Парижские могикане - Александр Дюма
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Генерал Лебастар де Премон пал императору в ноги, после чего отправился в Индию. История его проста: он покинул Францию под предлогом мнимой немилости императора, высадился в Бомбее, поднялся тем же путем, каким Наполеон намеревался спуститься: Кандеиш, Гвалияр, Агра. Он добрался до Пенджаба, встретился там с гениальным человеком по имени Ранджит-Сингх. Тот был родом из малоизвестного племени, но вот уже двенадцать лет, как сограждане выбрали его своим вождем; ему удалось снова возвысить сикхов, освободив их из-под английского ига; так он мало-помалу снова стал хозяином в своем королевстве, таком же большом, как Франция, ведь оно включало в себя и Пенджаб, и Мултан, и Кашмир, и Пешавар, и часть Афганистана. Генерал поступил к нему на службу, упорядочил армию и стал ждать вестей со стороны Персии… Однажды до него докатился грохот — но то был грохот, которым сопровождалось падение Наполеона. Он решил, что все кончено, и, оплакав судьбу своего повелителя, занялся собственной судьбой. Но в тысяча восемьсот двадцатом году я тоже покинул Францию, разыскал его и сказал:
«У того, кого вы оплакиваете, есть сын!..»
— Как странно! — прошептал юный принц. — В то время как я не знал ничего, даже своего настоящего имени, в трех тысячах льё от меня находились люди, готовившие мое будущее!
Он протянул Сарранти руку и с величественным видом продолжал:
— Каков бы ни был результат этого долгого служения, этой несокрушимой верности, от имени своего отца и своего собственного имени благодарю вас, сударь! А теперь, — прибавил принц, — вам остается лишь сказать мне, где, как, в какое время вы покинули моего отца и что он вам сказал на прощание.
Сарранти поклонился в знак того, что готов отвечать.
XXIII
ПЛЕННИК ОСТРОВА СВЯТОЙ ЕЛЕНЫ
— Вы знаете, где находится остров Святой Елены? Знаете ли вы, что это такое, ваше высочество?
— От меня многое скрывали, сударь, — отвечал принц, — и я прошу вас рассказывать так, как если бы я не знал ничего.
— Вообразите: обломок потухшего вулкана на экваторе; климат Сенегала и Гвинеи на дне глубоких оврагов; при этом резкий холодный ветер, сухой и порывистый, как в Шотландии, набрасывается на вас, стоит только высунуться из-за скалы! У иностранцев, вынужденных жить в этом ужасном климате, продолжительность жизни составляет сорок — сорок пять лет; среди коренного населения — от пятидесяти до шестидесяти. Когда мы прибыли на остров, никто не мог припомнить, чтобы какой-нибудь старик дотянул до шестидесятипятилетнего возраста. Это был настоящий британский заговор — отправить туда гостя «Беллерофона»! Нерон удовольствовался тем, что сослал Сенеку на Сардинию, а Октавию — на Лампедузу. Правда, одну он приказал задушить во время купания, а другому повелел вскрыть себе вены; но это еще было гуманно…
Как вы знаете, на острове был тюремщик, которого звали Гудсон Лоу. Вы не удивитесь, ваше высочество, что, видя, как ваш отец страдает, я решил организовать его бегство. Я сблизился с капитаном американского судна, доставлявшим из Бостона письма вашего дяди, бывшего короля Жозефа. Мы с капитаном составили план побега, успех которого не вызывал сомнений.
Однажды я охотился на диких коз в надежде добыть для императора немного свежего мяса, в котором он нередко испытывал недостаток; на охоте я повстречал капитана. Мы спустились в овраг, еще раз уточнили диспозицию, и я решил в тот же вечер поделиться своими планами с императором. Каково же было мое удивление, когда, не успел я произнести нескольких слов, как император меня перебил:
«Молчи, глупец!»
«Сир! Позвольте хотя бы изложить наш план; никогда не поздно его отвергнуть, если он плох».
«Не трудись напрасно… Твой план…»
«Что, ваше величество?»
Император пожал плечами:
«Я знаю твой план не хуже тебя».
«Что хочет этим сказать ваше величество?»
«Слушай, дорогой мой, и постарайся понять. Вот уже в двадцатый раз мне предлагают бежать».
«И вы все время отказываетесь?»
«Да».
Я молча ждал.
«Догадываешься ли ты, — продолжал император, — почему я отказываюсь от побегов?»
«Нет».
«Потому что за ними стоит английская полиция».
«О ваше величество! — продолжал я настаивать. — Могу вам поклясться, что на этот раз…»
«Не клянись, Сарранти. Лучше спроси у Лас-Каза, кого он встретил вчера вечером и кто был тот человек, что разговаривал, прячась в тени, с господином Гудсоном Лоу».
«Кто же это, ваше величество?»
«Твой американский капитан, который мне так предан!.. Ах ты, глупец!»
«Это правда, сир?»
«Вы сомневаетесь в моих словах, господин корсиканец?»
«Ваше величество! Еще до вечера я расправлюсь с этим человеком!»
«Этого только недоставало! Тебя даже не расстреляют: тебя повесят у меня под окнами! Ничего себе зрелище!»
В эту минуту на пороге появился господин де Монтолон.
«Сир! — обратился он к Наполеону. — С вами хочет поговорить губернатор».
Император пожал плечами с непередаваемым выражением отвращения.
«Просите!» — приказал он.
Я хотел было удалиться: он удержал меня за пуговицу.
Вошел сэр Гудсон Лоу. Император ждал, не оборачиваясь и глядя через плечо в сторону.
«Генерал! — произнес губернатор. — Я пришел к вам с жалобой».
Гудсон Лоу только за этим обычно и являлся.
«На кого?» — спросил император.
«На присутствующего здесь господина Сарранти».
«На меня?!» — вскричал я.
«Господин Сарранти позволяет себе охотиться…» — продолжал сэр Гудсон Лоу.
Император перебил его.
«Как это кстати, сударь, вы хотите пожаловаться мне на господина Сарранти, — вымолвил он с выражением глубокого отвращения. — Я тоже как раз собирался вам на него пожаловаться».
Я в изумлении взглянул на императора.
«Вы жалуетесь, что он охотится, — продолжал Наполеон, — а я жалуюсь на то, что он плетет заговоры».
Я едва удержался, чтобы не закричать.
«Да?!» — только и проговорил Гудсон Лоу, переводя взгляд с императора на меня и обратно.
«Да, человек, которого вы видите и который считает себя моим верным слугой, не понимает, какие интересы я преследую, как буду выглядеть в глазах Европы и потомков, если останусь здесь, буду страдать здесь, умру здесь. Поскольку ему, неблагодарному, здесь не нравится, он решил, что и мне тоже плохо. Он изо всех сил побуждает меня к бегству».
«Так господин Сарранти заставляет вас…»
«… бежать, совершенно верно! Вас это удивляет? Меня тоже. Однако это правда: вот только что он предлагал мне план бегства».
