Страсть - Федор Раззаков

Рассказывает Алла Парфаньяк: «Сын Николай – моя беда и боль. Я не знаю, что с ним делать. Не хочется говорить, что с ним не все в порядке, но он… очень странный. Я не раз говорила ему: «Коля, я дам тебе столько денег, сколько нужно. Несмотря на наши грошовые зарплаты, я выкручусь и помогу тебе». Но он всегда говорит, что ему ничего не надо. Слава богу, я нашла пути, чтобы помогать его 22-летнему сыну (моему внуку Игорю), который остался в Германии. Подбрасываю время от времени денег. Но разве в этом дело? Не приведи Господь Бог кому-нибудь таких детей…»

Однако вернемся к Крючкову-старшему.

Всю свою жизнь актер был заядлым рыболовом (впервые взял удочку в руки в 6 лет), однако в последние месяцы перед смертью он почти не вставал с постели. Поэтому в их дачном поселке Икша за него рыбачила его жена Лидия Николаевна, а он, когда мог, просто сидел рядом с ней. Много говорить он уже не мог, от постоянного курения в горле у него развилась опухоль. Пить, правда, он бросил еще в 1970 году – раз и навсегда.

О последних днях своего мужа вспоминает Лидия Крючкова: «Месяц он провел в больнице: температура поднялась и никак не падала. Я приходила к нему каждый день: мы шутили, даже пели… В последнюю неделю он начал днем засыпать на полчасика. Я его будила, а он говорил: «Ты мне не мешай. Я ухожу в другую жизнь». Когда он просыпался, я его спрашивала: «Как там, в другой жизни?» Он отвечал: «Не приняли. Сказали – рано». В свой последний день он был веселым. Когда я уходила, он сказал мне вслед: «Мать, я люблю тебя». Это были его последние слова…»

Николай Крючков скончался 13 апреля 1994 года. Ему шел 83-й год.

Светлана КРЮЧКОВА

До 17 лет Крючкова росла робкой и застенчивой девушкой. На страже ее целомудрия стоял отец, который служил не где-нибудь, а в КГБ. Когда в десятом классе у Светланы появились первые кавалеры, отец потребовал, чтобы дочь встречалась с ними исключительно на скамейке напротив окон их квартиры, чтобы ему было хорошо видно, чем они занимаются. Если Светлана уходила на танцы, то непременно должна была оставлять родителям записку с точными координатами того места, где она находится. Домой она должна была возвращаться в точно оговоренное время. В таких условиях, естественно, особо не забалуешь.

После окончания школы Крючкова поступила в Школу-студию МХАТ. И вот там уже оторвалась на полную катушку. Уже к концу первого года обучения она влюбилась в студента четвертого курса и вскоре вышла за него замуж. Именно первому мужу Крючкова должна быть благодарна за свою звездную судьбу. Ведь это он стал, пусть и невольным, «катализатором» ее зачисления в картину «Большая перемена». Произошло это в самом начале 1972 года. Мужу Крючковой предложили в этом фильме роль Ганжи, но он, дурак, отказался и попросил жену вернуть сценарий на «Мосфильм».

Светлана Крючкова вспоминает: «Я приехала на студию и в дверях столкнулась с незнакомым человеком, который вдруг спросил: «А что вы делаете вечером?» Я сразу насторожилась и надменно так сказала: «А что?» – «Приходите репетировать».

Это был режиссер фильма Коренев. Я пошла на репетицию и увидела там уже известных актеров Кононова и Збруева. Режиссер поставил мне задачу: «Вы – Светлана Афанасьевна, жена Ганжи. Он втаскивает вас в комнату, а вы изо всех сил сопротивляетесь». Начали репетировать. Збруев меня тащит, а я чувствую, что силы не равны – он побеждает. От отчаяния я укусила его за палец. Пошла кровь. Режиссер сказал: «Все! Достаточно!» По дороге домой я расплакалась, понимая, что не справилась с ролью. Но дома вдруг раздался телефонный звонок, и ассистентка режиссера сказала: «Вы будете сниматься, но только в другой роли». Я была потрясена: меня, студентку, утвердили практически без проб?!»

Премьера фильма состоялась в мае 1973 года, а спустя еще некоторое время Крючкова развелась со своим первым мужем. В «разведенках» она проходила более двух лет, пока не встретила в 1975 году своего очередного супруга. Помог этому другой телефильм – «Старший сын». Оператор фильма Юрий Векслер посоветовал ассистентам режиссера Виталия Мельникова пригласить на пробы Крючкову (она понравилась ему по фильму «Премия»). Светлану вызвали в Ленинград, и она практически сразу влюбилась в Векслера (он тогда тоже был в разводе, прожив с первой женой 11 лет).

Вспоминает Светлана Крючкова: «В Юру я влюбилась в первый же съемочный день. Вечером позвонила ему домой и, набравшись смелости, предложила: «Хотите, я никуда не уеду, останусь в Ленинграде?» Вообще-то такое поведение мне не свойственно, но, видимо, от любви слегка помутилось сознание. Юра же отреагировал на мои слова совершенно спокойно. Просто сказал: «Приезжайте на съемки»…

Сначала не все у нас с Юрой шло гладко. Терзаемый сомнениями, однажды он попросил: «Давай еще подождем». Уезжая к маме, я сказала ему: «Ты любишь меня и всю жизнь будешь любить только меня!» Мои слова оказались пророческими.

Я уехала домой в Кишинев, попросив Векслера позвонить, если он все-таки надумает жениться на мне. Целый месяц я, гипнотизируя телефон, ждала звонка и не выходила из дома. Даже бабушка, вечно ругавшая меня за частые отлучки, вдруг «взбунтовалась» и постоянно пыталась вытолкнуть меня на волю.

Когда, вконец отчаявшись, я уже решила было выйти замуж за другого своего давнего поклонника, раздался звонок из города на Неве. «Приезжай!» – только и сказал Юра. Мысли о мнимом счастье с другим «мужем» тут же улетучились. Векслер выслал мне денег на дорогу, и первым же рейсом я вылетела в Ленинград…»

А спустя два месяца Крючкова едва не умерла. Причем по глупости. Вот как она сама вспоминает об этом: «Случай из разряда анекдотических. У меня жутко заболел живот, и близкие вызвали «Скорую». Врач, приехавший по вызову, посмотрел мой паспорт и заявил, что в больницу меня не повезет, поскольку у меня нет прописки. Мои близкие долго убеждали доктора, что я – известная актриса Большого драматического театра… В больницу имени Карла Маркса (сейчас она переименована в больницу Святого Георгия) меня все-таки доставили. Но мои злоключения на этом не закончились. Там мне поставили неправильный диагноз – приступ аппендицита, но это выяснилось лишь после операции. Но врачи, раз уж меня разрезали, заодно и аппендикс удалили. А истинную причину тех острых болей так и не нашли…

Процесс реабилитации в этой больнице тоже был до слез смешным. Меня положили в хирургическую палату около двери, так что со всех сторон дуло. В палате было еще 14 женщин. И чтобы никого не беспокоить ночью, уколы делали исключительно в ту руку, на которую падала узенькая полоска света из коридора. Через несколько дней одна рука у меня была совершенно синей.