печатную машину и пускают ее в ход. Соприкасаясь с листами бумаги, она оставляет на них зеленые оттиски.

Точно так же поступают с негативами для черного цвета, коричневого, синего. Лист бумаги пополняется все новыми оттисками.

Важно, чтобы краски ложились ровно, не сдвигаясь, не накладываясь друг на друга.

Очень многое тут конечно зависит от искусства мастеров-печатников. От их умения работать точно и быстро.

ЧАСТЬ III.

СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ИСТОРИЯ

САМЫЕ-САМЫЕ ДРЕВНИЕ

Это было очень и очень давно — многие тысячи лет прошли уже с той поры.

В темной глубокой пещере горит костер. Языки пламени отбрасывают на стены тени теснящихся к огню людей, одетых в звериные шкуры. Зима — холодное, трудное время. Порывы ветра заносят в пещеру снег. Люди голодны.

Правда, один из них знает место, где лежит убитый на охоте мамонт. Это была легкая добыча! Зверь завяз в болоте, провалившись сквозь тонкую промерзшую корку, выбился из сил. И тогда охотники копьями добили его.

Их было только четверо, и всю тушу они не могли унести. Взяли с собой несколько больших кусков мяса да обломок бивня, чтобы выделывать из него наконечники копий. На обратном пути пришлось отбиваться от стаи волков. Трое охотников погибли, и лишь один, израненный, обессиленный, возвратился в пещеру.

Он показал сородичам обломок бивня, пытался, как мог, объяснить, где лежит добыча. Те ходили, пробовали отыскать. Снег скрыл следы — вернулись ни с чем. Решили ждать, когда к раненому охотнику вернутся силы и он сможет указать дорогу. А ему все хуже и хуже…

Мы уже кое-что знаем об этих наших далеких предках. Их духовный мир был еще не очень сложен. Но все же они умели объясняться друг с другом посредством слов, вместе охотились, умели поддерживать огонь, изготовляли каменные и костяные орудия. Из кожи и меха они шили одежду, лепили из глины, кремневыми ножами вырезали из кости фигурки животных, украшали рисунками стены пещер. Многие из этих фигурок и рисунков дошли до нас и поражают высокой художественностью.