Башня Зеленого Ангела. Том 2 - Тэд Уильямс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но как ты мог остаться в живых? – Мириамель смеялась и вытирала глаза краем одеяла.
Джошуа снова все объяснил, показав ей поврежденный наручник.
– А как вы выбрались из башни? – нетерпеливо спросил Саймон. – Ведь она рухнула!
Принц покачал головой, и на стене палатки заплясали тени.
– На этот вопрос у меня нет ответа, но я полагаю, что Камарис поднял меня на руки и вынес наружу. За прошедшие ночи я подходил ко многим кострам и слышал самые разные истории. У меня сложилось впечатление, что хаос, дым и огонь были такими сильными, что он мог спуститься по лестнице перед вами. Мы попали в башню снизу, через туннели; наверное, он покинул ее тем же путем. Точно я знаю только одно: когда я пришел в себя, оказалось, что я один лежу на берегу Кинслага. Кто, кроме Камариса, смог бы отнести меня так далеко?
– Если он спустился перед нами, вас должен был видеть Кадрах, – задумчиво сказала Мириамель.
– Это чудо, – выдохнул Саймон. – Но почему вы никому не рассказали? И что имели в виду, когда сказали, что Мириамель будет королевой? Разве вы?..
– Ты не понимаешь, – тихо сказал принц, и в его голосе появилось неожиданное веселье. – Я мертв и хочу таковым оставаться.
– Что?
– Как я сказал, Саймон, Мириамель, я не должен был получить корону отца. Эта перспектива меня невероятно мучила, но я не видел другого способа свергнуть Элиаса с трона. Но Господь открыл для меня дверь, которая мне казалась навсегда закрытой. Умереть или надеть корону – и никакого другого выбора. А теперь появился шанс.
Саймон был ошеломлен. Он долго молчал. Как и Мириамель. Джошуа смотрел на них, и улыбка не сходила с его губ.
– Я знаю, мои слова по-настоящему вас потрясли. – Принц повернулся к племяннице. – Ты будешь гораздо лучшей королевой, чем мог бы стать я, как и Саймон.
– Но вы настоящий наследник короля Джона, – запротестовал Саймон, – даже в большей степени, чем Мириамель! А я всего лишь кухонный мальчишка, которого вы произвели в рыцари. Говорят, я потомок Святого Эльстана, но для меня это ничего не значит. Я сомневаюсь, что смогу править Эркинландом или чем-нибудь еще.
– Я слышал твою историю, Саймон, Изгримнур и все остальные не особо умеют держать языки за зубами, если, конечно, они хотели сохранить в секрете твое происхождение. – Джошуа тихо рассмеялся. – И я совсем не удивился, когда узнал, что в твоих жилах течет кровь Эльстана Фискерна. Ну, а относительно того, делает ли это тебя более подходящим королем, чем я, Саймон, – ты знаешь далеко не все. Я наследник Джона не в большей степени, чем ты.
– Что вы имеете в виду?
Саймон немного подвинулся, чтобы Мириамель смогла удобнее устроиться у него на плече. Она больше не смотрела на Джошуа, а не сводила глаз с Саймона, нахмурившись от беспокойства или глубоких размышлений.
– То, что сказал, – ответил принц. – Я не сын Джона. Мой отец – Камарис.
Саймон ахнул.
– Камарис?..
Теперь и Мириамель посмотрела на Джошуа с не меньшим изумлением, чем Саймон.
– Я ничего не понимаю.
– Джон женился на моей матери Эфиат из Эрнисдарка уже на склоне лет, – сказал Джошуа. – Разница в возрасте была так велика, что он без колебаний, словно ребенку, дал ей новое имя, Эбека. – Принц нахмурился. – То, что случилось потом, неудивительно. Это одна из самых распространенных и вечных историй, хотя я не сомневаюсь, что моя мать любила короля, а он – ее. Но Камарис являлся ее защитником, молодым человеком, таким же знаменитым героем, как Джон. То, что началось с глубокого уважения и восхищения, постепенно переросло в нечто большее.
Элиас был сыном Джона, а я – нет. Когда моя мать умерла во время родов, Камарис будто сошел с ума. Он мог думать только о своем грехе, который стал причиной смерти любимой им женщины, жены ближайшего друга. – Принц покачал головой. – Он так сильно страдал, что отказался от всего, чем владел, точно человек, знающий о близкой смерти, – вероятно, ему казалось, что он умирает, ведь его переполнял невыносимый стыд. В конце концов Камарис взял рог Ти-туно и отправился на поиски ситхи, возможно, надеялся искупить свои грехи, ведь он участвовал в их уничтожении, учиненном Джоном, или, быть может, как Элиас, рассчитывал, что мудрые бессмертные помогут ему воссоединиться с умершей возлюбленной. Какой бы ни являлась цель его путешествия, Амерасу позволила ему тайно посетить Джао э-Тинукай’и – у нее имелись на то свои причины. Мне не удалось узнать все, что там произошло: мой отец был настолько расстроен, когда рассказывал эту историю, что я не сумел разобраться в ней до конца.
В любом случае Амерасу встречалась с ним и забрала рог, быть может, чтобы сохранить для него, возможно, из-за того, что рог принадлежал ее потерянным сыновьям. Что именно произошло между ними, для меня до сих пор остается тайной, но ясно одно: Амерасу не смогла принести ему утешения. Мой отец покинул глубины леса, продолжая страдать. Вскоре после этого, когда отчаяние наконец пересилило страх перед грехом самоубийства, он бросился в воду с борта корабля в заливе Фираннос. Но каким-то образом выжил – вы же знаете, что он необычайно силен, впрочем, я не унаследовал от него это качество, – но его разум помрачился.
Он бродяжничал и существовал на подаяния, пока не поселился на постоялом дворе в Кванитупуле. В некотором смысле, я полагаю, он обрел мир, несмотря на суровую жизнь и потерю разума. А потом, через двадцать лет, Изгримнур его нашел, и вскоре Камарис вновь лишился покоя. Он пришел в себя, и прежний ужас проснулся в его разуме, но теперь к нему еще прибавилось знание о попытке самоубийства.
– Мать Милосердия! – воскликнула Мириамель. – Какой несчастный человек!
Саймону было трудно осознать всю глубину страданий старого рыцаря.
– Где он сейчас? – спросил Саймон.
Джошуа покачал головой:
– Я не знаю. Возможно, опять бродяжничает. Я молюсь, чтобы он больше не пытался утопиться. Мой бедный отец! Я надеюсь, что демоны, которые его мучают, сейчас не так сильны, хотя меня преследуют сомнения. Я его найду и постараюсь помочь обрести мир.
– Так вот чем вы намерены заняться? – спросил Саймон. – Искать Камариса?
Мириамель бросила на него внимательный взгляд:
– А как же Воршева?
Джошуа
