Все лики смерти (сборник) - Виктор Точинов

Мисс Сароян смотрела ему в рот в самом буквальном смысле слова – так верующий фанатик смотрит на изрекающего новое откровение пророка. Смотрела сверху вниз, с весьма близкого расстояния, – несмотря на прекращение рыданий, дистанция между мисс и шерифом не увеличилась.

Кайзерманн, видевший по долгу службы немало истерик, отметил странный факт. Несмотря на потоки слез, размывших косметику, личико мисс Сароян отнюдь не подурнело. Лишь помолодело.

– Как у вас все легко… – вдохнула мисс. – А она просто подойдет… просто посмотрит в глаза… возьмет за руку… и… и…

Кажется, назревала вторая серия рыданий.

– Не возьмет! – отрезал шериф. – Вам достаточно написать десять строк под диктовку юриста – и закон так ударит ей по руке, что застегнуть бюстгальтер она самостоятельно не сможет очень долго! Это я вам обещаю!

От грубоватой шутки шерифа мисс Сароян просто расцвела. И – вновь прижалась к пиджаку. Ладно хоть орошать его вроде больше не собиралась.

– Вы такой большой, шериф, такой сильный… Я восхищалась вами, когда вы вышвырнули отсюда мою… мою… – Она снова запнулась на непроизносимом слове. – По-моему, с ней никто и никогда так не обходился. Я так надеялась, что ее хватит удар от бешенства… Вы действительно защитите меня от моей… моей… – Мисс Сароян набрала полную грудь воздуха и выпалила: – От моей бывшей супруги?

– Слово Рудольфа Кайзерманна! – Шериф гордо распрямил плечи. Более надежной клятвы он не знал.

Мисс снова посмотрела на него сверху вниз, прижавшись еще сильнее, и шериф почувствовал…

Впрочем, то, что он почувствовал, не имеет к истории озерного монстра никакого отношения.

Трэйк-Бич, офис шерифа Кайзерманна 27 июля 2002 года, 22:45.

Спустя какое-то время мисс Сароян сказала:

– Я хотела предупредить вас, Руди… Вы знаете, что человек, с которым вы сегодня обедали, – сотрудник мистера Вайсгера? Причем весьма близкий?

– Кеннеди? – изумился шериф.

– Я не знаю его фамилии. Но когда я шла сюда, то увидела их. Они ехали в «кадиллаке» Вайсгера. Причем Кеннеди сидел за рулем, а Вайсгер, вопреки обыкновению, – рядом, на переднем сиденье. И весьма оживленно с ним беседовал. По-моему, больше никого в машине не было.

«Вот оно что, – подумал Кайзерманн. – Кеннеди решил пожалеть старика… Зря, зря… С такими людьми можно делать многое, но только жалеть их смертельно опасно. Уж лучше подобрать замерзшую гремучую змею, пожалеть ее и положить отогреваться на грудь…»

– Куда они ехали? – Вопрос прозвучал резче, чем того хотел Кайзерманн.

Шоссе Мэдисон – Трэйк-Бич 27 июля 2002 года, 22:17.

Телефонный звонок раздался, когда Элис оставалось полтора десятка миль до Трэйк-Бич. Она законопослушно съехала на обочину и лишь затем ответила на вызов.

– Элис? – Кеннеди говорил быстро, не давая ей вставить ни слова. – Ты все сделала, возвращаешься? Когда ты приедешь, меня в гостинице не будет. Отъеду по небольшому делу. Так что не волнуйся…

– Куда, Кеннеди?! Зачем?!

– …Приеду – все расскажу. Так надо, Рейчел. Все, до связи.

В трубке запиликал отбой.

Подозрения Элис переросли в леденящий холодок уверенности. Кеннеди называл ее по второму имени – Рейчел – исключительно редко. Причем обычно в моменты крайнего душевного напряжения. И обычно сам не замечал смену обращения…

Во что же он умудрился влипнуть?

Она попробовала немедленно перезвонить Кеннеди. Его телефон оказался отключен. Элис резко газанула с места.

Вайсгер-холл, 27 июля 2002 года, 22:27.

В барокамере Мориса не было. Причем, по всему судя, достаточно давно. И электроледоруб в «музее» не обнаружился.

Оба факта лишь косвенно подтверждали версию Кеннеди. Но Вайсгер не стал искать иных доказательств. Сидел напротив Кеннеди в своем кабинете – и спрашивал, спрашивал, спрашивал…

– Я не понимаю одного. Вы сказали, что он собирался получить премию. Каким образом? Не мог же он предоставить в правление фонда Мориса верхом на скутере?

– Помните белую акулу? Которая сдохла, так и не доехав? Вы не поинтересовались, куда девалась ее туша?

– Судьба всякой падали не входит в круг моих интересов. Зарыли или сожгли, я полагаю.

– Не думаю. Ставлю десять к одному – эта тварь лежит сейчас в морозилке, на заводе вашего брата. Целенькая и свеженькая, словно вчера сдохшая. Очевидно, сейчас акула размораживается. Немного погодя ей суждено всплыть на поверхность озера – уже немного разложившейся. С глоткой, перерезанной тесаком вашего брата, разумеется. А может, со вспоротым брюхом. Или акул полагается бить в жабры? Неважно, Дэнфорд после своего чудесного воскрешения живописует все подробности этой схватки титанов. А заодно расскажет, как потерял сознание, но чудом не выпустил загубник, а потом очнулся на дальнем берегу… Или что-то другое. Я небольшой специалист в подводных делах, но уверен – история спасения удовлетворит самого недоверчивого профессионала.

– Нет, – отрезал Вайсгер. – Никаких чудесных спасений. Утонул так утонул. И Морис утонет. Вы поняли меня, Кеннеди? Именно так, и упаси Господь вам поведать кому-либо еще свои бредни… Где они сейчас? На заводе?

– Возможно. Но не обязательно. У них может быть еще какое-нибудь тайное логово…

– Все равно поехали. Я хочу увидеть тварь. Как Фома неверующий – вложу персты в пасть…

– Опять одни?

– Это семейное дело.

Спорить было бесполезно. «В конце концов, двое застигнутых врасплох дилетантов не так страшны», – подумал Кеннеди. И спросил:

– А что вы сделаете с тушей? Продолжите начатое? В конце концов, не вы это затеяли, и на ваших руках крови нет…

Он ничуть не удивился бы положительному ответу.

– Возьмите падаль себе, – брезгливо сказал старик. – Набейте чучело или предоставьте в фонд – после басен купленного с потрохами французишки они как миленькие проглотят историю акулы-убийцы… Мне все равно. Пальцем не притронусь к этим кровавым деньгам… Не бог весть какая сумма – семь миллионов…

Кеннеди мысленно поперхнулся.

Трэйк-Бич, гостиница «Олд Саймон»

27 июля 2002 года, 22:27.

Она ворвалась в холл «Олд Саймона» и подскочила к стойке портье:

– Мистер Кеннеди… из двести первого…

Портье с явным любопытством пялился на запыхавшуюся Элис и медлил с ответом, не подозревая, как ей хочется пристукнуть его на месте.

– Уехал, мисс…

– Куда?!

Портье задумался и изрек:

– Не сказал, мисс…