За дверью в лето - Николай Грязнов

Можно было еще попытаться полностью погасить мыслительный процесс, но склонный к философским размышлениям Роджер посчитал радикальные меры излишними. В отличие от большинства леомуров, он не желал путать осторожность с трусостью, предпочитая сохранять высокую активность и дееспособность. Нет ничего глупее, чем засунуть голову в песок подобно страусу и оказаться застигнутым врасплох. Лучше уж держать машинистов под контролем и сканировать близлежащее пространство, будучи постоянно готовым к бою.

Единственное неприятность его нового спального места заключалась в мелкой пыли, которую время от времени поднимали завихрения воздушных потоков. Лиат быстро наловчился задерживать дыхание на периоды миниатюрных песчаных бурь, тем не менее, ближе к рассвету его начала донимать жажда. Особенно нестерпимым это чувство стало, когда состав остановился на какой-то большой станции вблизи от пожарного водоема с удивительно чистой водой.

Солнце еще не вышло из-за горизонта, но небо уже заметно посветлело. Выглянувшему из своей норки Роджеру мучительно захотелось припасть к серебристой глади пруда. Время было еще раннее, и вблизи не наблюдалось ментальных обликов четлан, что еще сильнее разжигало желание спуститься и напиться свежей воды. Если учесть, что раса слуг не обладала хорошим зрением леомуров, единственной проблемой оставалась боязнь безбилетного пассажира отстать от поезда. Заглянув в сознание молодого машиниста, лиат вновь обнаружил воспоминания о последнем свидании с возлюбленной, на котором парню почти удалось добиться первого поцелуя.

Нехотя оторвавшись от сладких мыслей, Ромео объяснил неведомому допрашивающему, что со слов диспетчера им предстояло торчать на запасном пути еще более часа. Поняв, что такого долгого испытания водным миражом он не выдержит, юный странник осторожно спустился с платформы и направился к водоему. Когда до желанной цели оставались считанные метры, раздался паровозный гудок и нарастающий лязг вагонных сцепок. Обернувшись, Роджер увидел, что поезд, который он считал своим транспортным средством, медленно катится по рельсам, ускоряясь с каждым мгновением.

Ошалевший от такого коварства лиат даже не сразу сообразил призвать машиниста-обманщика к ответу, хотя бы и на ментальном уровне. Впрочем, его возмущенное «почему», раздавшееся секунд пять спустя, повисло внутри эмоса влюбленного юноши безответно, словно тот сиюминутно оглох. Было ясно, что вовсе не отставший пассажир виноват в потере связи с послушным кобортом. Некто с более сильным Даром или находящийся гораздо ближе к водителю локомотива взял его под жесткий контроль. И, судя по разрешающему сигналу семафора, столь не вовремя зажегшемуся, взял не только его одного.

Разозленный путник повернулся к пруду и понял, что жажда мучает его не так уж и сильно, как казалось еще минуту назад. В этот момент леомуру стало страшно по-настоящему, потому что незримый дирижер не только легко управлял кобортами, но еще умудрялся манипулировать и его сознанием.

Заглушив мыслительный процесс, снятый с поезда путешественник рванул со станции, не разбирая дороги. Сейчас ему нужно было оторваться от приблизившейся практически вплотную угрозы, и животные инстинкты взяли верх над разумом. Каким-то чудом он выбрал направление в сторону наиболее густонаселенных районов города, пустынных и сонных в эти ранние утренние часы. Промчавшись по дорогам, Роджер лишил возможности своих противников найти его по следу, поскольку уже полчаса спустя активность движения возросла десятикратно.

Забившись в дальний угол какого-то забитого богом подвала, он провел весь день в состоянии, близком к растительному. Обнаружить в городских джунглях тлеющий огонек интоса беглеца было не легче, чем песчинку на галечном пляже. Единственная мысль, слабо бьющаяся в голове Тобио Экселанц Сильвера, призывала хозяина «дождаться вечера».

Глава 6

И опять жажда заставила его забыть об осторожности, хотя пролетевшие часы позволяли надеяться, что преследователи загнанного леомура потеряли его след в шумном городе. Пришедший вечер принес легкую прохладу, но не избавил от навязчивого желания напиться, никакая сила воли не справлялась с ним. Это не было продиктовано извне, организм требовал воды, живительной влаги, любого качества и в большом количестве. Пересохшее горло погнало дрожащие ноги на поиски спасительного источника.

Столь остро необходимая жидкость обнаружилась около дальнего выхода из подвала в виде глубокой лужи, натекшей из старой прохудившейся трубы. Вначале Роджер попытался ловить языком срывающиеся с проржавевшего железа капли. Быстро сообразив, что таким образом он лишь дразнит себя, подпольщик плюнул на брезгливость и припал к покрытой ряской поверхности. Леомуры не умеют пить быстро. Как ни старался обитатель мрачного подвала ускорить борьбу с обезвоживанием организма, прошло несколько минут, прежде чем он наконец-таки удовлетворился.

Осторожно просканировав окрестности, малыш не обнаружил ничего особенно подозрительного: четыре лиата находились в квартирах большого дома над подвалом и один во дворе. Никто из них не пытался маскироваться или вести разведку, все вели себя естественно, занимаясь своими собственными делами и размышлениями. Среди обнаруженных сородичей никто не обладал настолько серьезным Даром, чтобы представлять угрозу для молодого исследователя, вставшего на тропу познания.

Добравшись до маленького окошка, выходящего во внутренний двор многоквартирного дома, Тобио внимательно осмотрел пустынный зеленый скверик с тремя скамейками. На одной из них сидела очаровательная рыжая леомара, увлеченная наведением порядка, и без того уже практически идеального. Все ее мысли были заняты исключительно собственной внешностью. Юношу всегда удивляло, как особи женского пола умудряются уделять этому пустопорожнему занятию так много внимания.

Нет, он сам аккуратно и педантично следил за собой, но поддержание формы всегда занимало у молодого леомура минимально необходимое время. Усмехнувшись, наблюдатель попробовал засечь, сколько драгоценных мгновений жизни потратит красотка на свой туалет. Ему все равно было необходимо релаксировать после нескольких часов растительного существования, привести свой интос в рабочее состояние и восстановить способности лиата.

Первые пять минут подпольщик наблюдал за кокеткой с усмешкой. Потом начал внимательно изучать ее астральную искорку, напоминающую мишуру и конфетти на новогодней елке. Как ни удивительно, за кажущейся пустотой и блестками обнаружился стройный, объемный и упорядоченный склад мыслей и знаний. Ее Дар был не особо силен, но у Роджера сложилось впечатление, что владела она им виртуозно. Даже трудно было сказать, кто бы вышел победителем из их схватки, если б судьба столкнула их в противостоянии.