Бессмертный мятежник - Андрей Плеханов

"Пожалуй, я не буду говорить ему, что его бог – то же существо, что лишило его жизни, – подумал Демид. – Иллюзии оказались для него раем. Зачем я буду разрушать их? Я не нужен ему, он нашел свое место. Интересно, найду ли я здесь человека, которому я был бы нужен?"

– Виктор Сергеевич, позвольте, я задам вам вопрос.

– Да-да, конечно!

– Скажите, куда вы попали, когда… когда умерли? Вы помните что-нибудь?

– Нет. Я сразу попал сюда, в это место. – Голос профессора был совершенно уверенным.

"Еще одна неувязка. И это очень похоже на… Впрочем, пока рано делать выводы".

Демид повернулся и вышел из библиотеки.

"Кого я встречу следующим? Пожалуй, Крота. Он надлежащим образом мертв и многого не успел сказать мне при жизни. Эй, Табунщик, я готов! Давай Крота!"

Помещение, в котором обитал Крот, было превращено в огромный спотртзал. Даже запах здесь стоял обычный для спортзала – резина и пот. Крот, в одних трусах, молотил кулачищами боксерскую грушу. Демид отметил, что выглядит Кротов замечательно. От раны в животе остался лишь маленький белый рубец. Крот подтянулся, мышцы так и перекатывались под его кожей.

– Ого, Динамит! – Крот так и подпрыгнул на месте. – Вот ни хрена себе! Значит, теперь и ты на него работаешь? Здорово! А то я уж с тоски сам с собой разговаривать начал! Слушай, ты не в курсе, когда мы отсюда двинем?

– Ты надеешься покинуть это место?

– Верняк! Я вроде оклемался достаточно. Пора делом заняться.

– Каким делом?

– А что, Хозяин тебе не говорил? – Крот посмотрел на Демида с подозрением. – Дело он большое затевает. Поначалу, может, поснимать кой-кого придется, но потом башли большие пойдут. Не дрефь, Дема! Я всегда говорил, что мы с тобой сработаемся. Ираклия ты расчебранил на кусочки, я знаю! За это ты молодец!

– Откуда ты знаешь про Ираклия?

– Ну, он мне сказал. Хозяин. Говорил, башку ты Ирокезу оттяпал. И все сделал, как надо. Так что нам в самый раз вернуться и порядок навести. Там, небось, братву мою без меня совсем прижали. Ты не в курсе?

– Прижали, прижали, – сказал Демид. – Значит, живой ты, Степаныч? И не умирал совсем?

– А как же? – Крот шлепнул себя по животу. – Вот, видишь, какую дыру Бача мне нарисовал? До кишок меня раскатил. Только я живучий, Дема. Уж думал, совсем душа на тот свет отъехала. Да нет! Очухиваюсь – а я тут, в этом месте. И дыра в пузе уже затянулась. Это он меня спас, Хозяин. Я на него работать буду. Нравится он мне, с понятием мужик. Понимает, что такие, как я, на дороге не валяются!

– Ага, – кивнул Демид.

Он вспомнил окровавленный, скрючившийся на снегу труп Крота. Вспомнил похороны Крота, на которые съехалось полгорода бывших друзей и прихлебателей. ЭТОТ Кротов не знал, что он мертв. Не знал, что Хозяин, так великодушно вытянувший его с того света и ненавистный Ирокез – лишь разные обличья одного и того же существа. Демид не стал растолковывать Кроту, что к чему. В этом не было ни малейшего смысла.

Замок и в самом деле был полон людей, но каждый из них являлся только поодиночке. У Демида уже кружилась голова от разговоров. Жильцы замка, выуженные из закоулков деминой памяти – давно умершие, забытые, любимые, ненавистные и почти незнакомые, – появлялись из полумрака, хватали его за одежду, если он молча пытался пройти мимо. Они жаждали разговора с ним, признавались в любви и бросали ему в лицо обвинения – страшные в своей правдивости. Демид шел под каменным градом давно похороненных воспоминаний, разгребал ногами проклятия, как осеннюю листву. Никогда не думал он, что причинил столько горя людям, которые верили в него. Когда-то он любил их, но теперь они были для него лишь ожившими тенями. Все они боготворили Хозяина, давшего им новую жизнь. "Хозяин, Хозяин, Хозяин…" – звучало в ушах Демида. Не было в мире существа добрее и человечнее Хозяина. Защитник встряхивал головой, отгонял наваждение, и мрачно брел вперед. Он знал, что ему было нужно. Но тот, кого он искал, никак не попадался на его пути. Только он мог разрешить его сомнения.

– Алексей, – бормотал Защитник. – Где ты? Что решил ты для себя?

Дема нашел Алексея в кухне. Петрович и вправду подвизался у Табунщика в должности повара – стоял в клубах пара, окруженный шипящими от жира сковородами и ловко орудовал огромным ножом, разрубая на доске тушки куропаток.

– Ну, как тебе новое амплуа? – Защитник скрестил руки на груди и прислонился к стене. – Так и будешь кромсать дичь? Или присоединишься к Табунщику в его новом крестовом походе?

– А почему бы и нет? – Алексей воткнул нож в доску и вытер руки о фартук. – Не думай, что у меня совсем нет выбора. Снова умереть – не такая уж плохая развязка для игры, в которой я проиграл по всем статьям. Не вижу смысла снова отправляться на тот свет. Я еще многое сумею сделать для людей.

– Под командой Табунщика? – Защитник усмехнулся. – Чего же стоила твоя борьба? Ради чего столько лет ты охотился за Духом Тьмы? Чтобы поднять лапки?

– Я охотился за другим Абаси, – пробурчал Алексей. – За Гоор-Готом, Сычом чертовым. И в конце концов выкинул его из Среднего Мира. С Табунщиком я не воевал никогда. Это уже твоя работа, Мятежник. Табунщик устраивает меня.

– Почему?

– Он не так уж и плох, этот Табунщик. Он не хуже тебя, Мятежник. А может быть, в чем-то и лучше. Почему ты присвоил себе право быть единственным Духом Тьмы на земле? Табунщик – такой же, как ты. Вы похожи друг на друга как братья. Вы оба – лживые твари, готовые предать любого, кто не вписывается в ваши грандиозные планы. Оба относитесь к людям как к живым игрушкам, не имеющим права на собственную жизнь. Но у обоих вас есть одно качество, которое позволяет мне примириться с вами – вы дьявольски умны. Достаточно умны, чтобы понять, что малая игра может доставить удовольствие, а большая игра может уничтожить все игрушки и оставить вас без любимого развлечения. А поэтому я уверен, что вред для человечества, который вы несете, можно свести к минимуму. Лучше, если вас будет двое. Вы будете делать вид, что сотрудничаете и даже дружите, но ваше время будет уходить на мелкие интриги и козни против друга. Вы не позволите другим Абаси выйти из Мира Тьмы и вмешаться в ваши авантюры. И чаши будут уравновешены. Как бы то ни было, чаши должны быть уравновешены. Равновесие добра и зла – где каждый из вас будет и добром, и злом. Потому что один лишь Бог сможет отделить козлищ от агнцев.

– Ты прав, – сказал Защитник. – Да, ты безусловно прав. Спасибо тебе, Алексей. Даже здесь, в этом дурацком мирке, ты сумел помочь мне.

– Ну что, Мятежник, не принял еще решение? – Табунщик сидел и грел ноги у камина. – Конечно, спешить нам некуда, но мне все же жаль терять время. Столько удовольствий ждет нас в Цветном Мире! Какой смысл сидеть в этом мрачном замке и оттягивать то, что неизбежно?