Пестрые истории - Иштван Рат-Вег

Слава тогда уже вскружила ему голову. Когда он был центром торжества в Страсбурге, туда специально приехал Лафа-тер[16], чтобы познакомиться с ним. Однако его встретил холодный, даже грубый прием. Калиостро отказался от знакомства, сказав ученому: «Если вы знаете больше, чем я, вам нужды во мне нет, а если я знаю больше, то мне нет нужды в вас».

Ловким ходом с его стороны оказалось и то, что он принимал в ложи женщин. До того ложи были закрыты перед ними. В дамских ложах верховенствовала Лоренца.

Как же предполагалось достичь духовного возрождения?

А вот как: будет выстроен трехэтажный дворец. (В Базеле он даже начал строить таковой. Люди дивились и шептались меж собой, что, дескать, один большой господин предназначает его себе для мавзолея.) В среднем этаже — почему именно в среднем, Калиостро не сказал — разместятся тринадцать избранных учеников. Они проведут здесь сорок дней в молитвах и медитации. За это время будет изготовлено необходимое количество так называемого девственного пергамента. (Один из аксессуаров древней магии, его изготовляли из шкурки новорожденного барашка.) Из пергамента надо было вырезать пятиугольные лоскутки. По прошествии сорокадневного срока появятся семь архангелов и поставят на лоскутки свои печати. Название такому пятиугольничку Пентагон, он идентичен тому, что древние маги называли печатью Соломона. Его обладатель станет великим магистром и достигнет совершенства, абсолюта, то есть состояния, предшествующего грехопадению. Вместе с тем он получит еще семь меньших «пентагончиков» для раздачи друзьям и подругам. Такие «печати-пентагончики» Великий Кофта уже раздавал своим самым фанатичным ученикам.

Ведь у него были приверженцы, которые в своем обожании доходили до того, что считали Магистра святым и были счастливы, если могли дотронуться до него, они верили, что тем самым и в них перельется немного благодати от святого мужа.

В ложах молились, распевали псалмы, один из них начинался так: «Memento Domine David et omnis mansvetudinis eius». Верующие имя Давида заменяли именем Магистра, и псалом звучал так: «Вспомяни, Господи, о Калиостро и о его благочестии».

Духовное совершенствование обещало быть воистину возвышенным и желанным состоянием, однако верующие не чурались и некоторого телесного обновления тоже.

Великий Кофта озаботился и этим. Дело было не дешевое, потому что необходимые средства составлял он сам большими трудами и великими расходами. Это были известные из истории алхимии средства: красный порошок-первоматерия, камень мудрости (философский камень), эликсир жизни. В древние времена из многотысячной армии алхимиков лишь нескольким избранным удавалось взять эти чудодейственные средства у таинственных сил природы. Великий Кофта, естественно, был из их числа.

Правила курса омоложения были следующие.

В продолжение всего курса необходимо удалиться от света, самое большее — выбрать себе единственного друга и переехать с ним в сельскую местность. 32 дня строжайшей диеты, небольшие кровопускания и в последний день шесть капель белого эликсира. Тут означенный ложится в постель и принимает первое зернышко чудодейственного средства materia prima. После чего он теряет сознание и у него начинается нервный припадок, но этого не следует пугаться, это в порядке лечения. На другой день он получает уже два зернышка достославного средства, после чего у него начинается жар, он впадает в горячку, волосы и зубы выпадают. На 36 день он получает третье зернышко, от которого впадает в глубокий сон, во время которого все, что он потерял, вырастает снова. На 39 день — ванна и растворенные в вине десять капель чудо-бальзама Великого Кофты. На 40 день больной (то есть больной старостью), помолодевший на пятьдесят лет, может скакать из добровольного одиночества на волю, в жизнь. Этот курс можно повторять каждые пятьдесят лет.

Бездонная глупость. Может быть именно поэтому члены ложи и не видели вглубь. Сама идея была ложна, ведь курс надо было начинать хотя бы после 70-летия. Не очень-то соблазнительно, например, в 60 лет помолодеть на пятьдесят лет: значит вновь садиться на школьную скамью, опять учиться. Вторая, более серьезная ошибка состояла в том, что Магистр обозначил предел и этим 50-летним циклам. Их нельзя было повторять до бесконечности, а только до тех нор, пока снова и снова возвращающийся в собственную юность господин (госпожа) не достигнет 5557-летия. Таким образом, стоило подумать, надо ли вообще ввязываться в это дело.

Наверное, все же находились желающие, только им за каждое зернышко первоматерии приходилось выкладывать прилично золота. Вообще царские доходы приносила продажа этих чудодейственных средств и пентагонов, вступительные взносы членов лож, а также сыплющиеся на Калиостро подарки, которые должны были быть достойными посланца пророка Илии.

Кто все же прошел этот воистину драгоценный курс и не смог отделаться от морщин, то совершенно напрасно шел жаловаться к Магистру. Он его просто ругал, что, дескать, наверняка претендент на омоложение согрешил против правила телесной чистоты и уступил соблазну чувств. Семидесяти- и восьмидесятилетним дамам и господам приходилось терпеть. Впрочем, Калиостро не долго оставался в одном и том же городе. Он всегда отправлялся дальше, пока его местная слава была в зените, а у прозревших и обманутых просто не оставалось времени, чтобы омрачить ее.

Кто же пытался полюбопытствовать, а как, дескать, у самого Магистра-то обстоят дела с вечной юностью, получал туманные ответы. Из них можно было только понять, что Магистр своим появлением на свет опередил даже Рождество Христово. Лоренца как-то раз, когда она еще завораживала своих поклонников очарованием своей красоты и молодости, стыдливо призналась, что ему точно уже за шестьдесят, что у него есть сын — военный пенсионер, который служил в голландской армии.

Жадная до всяких чудес публика не удовлетворялась слухами, которые Магистр распускал сам о себе, а придумывала еще более странные. Он, дескать, общался с потусторонним миром, вызывал усопших, беседовал с духами, предсказывал будущее. По его приказу в Версале на зеркалах появлялись образы умерших французских королей. Когда однажды он принимал у себя герцога Рогана, на ужине присутствовали духи Генриха IV, Вольтера и Руссо. Поговаривали, что он мог увеличивать бриллианты в два раза.

На одном его поистине удивительном фокусе, пожалуй, стоит остановиться. Для этого фокуса с улицы приглашали ребенка. Мальчика или девочку — все равно. Он называл такого ребенка голубем. Этого голубка Калиостро подводил к наполненному водой стеклянному шару и велел ему пристально смотреть внутрь него. Немного погодя ребенок начинал видеть какие-то фигуры, которые его устами отвечали на вопросы Магистра. Они говорили о таких событиях, о которых ребенок знать не мог, а порою даже предсказывали будущее. Опыт с большим или меньшим успехом проделывали и ученики Калиостро.

Позже, когда в римском суде шарлатана допрашивали, он сознался во всех своих мошеннических проделках, вот только относительно голубя продолжал упрямо настаивать, что тут не было никакого обмана. Детей приводили с улицы наугад, научить их просто не было времени. Божьим даром называл он эту свою способность настраивать ребенка на вызывание видений. Хотя такое признание с точки зрения судей было скорее ему во вред, чем на пользу, но он все равно стоял на своем. И Лоренца тоже призналась, что только в одном случае ребенок был научен, а в остальных, по ее мнению, об этом и речи не могло быть.

Фокус этот определенно был так называемым смотрением в кристалл. Издревле известный способ гадания. В нем по большей части использовался хрустальный шар, но можно было пристально смотреть и на отшлифованную до зеркального блеска металлическую или водную поверхность, яичный белок и т. д. Биографы Калиостро, сторонники оккультизма, склоняются к тому, что он обладал некоей магнетической силой, которая позволяла ему влиять на воображение и ход мысли ребенка. То, что раньше называли магнетизмом, теперь называют гипнозом, и, пожалуй, в этом и заключается ключ к разгадке. Значит, если даже сорвать с Калиостро клоунский костюм мошенника, го его фигура все равно будет окутана тайной.

Во время пребывания в Париже случился в его жизни большой провал.

Впрочем, поначалу дела его шли блестяще. Славе его как личности таинственной и мистической способствовали случаи успешного исцеления. Нескольких аристократов высокого ранга он счастливо поставил на ноги, бедняков лечил бесплатно, даже снабжал их потом деньгами. Париж охватила настоящая лихорадка калиостромании. На цепочках носили медальоны с изображением портрета Калиостро, перстни; дамы обмахивались веерами, расписанными миниатюрными портретами великой супружеской пары; жилище украшали статуэтками Калиостро в бронзе или мраморе. Его портрет в мраморе создал Гудон, один из величайших скульпторов Франции, автор известного бюста Вольтера. На пьедестале продававшихся в лавках статуэток красовался следующий стишок: