Греши и страдай - Пэппер Винтерс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Свернувшись, я прижалась к окружающей меня твердости и попыталась разобраться в этом странном новом мире.
Было темно.
Было больно.
Медленно, крохотным шагом мое тело просыпалось и оценивало то, что произошло. Я не могла открыть глаза — я так устала. Мой разум, казалось, был отделен от моих конечностей и органов, свободно парил, но пульсирующая боль, усиливающаяся с каждым ударом сердца, приковывала меня к миру смертных.
Я вздрогнула, когда на меня обрушились ужасные сны. Изображения разрывающегося горла и капающей крови. Пожар и пепел.
Я не хотела вспоминать, но на этот раз не было ни амнезии, ни пустоты, которая могла бы защитить меня.
Я все вспомнила. Яркие и идеальные детали. Девушка умирает у моих ног. Рубикс трогает меня. Кобра и Сикамор держат меня.
Потом… боль.
Я не знала, что меня поразило, но меня бросило в темноту.
Я извивалась, больше не находя утешения в сонливости, а только в зловещем сиропе, вмещающем монстров и кошмары.
«Просыпайся!»
Чем больше я заставляла себя, тем больше меня истощала боль. Густая пульсирующая дымка была абсолютной. Отвратительный звук слишком сильно напомнил мне корабль «Морской конек», на котором Артур чуть не продал меня.
Что-то трясло меня, сильнее прижимая к твердым мышцам.
— Открой свои глаза.
Требование звучало знакомо — как будто оно повторялось снова и снова.
Я потянулась к нему, чтобы уловить доброту в их тоне.
— Лютик, открой глаза. Пожалуйста… ради меня.
«Артур!»
Ощущение погружения исчезло.
Якорь сброшен, и я быстро взлетела на поверхность.
И открыла глаза.
— О, слава богу.
Снова возникло ощущение толчка.
— Ты видишь меня?
Я подсела на его глубокий баритон, желая вернуть свое тело под мой контроль. Постепенно в игру вступили тени и формы.
А потом… вот он.
Запутанные черные волосы до подбородка, напряженные зеленые глаза и соблазнительные полные губы. Высокие скулы делали его изысканным, а двух или трехдневная щетина делала его человечным. Он был идеальным сочетанием фантазии и судьбы.
Самая душераздирающая любовь светилась в его взгляде, уничтожая меня одурманенной болью.
— Ты пришел, — прохрипела я.
— Ты можешь видеть меня? — его вопрос был настоятельным требованием.
— Да, — я сглотнула, увлажняя горло. — Я тебя вижу.
Артур выдохнул на моих глазах.
— Слава богу.
Он прижал меня к себе, сковал нас вместе в одну статую истекающих кровью душ.
Я застонала, когда мое тело пожаловалось на то, что меня обнимают.
Вместе со зрением вернулось чувство в конечностях. Пульсирующее биение моего сердца стучало по ребрам, к которому добавлялся ровный стук ворчливого голода в животе. Ненормальная странность отсутствия привязанности к своему телу исчезла, когда я пошевелила пальцами ног и сжала кулаки. В кончиках моих конечностей покалывало, как будто я снова узнала себя после того, как была разделена и освобождена.
— Что случилось?
Я снова сглотнула, пытаясь смыть привкус сажи и металла.
— Все закончилось. Это все, что тебе нужно знать.
Руки Артура крепче обняли меня.
Мягкость облегчения и искорка любви стерли прошлые ужасы. Снова оказаться в его объятиях, увидеть его живым — о лучшем подарке и мечтать не могла.
«Я думала, что потеряла тебя».
Я прижалась к нему поближе, ища подтверждения, что это не сон — что он настоящий, в безопасности и здесь.
— Я знала, ты бы… Я никогда не сомневалась.
Его мускулы сжались.
— Знала, что я бы что? — страх горел в его глазах. Паника заставила его вздрогнуть.
Я нахмурилась. Чего он мог так бояться?
Мой желудок сжался от желания простить его, заверить нас обоих, что с нами все в порядке.
— Что ты придешь. Я никогда не переставала верить.
«Никогда не переставала надеяться, что ты жив».
— Единственный вариант, в котором ты не пришел бы за мной… — замолчала я.
Артур прочистил горло.
— Если бы я умер, — в его выдохе было много горя и мучений. Его губы поцеловали меня в лоб. — Конечно, я пришел. Как могло бы быть иначе? Даже если бы я был мертв, я бы нашел способ. — Он закрыл глаза, отрезая меня от своего тяжелого взгляда. — Мне просто чертовски жаль, что это заняло так много времени.
Я снова застонала, когда он прижал меня к себе, чтобы защитить меня. Погружаясь в его тепло, я изо всех сил старалась уничтожить лед, все еще живущий в моей крови.
— Сколько?
Артур покачал головой, кончики его волос щекотали мне лоб.
— Мы поговорим об этом, когда тебе станет лучше, и мы будем дома.
Дом.
Мне понравилось как это звучит.
— Мы можем сделать это, Лютик? Сможешь ли ты простить мне все и остаться со мной? Не могла бы ты дать мне возможность объяснить, когда мы разберёмся с этим беспорядком и останемся одни?
«Тебе не нужно меня бояться».
Мое сердце умирало.
— Артур, мне нужно тебе кое-что сказать.
— Не надо, — прорычал он. Его глаза стали стеклянными. — Не надо. Пожалуйста. Я не могу сделать это здесь.
Я ненавидела видеть его боль — особенно когда я могла дать ему облегчение, — но кивнула, уважая его просьбу.
— Хорошо.
Артур поцеловал меня в скулу, его мышцы подергивались, чтобы поднять меня выше.
— Я так боялся. Когда ты не открывала глаза... блять, это меня убило.
Я погладила его колючую щеку.
— Мне жаль, что я причинила тебе боль.
Он поджал губы, гнев смешался с разбитым сердцем.
— Не смей извиняться. Это была моя вина. Я тот, кто должен просить прощения, — его лицо потемнело, наполнившись мыслями, которые я не могла догнать. — Просто… я надеюсь, ты сможешь простить мне столько всего.
И снова основная мысль заиграла на струнах моей души. Я провела большим пальцем по его пересохшим губам.
— Ты уже прощен, — сузив глаза, надеясь, что он поймет, я добавила: — За все.
Килл вздохнул, но его страдания не уменьшились. Отведя взгляд от меня, его тело напряглось.
— Мне нужно увезти тебя отсюда.
— Пока я с тобой, я счастлива, — я крепче прижалась в его объятиях, поддавшись мучительной дрожи.
— Ты бы не сказала этого, если бы знала, — едва прошептал он.
— Ты не прав, — я покачала головой. — Ты ничего не можешь сделать, чтобы я разлюбила тебя.
Он вздрогнул. Лунный свет отбрасывал
