Танцующий феникс: тайны внутренних школ ушу - Алексей Маслов

Понятие «дэ» («благой мощи»), в другом контексте — «морали», «добродетели» — в китайской традиции меньше всего связано с областью исключительно моральной. Это понятие имеет скорее духовно-«энергетическую» окраску. Согласно китайской духовной традиции, Небо ниспосылает «Благую силу» (дэ), которую воспринимает высший среди людей — император, не случайно титулуемый «Сыном Неба». В свою очередь правитель распространял дэ на своих подданных и таким образом напитывал Поднебесную благой мощью, ведя ее по пути гуманности, преданности и справедливости. В уставах школ ушу практически та же концепция описывается и по отношению к наставнику — именно он воспринимает истинное дэ и передает его своим ученикам. Дэ было практически единственным качеством, которое определяло человека как Мастера, никакого другого критерия не существовало. Таким образом, понятие «удэ» по сути представляет особую «Благодать», получаемую во время занятий боевыми искусствами.

Многие истории об известных мастерах были связаны именно с описанием их «благой» или «добродетельной мощи», а не силы удара. В частности, о патриархе стиля мицзунцюань («Кулак Потерянного следа»), основателе Ассоциации утонченных боевых искусств (Цзинъу тиюй хуэй) Хо Юаньцзя (?— 1909 гг.) рассказывают такую историю. Однажды состоялся поединок между его первым учеником мастером Лю Чжэньдуном и известным мастером одного из южных стилей Чжан Гуанъу. Бой продолжался с небольшими перерывами почти до вечера и окончился безрезультатно, противники оказались равны друг другу. На второй день на помост решил подняться сам Хо Юаньцзя. Он быстро сломил защиту соперника и, захватив правую руку Чжана своей правой рукой, заступив левой ногу за его ноги, обвил левой рукой поясницу противника и мощным движением оторвал его от помоста. Публика замерла, ожидая неизбежного броска. Но тут Хо Юаньцзя спокойно произнес: «Не стоит мне быть невежливым. Прошу прощения», и осторожно опустил могучего бойца на ноги. Публика несколько мгновений молчала, а затем взорвалась одобрительными криками и аплодисментами. Чжан Гуанъу признал: «Хо Юаньцзя поистине обладает не только блестящим боевым мастерством, но и высочайшей боевой добродетелью и действительно достоин уважения» [391].

Рассказы о таких поединках в мире ушу имели во многом воспитательное значение. Возможно, в реальности события развивались совсем иначе, однако всякое предание ушу носит дидактический характер, и поэтому сегодня мы видим целую галерею «добродетельных бойцов», снискавших себе славу не количеством выигранных поединков, а способностью одержать победу в соответствии с канонами удэ.

Понятие «добродетельного бойца» зачастую срасталось с именем известного мастера. Например, рядом с фамилией знаменитого мастера Сунь Лутана часто помещался буддийский знак «десять тысяч лет добродетельного счастья» — свастика, или по-китайски «вань». Иногда сам Сунь Лутан подписывал свои труды, ставя рядом с фамильным иероглифом Сунь знак свастики, причем никто из его поклонников не сомневался после этого в авторстве трактата. Примечательно, что китайский буддийский миссионер Сюаньцзан, привезший в VII в. из Индии немалое количество сутр и ставший их переводчиком на китайский язык, переводил «свастику» иероглифом «дэ» («благая сила») [306].

Понятие «удэ» имеет весьма древнее происхождение. В древнем Китае удэ рассматривалось как способ сделать государство процветающим. В летописи «Цзо чжуань», авторство которой приписывается ученику Конфуция, говорится о семи аспектах удэ: обуздание жестокости (т. е. борьба с самоуправством должностных лиц), отказ от использования военной силы, поддержание общественной безопасности, умиротворение народа, приведение народа в гармонию, процветание и богатство.

Прежде всего принципы «удэ» призваны были сохранить внутренние секреты школы от случайных людей. По этой причине не рекомендовалось без крайней необходимости показывать технику школы. Точно так же считалось излишним без надобности меряться силами с представителями других школ, если это не затрагивало чести «семьи» или учителя. Не случайно был распространен совет: «Пройди мимо обидчика, не замечая. Но если вступил в поединок — убей одним ударом».

Другим качеством удэ являлось умение распознать представителя «своей» школы, встретив его в толпе или на пустынной дороге. В качестве «паролей» широко применялись такие тайные знаки, как приветствия, расстановка пиал на столе, умение держать палочки для еды особым образом, подвернутые рукава или штанина, способ захвата посоха, медальон, татуировка. Существовала и некая тайнопись — всем известный иероглиф, например, «дао» или «ци», вписывался в сложный узор таким образом, что полностью терялся, и лишь посвященный мог вычленить его из переплетения линий. Некоторые иероглифы, например, названия школы или приемов, записывались другими иероглифами, близкими по звучанию, но обозначающими совсем другое понятие. Более того, иногда для членов школы стиль носил одно наименование, а для «внешних» — другое. Так, название стиля тунбэйцюань внутри школы записывалось иероглифами, означающими «сквозная (комплексная) подготовка», а для всех остальных — как «удары, наносимые через спину», или «пронзающие руки», хотя в устной речи эти названия звучат одинаково.

Каждая школа имела свой тип приветствия, которое лишь едва заметной тонкостью отличалось от обычного поклона. Например, шаолиньские бойцы кланялись, подняв левую ладонь на уровень бровей, а последователи мицзунцюань перед поклоном описывали небольшой круг ладонями перед корпусом, вращая их в разные стороны. На юге, среди последователей тайных обществ, практиковавших ушу, был распространен следующий тип приветствия: левая ладонь накрывала сверху правый кулак, руки в таком положении шли от правого бедра на уровень глаз, после этого выполнялся поклон. Такой знак символизировал приверженность китайской династии Мин, которую в 1644 г. свергли маньчжурские завоеватели, основавшие династию Цин. Иероглиф «мин» («светлый») состоит из графем «солнце» и «луна», а ладонь и кулак, соединенные вместе, символизировали их соединение в одном иероглифе. Многие типы таких приветствий можно встретить и сегодня — они выполняются перед началом таолу в виде традиционного поклона, но большинству занимающихся уже не известен их скрытый смысл.

Заповеди боевой морали Шаолиньского монастыря

Практически все крупнейшие школы имели свои кодексы удэ. Некоторые из них базировались на буддийских монастырских уложениях, другие повторяли конфуцианские правила поведения «благородного мужа». Лишь немногие из таких кодексов записывались, да и происходило это, как уже отмечалось, не раньше ХVIII в.

Один из самых разработанных кодексов удэ появился в Шаолиньском монастыре, прославившемся своими монахами — знатоками ушу. Первые боевые уложения в известной степени повторяли обычный монастырский устав и стремились примерить занятия ушу с базовым буддийским постулатом ахимсы — непричинения вреда живому (кит. бу ша шэн). Первые из таких уложений носили явно запретительный характер и, как утверждает монастырская традиция, относятся к XIII в., хотя списки этого текста в архиве Шаолиньсы относятся к началу XVIII в. Вероятно, самым первым кодексом шаолиньского удэ стали десять коротких правил, сформулированных фактическим создателем канонического шаолиньского ушу Цзюэюанем в 30-х годах XIII в. Они получили название «Десять запретов» («Ши цзинь»), по аналогии с десятью запретами, которых должен был придерживаться всякий буддист. Эти правила перечислили десять запрещенных, или «неправедных» поступков, которых не должен был совершать монах-боец: отрекаться от учителя (не соглашаться с учителем), иметь неправедные (еретические) мысли, обманывать, неоправданно демонстрировать свое искусство, воровать, совершать безрассудные поступки, совершать злые (преступные) деяния, нарушать указы и законы, обижать слабых, пить вино и предаваться разврату.

Правила Цзюэюаня можно считать уникальными, поскольку это одно из немногих старых уложений удэ, дошедших до нас в подлинном виде. Его до сих пор почитают во многих школах шаолиньцюань в провинции Хэнань, где и расположен монастырь. На самом деле «Десять запретов» повторяют обычные правила поведения монахов и непосредственно с занятиями ушу связаны весьма косвенным образом. Тем не менее в течение шести столетий они формировали собой канон поведения не только монахов-бойцов монастыря, но и тысяч светских последователей шаолиньцюань по всему Китаю.

Со временем «Десять запретов» получили свое осмысление непосредственно в терминах боевых искусств, хотя в течение долгого периода их чисто «боевая» трактовка существовала лишь в устном виде. Наконец в 1915 г. «Шаолиньские заповеди» были опубликованы в книге известного мастера ушу и адепта шаолиньской традиции Цзунь Воцзи «Тайные речения Шаолиньского ушу»: