Лакомый кусочек - Марина Серова

Ладно, махнула я безнадежно рукой. Никуда это не денется. Всплывет в моей памяти, как пить дать.

Я подошла к двери в номер Виктории. Уже взялась за ручку, и… Вспомнила! Я это вспомнила!

Мне захотелось запрыгать от радости на одной ноге, но, представив, что здесь запросто может объявиться Ирина Леонидовна, которой и так не нравится мое поведение, а уж после этого вовеки мне не оправдаться, я заставила себя успокоиться.

Итак, я нашла клубок Ариадны. Теперь мне надо было начать плести собственную сеть. Сеть, в которую должны были попасться два жирненьких тараканчика.

Стоп, оборвала я себя, почему упорно возникает цифра «два»? А может, он был все-таки один?

Разберусь, теперь уже во всем разберусь.

Сети я начала плести в баре. Но сначала я купила конверт — это был подготовительный этап. В этот конверт я положила сама себе записку, в коей было сообщено, что Танечка Иванова — умница, золотце и красавица. Затем, устыдившись собственной нескромности, я сие послание заклеила, а то, узнав о моем себялюбии, от меня могут отвернуться. Далее я прошла в бар, который, слава богу, был закрыт на санитарный час, постучалась и попросила Катерину. Та не замедлила явиться, провела в подсобку, где, закурив, приняла от меня конверт. Перед этим я убедилась, что нас никто не слышит. Катька от сей авантюры пришла в восторг и обещала сделать все именно так, как я ее просила.

— Еще раз повтори, — сурово потребовала я, и бедная девочка повторила.

Когда все мои приятели соберутся в баре, она должна громко сказать, что Ольга оставила для меня важное послание. Все. Я забираю конверт, прячу его нарочито рассеянно в карман и становлюсь мишенью. Моя фора была в том, что, в отличие от предыдущих мишеней, я прекрасно знала, что за мной сразу начнут охотиться.

Второй шаг сделать было посложнее. Сделать это надо было так, чтобы даже муха не заметила.

Виктория валялась на кровати, читая какой-то роман, состряпанный наспех то ли Джудит Макнот, то ли Викторией Холт, а может, и сразу обеими. Мой приход она встретила радостно, но продолжала лежать, сославшись на головную боль.

— Это такой ужас, — пожаловалась она, — весь затылок ломит… И эта бедная девушка… Ну за что ее было убивать?

Я сама не знала, за что стоило убить Олю Клячину. Смешная фамилия и не очень авантажная внешность, по моему строгому разумению, вряд ли служили поводом для уголовно наказуемого деяния.

— Знаете, Таня, я себя чувствую виноватой — ведь все это из-за меня происходит, — сказала Виктория. — Ничего, если я отправлю ее матери денег?

— Думаю, можно, — кивнула я головой. — Только не говорите, от кого.

Потом мы обсудили погоду — на улице начался дождь, действующий на разбушевавшуюся нервную систему подобно валериане — все бы хорошо, если бы глаза не слипались…

Виктория умудрялась лежать по-кошачьи. Я, сколько ни пробовала, никогда не могла достичь такого потрясающего эффекта.

— Значит, сегодня я не буду вам нужна? — поинтересовалась я.

Она отрицательно покачала головой.

— Тогда я займусь делами, — сказала я, — а где-то около шести встретимся в баре.

Она согласилась. Я направилась к выходу. Не знаю, заметила ли мой маневр муха, но Виктория осталась безмятежной в собственном неведении. Маленький помощник, — крошечный, незаметный «жучок» — разместился в ее телефоне. Теперь я буду знать все о ее девичьих секретах. В том, что они у нее были, я не сомневалась.

Следующим пунктом моего следования стало казино.

На этот раз мне повезло — лысого крепыша не было. Вместо него на стреме стояла пожилая леди, которую мои манеры быстро убедили, что моя встреча с Анатолием Борисовичем — факт ожидаемый и радостный для нас обоих. То ли она приняла меня за подругу управляющего, то ли наконец-то я начала более-менее солидно выглядеть, только без особых затруднений я достигла уже знакомого кабинета и предстала перед его ошарашенным владельцем.

— Вот и я, — нагло изрекла я, усаживаясь в кресло, скрестив свои длинные ноги так, чтобы у него не было сомнений в том, что они прекрасны.

— Чем могу служить? — он поздоровался со мной без той теплоты, на которую я справедливо рассчитывала.

— Почему же вы должны мне служить? — холодно спросила я, обиженная не очень любезным приемом. — Возможно, все как раз наоборот, — продолжала я в том же духе, — возможно, я могу быть вам очень полезна.

— Я ведь уже объяснил вам — казино не продается, — попробовал он быть терпеливым.

— Ну и фиг с ним, — беспечно ответила я. — Не очень-то и хотелось. Казино у вас задрипанное, так кушайте его сами на здоровье. Я лучше в Монако себе что-нибудь присмотрю. Или в Лас-Вегасе. Так что успокойтесь. Никому ваш тарасовский кабак не нужен.

Он смотрел на меня округлившимися глазами и тщетно пытался закрыть рот. Я же, напротив, была само спокойствие.

— Тогда какого черта вы тут делаете? — прошипел он.

— Бросьте валенком прикидываться, — посоветовала я, — все вы знаете. То, что я — частный детектив, вы с самого начала знали, вас предупредили, что я приду. И фамилию нового владельца вы знаете. Только я ее узнала давно, а вы…

В это время в кабинет заглянул мой знакомый нотариус и, заметив меня, со словами: «Извините», попытался исчезнуть.

— Ничего, ничего, Хацкиль Ильич, — любезно произнесла я. — Здесь все свои, не беспокойтесь.

Бедный «Йорик» уставился на меня озадаченно, потом хмыкнул и все-таки исчез.

— Что ж у вас люди-то посторонние в неурочное время болтаются? — спросила я голосом инспектора налоговой полиции. — Или здесь несвободный вход только для простых смертных?

Он пробурчал что-то неразборчивое.

— Времени у меня нет обсуждать с вами здешние безобразия, — сокрушенно вздохнула я, — пришла-то я к вам по делу. Вы передайте вашему хозяину, что покрывать его я не буду. Так что пусть сам за свою шкуру побеспокоится. Очень он одному человеку не нравится. Имя его я говорить вам не буду, только…

Я встала и сказала:

— Если он не поостережется, ваше казино останется без хозяина.

На этом я позволила себе откланяться. Мавр сделал свое дело — мавр может уходить.

На улице я вдохнула полной грудью воздух, наполненный свежестью после дождя. В лужах отражались небо и верхушки деревьев. Мимо пронеслись босоногие мальчишки, а вдали катались на роликах подростки.

Мир казался таким спокойным, что захотелось этому поверить.

Но пока… Пока я не имела права верить этому. Потом можно расслабиться. Победа была близка, но еще рано отдаваться чувству эйфории. Поэтому я вздохнула и отправилась плести свою паутину дальше.

Андрея я нашла не сразу. Очень долго мне пришлось крутить диск телефона напрасно. Наконец он ответил.

— Андрей, — спросила я его, — предположим, что существует некий человек, про которого все знают, что он связан с преступниками… Человек весьма уважаемый… Известный. Два раза он уже выкрутился из грязных ситуаций. Гарантий, что он не выкрутится сейчас, нет?

Он долго молчал. Потом сказал честно:

— Нет.

— Замечательно, — сказала я и повесила трубку. Хотя ничего замечательного в этом не было.

Времени было мало. До шести оставалось только три часа. Я включила свой чудный маленький «пеленгатор чужих мыслей и слов».

Сначала все было тихо. Шорох перелистываемых страниц, потом раздались шаги Виктории по комнате, она включила воду.

Ничего не происходило еще несколько минут. Я уже начала нервничать. Он должен был появиться! Я это чувствовала, я это знала. Я была уверена в этом.

Мне захотелось выругаться. Потому что я обломалась. Я услышала только короткое: «Пока».

Дверь закрылась, Виктория опять, напевая что-то из репертуара Фрэнка Синатры, прошла в ванную.

Я уже готова была рвать на себе волосы. Все летело к чертовой бабушке! Неужели я ошиблась и это был не он?

Еще через пять минут позвонил Андрей.

— Танька, что ты там надумала? — обеспокоенно спросил он.

— Ничего, — невинно ответила я, — все нормально. Только если сможешь, будь на месте сегодня вечером. Ты мне понадобишься.

— Буду, — пообещал он, — Тань, только поосторожнее.

— Постараюсь, — ответила я. — Кстати, мне нужна будет Соня. Как ее можно найти?

— Я пришлю ее к тебе через полчаса, — сказал он. — Что, дело серьезнее, чем мы думали?

— Да нет, — сказала я, — просто в этом шоу-бизнесе такой серпентарий…

Вот в это самое время я его и услышала. Голос было слышно ясно. Того, что говорилось, вполне хватило бы на хорошее уголовное дельце. Я подключила магнитофон. Пусть записывается столь интересная беседа… Потом посмотрим, как они будут медленно жариться на сковородке!