Дебют четырех коней. 1946-1947 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич

Возможно, дело было в «атомном» кидке, который администрация Дьюи провернула со своим младшим теперь уже, чего греха таить, партнером. Начиная с 1942 года Британия отказалась от разработки собственного ядерного проекта и в 1943 году подписала с США соглашение о совместных исследованиях, передав за океан все свои наработки. Британские специалисты и ученые сделали немалый вклад в то, чтобы Манхэттенский проект в итоге был доведен до логического конца. А по итогу янки тупо кинули островитян, приняв закон — Дьюи подписал его в конце июня 1946 года — о том, что сведения в атомной области не могут быть переданы никому. Можно сказать, что с британцами поступили ровно также, как они поступали со своими союзниками в течение последних ста пятидесяти лет, но кабинету Черчилля, который вынужден был теперь изыскивать средства на ядерный проект, по сути, заново от этого было совершенно точно не легче.

А возможно виной некие тайные переговоры с Москвой насчет образования торгового альянса для противодействия экономической экспансии США. Так или иначе Лондон в какой-то момент вспомнил о своем имперском прошлом, взбрыкнул и отказался добровольно идти на скотобойню, где место для островитян уже было, по факту, зарезервировано.

В Москве при этом никто особо не обольщался насчет такого, совершенного Черчиллем, поворота. Старый боров все так же оставался антикоммунистом до мозга костей, и альянс этот — СССР и Великобритании — даже в случае реального оформления мог бы быть исключительно временным. Тактическим.

Тем не менее Сталин отнесся к такому знаку внимания из Лондона максимально серьезно. Совместными усилиями двух государств вполне можно было не допустить янки в Европу, а там, чем черт не шутит, и вовсе загнать почувствовавшего вкус крови молодого хищника обратно на американский континент.

Глава 9

Южная Норвегия, сентябрь-ноябрь 1946 год

В отличии от Африки, которую немецкий генштаб не рассчитывал всерьез сохранить за собой и использовал исключительно в качестве вынесенного вперед передового рубежа обороны, Норвегию в Берлине планировали держать как можно дольше. Хоть экономической выгоды от того куска страны, что оставался в руках вермахта было не много — основная идея захвата Норвегии, а именно доступ к никелевым рудам на севере страны, была благополучно похерена еще в далеком 1940 году — просто так уйти отсюда немцы тоже не могли. Деоккупация Норвегии позволила бы англичанам базировать свои тяжелые бомбардировщики на аэродромах этой страны, что тут же существенно осложнило бы работу немецкого ПВО.

Сейчас английские «ланкастеры» могли взлетать только с британских островов, южная часть которых уже плотно пробивалась расставленными по атлантическому побережью немецкими радарами. Новейшая модификация под индексом FuMO 72 могла дотягиваться до воздушных целей на расстоянии аж 400 километров, что давало в случае массовых налетов немецкой ПВО примерно час времени на реагирование.

Тут англичане начали применять тактику глубокого обхода — взлетая с аэродромов северной Шотландии, куда немецкие радары не добивали, островитяне пытались проскользнуть по флангам, где и радаров было поменьше и силы ПВО были послабее. Получалось это далеко не всегда, но в любом случае выглядело более логичным нежели ломиться тупо в лоб.

Появление у британцев возможности базироваться на южную Норвегию вновь смещало чаши весов на сторону союзников. Это привело бы к срочной необходимости перекрывать радарными станциями север Дании и усиливать на том направлении силы ПВО. А сил этих, нужно признать, у Берлина к концу 1946 года было совсем не много.

Собственно, именно недостаток сил, очевидный в том числе и для командования в Лондоне, побудил последних попробовать прощупать немцев на северном направлении. Под командованием Рендулича в Норвегии находилось всего шесть пехотных дивизий плюс кое-какие охранные части, составленные в основном из местных коллаборационистов и имеющие весьма сомнительную боеспособность. И вот этими 70 примерно тысячами штыков немцам нужно было держать фронт в 150 километров — тут правда они больше полагались на сложный рельеф, чем на глубину обороны — и еще кое-как прикрывать побережье от возможных десантов. Очевидно, сделать это надежно просто не представлялось возможным.

Правительству же Черчилля остро требовались победы. Пусть небольшие, не имеющие стратегического значения, но хоть какие-нибудь. Плюс ухудшение отношений с Вашингтоном заставляло английский кабинет думать о восстановлении собственной сферы влияния самостоятельно. И вот Норвегия, где английские дивизий находились еще с 1940 года, и чей король некоторое время квартировал в Лондоне, подходила на роль первого кандидата как нельзя лучше. Дело оставалось за малым — подтвердить свои внешнеполитические притязания силой оружия.

Тут англичанам нужно отдать должное. Дополнительные силы они смогли перебросить в Норвегию максимально скрытно. Для будущего наступления были подготовлены три армейских корпуса:

1-й в составе 3-ей пехотной дивизии и 27 бронетанковой бригады должен был прорываться по центру проламывая немецкую оборону в лоб, для чего ему была придан отдельный тяжелый артиллерийский полк. 1-й корпус должен был максимально связать боем немецкие войска и не дать им парировать угрозы на второстепенных направлениях.

Канадский корпус в составе 3-й пехотной канадской дивизии, 2-й танковой бригады — опять же канадской — и 4-ой бригады специального назначения должен был действовать левее, ближе к границе со Швецией. С дорогами тут все было достаточно сложно, поэтому упор был сделан не на технику, а на хорошо подготовленную пехоту, способную передвигаться в горах и по бездорожью более свободно.

Норвежский корпус в составе 3-х пехотных дивизий — по сути все, что могла себе позволить эта страна при том, что 80% ее населения все еще перебывала под немецкой оккупацией — действовал на правом фланге. В его задачу входило броском переправиться через Молде-фьорд, пользуясь тем, что немцы выделили на охрану бесконечного Норвежского побережья минимальный наряд сил. Тут их, впрочем, можно понять, учитывая длину береговой линии, чтобы прикрыть ее полностью не хватит никакой армии.

Кроме того, отдельно была подготовлена десантная операция в Берген. От этого немецкого города до Шетландских островов было всего 300 километров, что давало возможность «перепрыгнуть» эту дистанцию всего за одну ночь и свалиться немцам утром как снег на голову. Тем более что, это направление пока еще радарами прикрыто не было.

Это кстати стало одной из причин, почему англичане были вынуждены форсировать наступление и не дожидаться зимы, когда воды фьордов покрылись бы льдом и двигаться вперед стало бы гораздо легче. Просто у Лондона появилась информация о строительстве возле Ставангера немецкой радарной станции, которая с дальностью в 400 километров вполне дотягивалась до побережья Шотландии и таким образом еще сильнее сужала бы тактические возможности английской авиации.

Наступление началось одновременно во всех четырёх местах 16 сентября с первыми лучами осеннего солнца. Начало осени — традиционное время штормов в северной Атлантике, поэтому англичане отретировались в первую очередь на погоду, подгадав время которого затишья. Это было достаточно опасно, поскольку в случае неудачи — ну или как минимум, если немцы смогут удержать фронт от полного развала — снабжать атакующую группировку в длительном наступательном сражении было бы крайне сложно. Понятное дело, что кое-какие запасы были сделаны заранее, однако всего в любом случае предусмотреть невозможно, да и перевозки на континент англичанам приходилось по максимуму сдерживать, дабы не всполошить противника раньше времени.

Надо признать, удар английских войск оказался для привыкших к относительному спокойствию в этих местах немцев полной неожиданностью. Нет, в Норвегии тоже велись боевые действия, а в начале весны англичане даже уже прощупывали оборону вермахта парой коротких и не слишком успешных наступлений, но все же интенсивность боев тут не шла ни в какое сравнение ни с восточным фронтом, ни даже с Северной Африкой.