Авторитет - Б. Седов

– А что потом?

– Потом можешь отправляться в бутик, выбирать свадебное платье и туфли, – Невский улыбнулся и, откинувшись на высокую спинку директорского кресла, сцепил руки в замок. – Кругосветное путешествие на «Куин Мери» я, так уж и быть, беру на себя. Устраивает такой вариант, малыш? Э-эй, ку-ку! Не слышу ответа.

– Ты делаешь мне предложение таким тоном, словно заключаешь очередную сделку, – с обидой бросила Алла. – Но я ведь не вещь, Влад. Не игральный автомат и не кукла Барби, если ты до сих пор не заметил. Я живая!!!

– Ну, слава богу. А я у ж думал это мираж. Короче, малыш, – Рэмбо легонько хлопнул пальцами по краю стола, – я предложил. Ты хочешь подумать. У тебя есть время до завтра. Остальное – пурга и пустые слова. Больше, чем я уже сказал, мне сказать нечего, солнце мое. На сегодня можешь быть свободна. Сходи, как собиралась, посмотри картины. Прогуляйся по магазинам. Загляни в кафе. Отдохни. А утром, не слишком рано, я позвоню, и мы все окончательно решим. Хорошо?

– Как скажешь, милый, – прошептала Алла и, встав со стула, быстро вышла, почти выбежала из кабинета, стараясь чтобы Влад не заметил слез, хлынувших из ее глаз и черными от туши ручейками скатившихся по щекам.

Рэмбо проводил Аллу задумчивым взглядом, хитро прищурился, буркнул:

– Вот и ладушки. Перейдем ко второй части марлезонского балета. – Положил дымящуюся трубку на подставку, взял мобильник и набрал номер своего личного адвоката Льва Николаевича Меера. Старик ответил сразу, после первого же гудка.

– Лева, привет. Невский. Слушай, у меня сегодня день рождения. Тридцать пять. Спасибо. Век не забуду, отец родной. Ты лучше вот что: бросай все дела и приезжай ко мне на фазенду, в Сестрорецк, часикам к семи-восьми. Будет много известных и нужных людей. Кого не знаешь – представлю. Кто? Да, он тоже будет. А что, сильно нужен? Лажа вопрос, сделаем! Видишь, как удачно складывается. Ну, а по ходу темы выпьем, закусим, заодно о делах наших скорбных покалякаем. Добро. Жду.

Глава 8

ТРОЯНСКИЙ КОНЬ

Мобильник Невского взорвался – именно взорвался, а не просто напомнил о себе – тревожной серией гудков, когда кортеж президента «НВК-системы» уже пересек северо-запад и выезжал на Выборгское шоссе. Раскуривающий трубку Влад вдруг ощутил пробежавший по спине неприятный холодок. Волчья интуиция Рэмбо, редко подводившая его в критических ситуациях, уже не шептала – она вопила, кричала во весь голос, срываясь на хрипоту. Сомнений не осталось – сейчас он наверняка узнает дурные вести. Невский взял телефон, посмотрел на мерцающий цветной дисплей, на котором высветился якорь. Звонил Вано, директор контейнерного терминала в Морском торговом порту. Вот уже третий год, как холдинг Влада, формально являвшийся лишь арендатором, не без помощи всесильного Самарина и его московских друзей стал полновластным хозяином весьма приличного куска главных морских ворот Питера и контролировал часть переваливаемых портом грузов. Любые новости с этого направления бизнеса представляли огромную важность. Ибо деловым людям города на Неве давно известна аксиома: кто контролирует порт, тот контролирует северную столицу. Это понимали даже голимые отморозки. Не существовало в Питере с начала девяностых ни одной более-менее серьезной бандитской группировки, которая не пыталась бы в разные периоды времени, не считаясь с финансовыми затратами и людскими потерями, прибрать к рукам столь лакомый кусок. Кровавые войны за право контроля над Морским портом шли непрерывными волнами более десяти лет, одна за другой, и, казалось, им не будет конца. Но до сих пор порт был братве не по зубам. Слишком уж много различных интересов пересекалось на этой, столь ценной и благодатной части побережья. Никому не удавалось стать единственным полноправным хозяином порта. Каким бы крутым ты ни был, кроме коммерческих, всегда приходилось учитывать и интересы государства России. В последние годы, после прихода к власти «питерских» – особенно. Как-никак – стратегический объект федерального значения. Однако постепенно лютая битва за «окно в Европу» утихла, крупные хищники сожрали и отогнали от кормушки более мелких, заручились поддержкой в верхах, и в порту впервые с начала эпохи «большого хапка» наступил порядок и воцарилась относительная стабильность. В данный момент реальных хозяев было всего три. Каждый контролировал свою строго очерченную зону ответственности, переваливал свою долю и свой вид грузов, греб лавэ миллионами и не мешал соседям делать то же самое. Лепота, да и только. И вдруг – звонок Вано, от которого за километр сквозит холодом.

– Слушаю тебя, дорогой, – включив связь, как можно спокойнее ответил Рэмбо. – Что случилось?

– Че-пэ, босс, – хриплый, низкий голос обычно непробиваемого директора терминала впервые на памяти Невского звучал более чем тревожно. Это был очень плохой знак. – Не по телефону. Вам нужно срочно приехать. Очень срочно.

– Раз надо, значит, буду, – Влад поймал в зеркале заднего вида вопросительный взгляд водителя и приказал: – Разворачивайся. Едем в порт, – после чего вновь обратился к Вано: – Давай, генацвале, пока хоть в общих чертах. Какие проблемы? Напрягает кто?

– Лучше бы напрягали, – подавленно ответил директор. – Дураков нет. Умные все стали.

– Понял. Несчастный случай? Есть жертвы? Люди? Техника?

– Слава богу, нет. Все цело, все живы-здоровы, техника исправна, – слегка успокоил Невского портовик, одновременно нагнав еще больше тумана. – Портовое начальство тоже не в курсе. Но, сдается мне, если промедлить, жертвы могут быть, и немалые. Вокруг все тихо и спокойно. Никакого шухера. Работа идет по плану. Но пятый причал я блокировал. В курсе темы только трое, вместе со мной. Наши люди, будут молчать. Вам нужно увидеть все своими глазами, босс. Поскорее. И принять решение, что нам делать дальше. Только вы можете решать такие проблемы.

– Добро, – поняв, что большего Вано по открытой связи все равно не скажет, бросил Рэмбо. – Буду в течение получаса максимум. Держи ситуацию под контролем.

– Держу, – заверил директор контейнерного терминала и отключился.

Повертев в руке телефон, Влад набрал номер жены.

– Алло. Это я. Давай без эмоций, чисто по теме. Что с гостями?

– Собираются, уже человек пятнадцать, – холодно ответила Светлана. – Ты когда будешь?

– Я задержусь. У меня форс-мажор, – предупредил Невский. – Если что, начинайте без меня, через полчасика. Скажи гостям, я стопудово буду. Позже. Пусть гуляют. Музыканты и тамада приехали?

– Тамада здесь. Уже работает. Продюсер только что звонил. Они из самолета вышли в Пулково. С гастролей по Уралу вернулись. Ждут багаж, инструменты. Сказал, будут к восьми, как заказано. Насчет денег напомнил. Сколько ты им должен?

– Десять тонн зелени. Если… вдруг я задержусь, отдай ему. Я верну. У тебя кэш дома есть?

– Найду. Что еще?

– Действуйте по обстоятельствам. Я, как тему разрулю, сразу сообщу. Все, – не дождавшись ответа Влад захлопнул крышку телефона и убрал его в карман. Несколькими жадными затяжками раскурил почти погасшую трубку. Откинулся на мягкую кожаную спинку заднего сиденья лимузина и устало закрыл глаза. Внешне он казался почти спокойным. И это не было так уж далеко от действительности. Где-то в глубине души, подсознательно, Рэмбо был готов к свалившимся на него проблемам. Слишком долго все шло хорошо, тихо-мирно-прибыльно, без сучка и задоринки. В последнее время все складывалось так удачно, что аж тошно становилось, потому как величайшую изо всех земных наук, диалектику, еще никто не отменял. А первый закон диалектики гласит, что Вселенная всегда стремится к равновесию. Если сейчас тебе очень плохо, прямо край голимый, бездна, тупик, то, значит, очень скоро ситуация улучшится. Это как у тяжелобольных, когда вслед за кризисом наступает резкое облегчение. Если больной его переживет, не склеит ласты, значит, выкарабкается. Если же тебе слишком долго прет, все идет в масть, все в кайф, то готовься – беда не за горами. Вот, похоже, и дождался. Начинается. Интересно, что же там, на терминале все-таки случилось? Люди и техника целы. Хипеша нет. Работа продолжается. Но один из пирсов по приказу директора блокирован пацанами, а сам железный Вано конкретно на измене. Более того – грозит возможными жертвами. Труп чужой у пирса выловили? Знакомая рожа? Возможно, но слишком уж мелко для проблемы. Туфта. Вано даже звонить бы ему не стал, беспокоить, просто сообщил бы легавым, пусть забирают тухлое мясо. Старый снаряд выловили или свежую закладку от конкурентов обнаружили, с таймером? Тоже нет. Вано, от греха подальше, давно бы уже саперов вызвал. Тогда что? Крупная кража из контейнера, на несколько лимонов? По телефону бы открыто сказал, не велика засада. И не велик геморр. Сейчас не дикое поле начала девяностых. Все морские грузы в обязательном порядке застрахованы. Да и не воруют у них в секторе давно уже. Охрана такая, что мышь не проскочит. Кому охота на инвалидность в расцвете лет уходить? Нет, здесь что-то иное, из ряда вон. Одна из того дьявольского набора непредсказуемых случайностей, которые происходят раз в сто лет. Влад терялся в догадках. А, как известно, нет ничего более изматывающего и утомительного, чем ожидание поезда, когда ты, связанный и обреченный словить кайф до конца, лежишь на рельсах. Тут даже самые крепкие стальные нервы начнут вибрировать, как гитарная струна у Гарри Мура. Рэмбо, как мог, старался держать себя в руках, но, по мере того, как мерцающий синим проблесковым маячком кортеж из двух джипов с охраной и не подвластного дорожным легавым лимузина с правительственными номерами приближался к воротам порта, Влад чувствовал, как растет внутреннее напряжение, как все быстрее и гулче ухает в груди сердце и уже не шепчет, а орет во весь голос трехэтажным матом дурное предчувствие.