Рыцари порога.Тетралогия - Антон Корнилов

— Чувства, которые женщина заставляет испытывать мужчину, — проговорил он, пристально глядя в огонь, — сродни магии. И суть этой магии в том, что она ослабляет воина. Ослабляет рыцаря, который ведом своим Долгом. Брат Эрл покинул нас вовсе не из-за ссоры с принцессой. Он — единственный, кто может составить серьезную конкуренцию узурпатору Константину, потому что он единственный, за кем без колебаний пойдут недовольные новой властью. Брата Эрла знают в Гаэлоне и любят. Я очень рад, что брат Эрл разобрался в себе и понял, какой путь ему выбрать. Ибо главное для рыцаря Братства Порога — это следовать своему Долгу.

— Это так, — кивнул Оттар, но тут же посерьезнел. — Хотя вот прямо сейчас, — сказал он, — для рыцаря Братства Порога главное — хорошенько выспаться.

Кай ничего на это не ответил. Он распустил шнуровку на рукавах и обнажил по локоть руки. Множество амулетов самых разных видов и размеров забряцали на его запястьях. Оттар, сонно помаргивая, наблюдал за тем, как болотник осторожно развязывает ремешки амулетов.

— Ты, брат Кай, вообще, что ли, не отдыхаешь? — поинтересовался северянин. — Опять полночи со своими побрякушками возиться будешь?

— То, что ты называешь побрякушками, спасло наши жизни во время битвы во дворце, — проговорил Кай, не прерывая своего занятия, — и еще не раз может послужить нам. Сила амулетов иссякла, я должен вновь напитать их магией.

— Магия… — неодобрительно проворчал Оттар. — Я так считаю: воин — это воин. А не маг. И не травник, кстати! — припомнил он. — А ты своими травками всю душу ее высочеству вынул. Откуда в твоей голове столько всего понапихано? И откуда, интересно знать, ты магию здесь возьмешь, в глухом лесу?

— Твои рассуждения, брат Оттар, — рассуждения невежды. Магическая энергия повсюду. Материя мира соткана ею, будто незримыми нитями. Магия — связующая часть мира.

Для того чтобы взять себе эту энергию, достаточно открыть канал. К тому же…

— Все-все-все! — немедленно запротестовал северный рыцарь. — Заметь, брат Кай, я ж не говорил, что хочу учиться магии. Вовсе не хочу! А тебя только тронь — сразу же всякими премудростями сыпать начинаешь. Как клинком ткнуть в мешок с… с… да с чем угодно… Ничего не хочу слушать про магию!

— Да будет так, если таково твое желание, — сказал Кай и замолчал.

И Оттар ничего больше не говорил, закрыв глаза.

Болотник, прихватив с собой амулеты, неслышно покинул стоянку. Отыскав неподалеку поляну, он часть амулетов прикопал в земле, часть положил в ручей, закрепив так, чтобы их случайно не унесла вода; часть положил на древесные корни под серебряные лунные лучи. И сам уселся в центре созданного им таким образом воображаемого треугольника.

Опустил веки, несильным и привычным усилием воли ввел себя в транс и принялся петь Древнее Слово Открытия Истоков.

ГЛАВА 3

Рыжий Патен в одних заплатанных штанах сидел на крыльце таверны «Веселый Медведь», почесывал поросшее красной шерстью брюхо и морщился на раскаленный медный щит солнца, медленно погружавшийся в косматую шапку далекого леса. Таверна торчала на перекрестке дорог посреди голой степи, словно чирей на плешивой башке. С утра и до утра, открытая всем ветрам, она хлопала ставнями, скрипела и перестукивалась дранками, визжала заржавленным флюгером, но сегодня к вечеру нескончаемый ветер вдруг утих, и таверна погрузилась в необычное безмолвие.

Патен осторожно отхлебнул из своей фляжки и замер, прислушиваясь к ощущениям. Глоток кукурузной водки только скользнул вниз по пищеводу, а в брюхе Патена уже раскатился глухой рык, точно там проснулся и заворочался злобный пес.

Рыжий Патен коротко простонал, потер брюхо и сплюнул под крыльцо желтую слюну. А потом громоподобно вознес к темнеющим небесам ругательство настолько устрашающее, что сам собой пискнул, ворохнувшись, ржавый флюгер, и старая лохматая ворона, присевшая отдохнуть над дверями конюшни, с возмущенным карканьем сорвалась со своего места.

— Что, сильно болит? — осведомился Риф, высунувшись в окно.

— Ну, — утвердительно буркнул Патен, не поднимая глаз.

— Вот ведь напасть, — сочувственно вздохнул Риф. — Вот ведь напасть так напасть… Вам бы, когда вы в город ездили, к магам Сферы Жизни заглянуть. Лучше уж заплатить лишнюю пару монет, чем так мучиться.

— Приткнись, — злобно посоветовал Рыжий Патен, — если не понимаешь. Монетки-то еще заработать надо, а в этой глуши только брюшную хворь и заработаешь. Сидишь, сидишь, путников выглядываешь, а явится один в год — и тот нищеброд, которого не привечать следует, а гнать в три шеи!

Патен сделал очередной глоток из фляжки и неожиданно разразился длинным монологом, содержание коего сводилось к следующему: сотворенному Неизъяснимым миру, конечно, приходит конец. То вдруг свалится на королевство беда в виде поганых тварей, похожих на крылатых крыс и повсюду называемых зубанами. Эти гады крылатые-зубатые портили скот, таскали кур и гусей, даже — как проезжие люди сказывали — на детей нападали. Пропали зубаны (видно, провалились в Темный мир, откуда и вылезли), так разразилось новое несчастье, касавшееся, правда, одного лишь хозяина «Веселого Медведя» — Рыжего Патена. Навалилась на тавернщика тяжкая хворь: в брюхе стало гудеть и ворчать, куска лишнего не проглотишь, а коли проглотишь, так сам рад не будешь — такие ветры музыкальные пускаешь, что ушам и носу, а также уму и сердцу противно до невозможности. Пришлось на лечение тратиться, к местному лекарю наведываться — Вороху-травнику, жившему неподалеку одиночкой-нелюдимом, но пользовавшемуся широкой известностью. А не далее как на прошлой неделе явился Патен, как обычно, к травнику, а хижина того разграблена, и самого Вороха не видно нигде. Кому он дорогу перешел? Ведь лекарей даже разбойники, Лесные Братья, не трогают… Делать нечего: запряг Патен лягливую кобылку Блудку и подался в город Агар, к которому ближе всего был «Веселый Медведь», оставив таверну на лоботряса Рифа. День туда да день обратно, да полдня в городе промурыжился, а ничего не достиг. Более того, вернулся из города подавленный, испуганный и больной пуще прежнего. Говорили в Агаре, мол, невесть что творится в славном Дарбионе, столице великого королевства Гаэлон. Говорили, что убили государя, его величество Ганелона Милостивого. Убили те самые злодеи, которые призвали из Темного мира, обиталища ужасных демонов, зловредных зубанов. Но доблестный рыцарь Горной Крепости Порога сэр Эрл покарал предателей, порубал их всех до одного на мелкие кусочки, и теперь в Дарбионском королевском дворце готовятся сразу два праздника: свадьба сэра Эрла и ее высочества принцессы Литии и коронация сэра Эрла, по праву престол заслужившего.