Центробанки на службе «хозяев денег» - Валентин Юрьевич Катасонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Такая схема «сотрудничества» Федерального резерва и американского казначейства нашла свое отражение в Законе о помощи и смягчении последствий пандемии коронавируса и экономической безопасности (The Coronavirus Aid, Relief and Economic Security [CARES] Act). Он был подписан Трампом 27 марта 2020 года. В мировых и российских СМИ этот закон достаточно активно обсуждался. В общей сложности американское казначейство получило для борьбы с пандемией коронавируса и экономическими последствиями пандемии 2,2 трлн долл. В упомянутом выше законе CARES454 млрд долл, предназначены для капитализации SPV; следовательно, можно предположить, что максимальный объем кредитов, которые могут получить новые компании, превысит 4,5 триллиона долларов. Упомянутая сумма примерно равна величине всех активов Федерального резерва на начало этого года. Следовательно, если будут по максимуму использованы возможности закона CARES, то активы Федерального резерва должны удвоиться, достигнув 9 триллионов долларов.
Но нам не следует забывать, что Федеральный резерв еще проводит акцию так называемого «количественного смягчения», которая не лимитирована ни сроками, ни суммами. Напомню, что программы «количественных смягчений» (КС) проводились Федеральным резервом в период 2008–2014 гг. и заключались в том, что американский Центробанк скупал казначейские облигации США и долговые бумаги американских полугосударственных ипотечных агентств. Тогда в результате реализации программ КС активы ФРС увеличились с 0,8 до 4,3 трлн долл. Федеральный резерв надулся как мыльный пузырь. Надувание этого «пузыря» возобновилось более года назад, но тогда были определены предельные суммы возможных закупок бумаг. Теперь, как можно понять, решения принимаются американским Центробанком ситуативно. Уже в начале апреля 2020 года активы ФРС США превысили планку в 6 трлн долларов. С учетом запуска программ скупки корпоративных бумаг и продолжения программы КС можно смело утверждать, что активы ФРС США могут удвоиться по сравнению с величиной 6 трлн долларов, которая сегодня многим кажется фантастической.
И еще один вопрос: откуда американское казначейство США возьмет деньги для реализации мероприятий, определяемых законом CARES (в том числе деньги для капитализации компаний SPV)? Да за счет все той же Федеральной резервной системы США, которая будет покупать облигации американского казначейства.
Эксперты ожидают, что по итогам нынешнего финансового года государственный долг США может увеличиться на 3 трлн долл. В следующем году – примерно на такую же величину. Если так будет продолжаться еще несколько лет, то доходная часть американского бюджета будет формироваться не за счет налогов, а с помощью займов, предоставляемых Федеральным резервом. Итак, если доводить наши рассуждения до логического конца, то получается интересная картина: корпоративный бизнес Америки – «пузырь», американский бюджет – также «пузырь». Оба «пузыря» надуваются «печатным станком» Федерального резерва. Но при этом и сам Федеральный резерв тоже становится гигантским «пузырем». Вот такой финансовый театр абсурда. Или американская финансовая антиутопия. Американские эксперты называют это ближайшее будущее Америки более политкорректным термином: «финансовый пост-капитализм».
P.S. Картину американской финансовой антиутопии следует дополнить еще одной «деталькой». В описанной мной схеме нет места знаменитым банкам Уолл-стрит. На смену им приходят компании SPV. Банки Уолл-стрит оказываются «пятым колесом в телеге» американского пост-капитализма.
Часть II
Центробанк Российской Федерации
Таинственные инвестиции Центробанка России
К десятилетию завершения одной опасной операции Центробанка. Извлечены ли уроки?
Декабрь 2018 г.
Инструмент Банка России под названием «негосударственные ценные бумаги иностранных эмитентов»
Тема золотовалютных (международных) резервов Российской Федерации – одна из наиболее актуальных и постоянно обсуждаемых в российских СМИ. В восприятии людей, которые регулярно следят за этой темой, основными составляющими ЗВР являются три компонента: 1) ценные бумаги, эмитируемые казначействами других стран (государственные долговые бумаги); 2) наличная валюта и валютные средства на депозитах и иных счетах зарубежных банков; 3) металлическое золото в монетарной форме. Вот как выглядела структура международных резервов Российской Федерации в 2017 и 2018 гг. (см. таблицу ниже):
Структура международных (золотовалютных) резервов РФ по видам инструментов (в % к общей величине активов в иностранной валюте и золоте)
Источники: ежеквартальные бюллетени «Обзор деятельности Банка России по управлению активами в иностранных валютах и золоте». 2016–2018.
Про «прочие инструменты» редко вспоминают даже специалисты, поскольку их доля в активах не так велика, а видов прочих инструментов достаточно много: ценные бумаги международных организаций (доля в активах на конец 1 квартала 2018 года составила 2,8 %); права требования в иностранной валюте к российским контрагентам или эмитентам (0,8 %); сделки обратного РЕПО с иностранными контрагентами (0,5 %); чистая позиция в МВФ (0,3 %). Но в прочих инструментах есть еще один вид, доля которого не так уж мала. Называется он «негосударственные ценные бумаги иностранных эмитентов». На конец 1 квартала 2018 года на этот инструмент пришлось 9,0 % активов. Таким образом, он оказался на четвертом месте по значимости после иностранных государственных ценных бумаг, валютных депозитов в иностранных банках и золота.
По поводу валютного инструмента, занимающего сегодня третье место в валютном портфеле Банка России, в официальных документах Центробанка имеется лишь одна лаконичная фраза, объясняющая, что это за инструмент:
«Ценные бумаги иностранных эмитентов, которым в случае финансовых трудностей с высокой вероятностью будет оказана государственная поддержка в силу их особой роли или значимости для экономики страны или региона (подразумеваемую гарантию)».
Это я взял из ежеквартального «Обзора деятельности Банка России по управлению активами в иностранных валютах и золоте». Маловато.
А вот что по поводу этого таинственного валютного инструмента говорится в Годовом отчете Банка России за 2017 года. В разделе «Ценные бумаги иностранных эмитентов» (с. 228) читаем: «Ценные бумаги иностранных эмитентов в иностранной валюте отнесены к категории ценных бумаг, имеющихся в наличии для продажи, и представляют собой в основном долговые обязательства Казначейства США, государственные долговые обязательства
