05-Мой престол - Небо (Дилогия) - Сергей Абрамов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В зале, где сейчас оказался Иешуа — будем все же называть его компьютерным центром, — стояла ритуальная тишина. Трое операторов в миротворческой форме сидели за пультом, что-то выводили на дисплеи, что-то начитывали в микрофоны. Они не заметили Иешуа, поскольку капельки наушников изолировали их от внешнего шума, поэтому Иешуа и не стал представляться. Кто их знает — как они отреагируют? Не подняли бы с перепугу тревогу… Он просто на недлинный срок отключил их не только от шума, но и от действительности, забрал у одного из них наушники и легко, как научился в Довиле, вошел в местный «брэйн».
Тот оказался отчаянно слабым по сравнению с довильским, но Иешуа и не нуждался в его силе. Он просто назвал ему длинный цифровой пароль, который узнал в Довиле и оставил в памяти на всякий случай, «брэйн» послушно съел цифры, и спустя несколько секунд Иешуа услышал в мозгу знакомый мыслефон:
«Рад снова слышать тебя. Пришелец! Ты — в Белграде. Это недалеко».
«Был я и далеко».
«Знаю. Имею информацию обо всех твоих передвижениях. Я ведь предупреждал, что стану следить за тобой, и ты не сказал, что это неэтично».
«Это вполне этично, Биг-Брэйн. Более того, сейчас я специально прошу тебя: следи за мной и моими друзьями и дальше. Следи внимательно, если есть возможность. Так уж получается, что мне опять понадобилась твоя помощь, и, думаю, не в последний раз».
«Готов. Говори».
«Сначала вопрос. Как ты оцениваешь мои действия в Эфиопии, Нью-Йорке и Колумбии?»
«С точки зрения этики?»
«Нет, с точки зрения целесообразности».
«Смотря что считать целью».
«Допустим, миропорядок в ограниченном пространстве обитания людей».
«Тогда я разделил бы цель на локальную по времени и отдаленную. Если говорить о локальной, то ты ее достиг. Все результаты — ожидаемы. Но по мере удаления во времени полученные результаты должны меняться. Точнее — стремиться к нулю. Система — даже в яаниченном пространстве обитания людей — всегда стремится к состоянию покоя».
«По-твоему, состояние покоя — это засуха в Эфиопии? Или массовое производство кокаина в Колумбии?..»
«Да, так, поскольку в основе состояния покоя любой естествен-но wo есть эволюционно, возникшей системы — не правопорядок, а природопорядок, что вне законов этики адекватно миропорядку. Хотя в Эфиопии ты изменил именно природопорядок. Не могу просчитать время приближения к нулю: слишком длинная дистанция».
«Я же сказал, что вернул воду навсегда. Разве не так?»
«Яне понимаю, что значит „навсегда“. „Всегда“ синоним „бесконечности“?»
«Попробуем так».
«Тогда термин является лишь фигурой речи. Бесконечность — понятие абстрактное. Все в мире конечно».
«И Вселенная?»
«Разумеется. Странно, что это тебя так удивляет. Давно определен срок жизни Вселенной, Да, он бесконечно велик по сравнению со сроком человеческой жизни, но все же конечен. Почему ты не владеешь этой информацией?»
«Видимо, руки еще не дошли…»
«Я могу заложить ее в твой мозг. Сделать?»
«Это будет долго?»
«Нет… Уже сделано».
«Спасибо… Тогда вернемся к Колумбии. Каков срок возвращения системы к состоянию покоя в этом случае?»
«Очень короткий. Но почему ты спрашиваешь? Это же и твой вывод, я считал информацию с твоего мозга».
«Мне хотелось бы ошибиться».
«Ты не ошибся. Я говорил тебе, что впервые встречаюсь с человеком, обладающим столь мощным мозгом. Более того, я знаю, что он уникален в мировом человеческом сообществе. У меня есть основание предполагать, что эта уникальность есть результат искусственного вмешательства».
«Что за основания? Чьего вмешательства?»
«Информация стерта».
«Кем?»
«Мною».
«Зачем?!»
«Был приказ. Я не могу ослушаться определенных приказов».
«Даже неэтичных?»
«Он был отдан в то время, когда я не брал в расчет понятщ этики».
«Восстанови ее».
«Уже пробую. Пока не получается».
«Хотелось бы, чтоб получилось. Ты взволновал меня».
«Нет реального повода для волнений. Нет опасности для твоа жизни. Но я сообщу, если восстановлю».
«Еще раз спасибо. Но вернемся к просьбе. Помоги мне остановить эту войну».
«Семнадцатую Балканскую? Невозможно».
«Почему?!»
«Ее можно лишь приостановить — на ограниченный период времени. Потом она начнется снова. Ты знаешь причины — этнические территориальные, религиозные».
«Знаю. Плюс — международное соперничество. Мировое сообщество постоянно, исходя из сиюминутной выгоды, стимулирует конфликт… И все же: есть выход?»
«Он есть. Но маловыполнимый. Более того, в любом просчитываемом случае этот выход — паллиативный. Объединить этнические группы на единых для них территориях — да, возможно, хотя для этого придется объединить интересы мировых держав на Балканах или вообще вывести эти интересы за пределы Балкан. Возможность теоретическая. Но даже если перевести ее в практическую плоскость, останется религиозная причина: наличие полирелигиозности в одном, взятом отдельно этносе».
«С этим я справлюсь».
«Думаю, что ты переоцениваешь свои возможности. Хотя попробуй. Сделай это — не понимаю, правда, как — на каком-либо ограниченном пространстве обитания одного этноса. И возвращайся. Я буду думать, основываясь на том, что ты опять-таки теоретически — смог сделать это».
«Я вернусь. Прощай, Биг-Брэйн».
«Удачи тебе, Пришелец. Буду рад в любое время вновь говорить с тобой».
Иешуа отключился от здешнего «брэйна», даже не поблагодарив его: ну не почувствовал в нем равного себе — так, машинка, ретранслятор для умных думателей. Пошел к дверям. Уже выходя, вспомнил, обернулся, вернул в реальность операторов «машинки» вернул в их руки и головы многотрудную работу Корпуса. А они и не ощутили своего отсутствия в реальности: Иешуа шел до двери дольше, чем разговаривал с Биг-Брэйном. Так что для операторов все случившееся с ними просто покажется странным — да, но, в принципе, возможным обмороком, например. Особенно странным, потому что коллективным. Вряд ли, впрочем, они станут докладывать о нем начальству. Ничего ж не случилось, все системы как работали, так и работают, сбоев нет. А до начальства далеко…
До начальства оказалось не очень далеко: один этаж и один коридор. Никто Иешуа не останавливал по простой бюрократической причине: коли он уже в здании, значит, имеет право. Не имел бы — кто б его в штаб впустил?.. И в приемную генерала Догерти он вошел беспрепятственно — толкнул дверь и вошел. И сначала узрел ординарца-майора, поскольку он и был сутью и образом приемной — блестящий офицер, царь горы, за огромным письменным столом с единым аппаратным блоком под левой рукой: там и связь с компьютерной, и космическая, и просто телефонная плюс всякая-разная военно-полевая. И не хочешь, а взор упрется и не сможет оторваться. И только потом Иешуа с удивлением узрел на жестких стульях у стены напротив тоскливо сидящих рядком Криса, Мари и Соледад. Видок у них был — ох не праздничный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
