Потерянный рай - Джон Мильтон

"- О, лживый, чванный, богохульный зов! О, речь, которой Небо никогда Не ждало, особливо от тебя, Неблагодарный, вознесенный столь Над равными Князьями! Как ты смел Святую волю Господа хулой Кощунственной чернить и осуждать Скрепленный клятвой праведный завет, Что пред Его Единосущным Сыном, Кому Господь вручил монарший скиптр, Повинны мы колена преклонить, Миропомазанника в Нем почтив! Несправедливым полагаешь ты, Неслыханно напрасным - дать закон Свободным Духам, равному царить Над равными и править Одному Самодержавно и бессменно, власть Присвоив необъятную. Никак, Закон ты хочешь Богу предписать, Никак, ты о свободе хочешь в спор С Творцом вступить, который сотворил Тебя, каков ты есть, и заодно Все воинство Небесное, предел Определив любого бытия? Мы испытали, сколь Всевышний добр, Сколь нашим благом озабочен Он И честью, сколь от помыслов далек Унизить нас; напротив. Он готов Нас, под Главой одним объединя, Возвысить счастье наше. Но пускай Ты прав и равными повелевать Негоже равному, но разве ты Себя,- преславный, превеликий,- мнишь, И совокупно весь Небесный сонм,Сравнимыми с Единородным Сыном, Творящим Словом, коим Бог-Отец Все мирозданье создал, в том числе Тебя и Духов Неба, увенчав Сияньем славы ангельских чинов, Нарек прославленные имена Престолов, Сил, Властей, Начал, Господств. Он, царствуя, не омрачит их блеск, Но возвеличит, если наш Глава К нам снизойдет и станет с нами в ряд. Закон Господень - это наш закон. Монарху воздаваемый почет На нас же обращается. Уйми Неистовство преступное! Других Не совращай! Спеши умерить гнев Отца и Сына! Милость обрести Ты можешь лишь немедленной мольбой!"

Так молвил пылкий Ангел, но никем Поддержан не был. Речь его нашли Не к месту опрометчивой, чудной, Что привело Отступника в восторг, И он еще надменней возразил: "- Ты утверждаешь: мы сотворены, Притом, второстепенною рукой; Отец, мол, Сыну это поручил. Какое странное соображенье И новое! Кто мог тебе внушить Шальную мысль? Кто это видеть мог? Иль помнишь ты свое возникновенье, Когда ты создан, если бытие Тебе твое даровано Творцом? Мы времени не ведаем, когда Нас не было таких, какими есть; Не знаем никого, кто был до нас. Мы саморождены, самовозникли Благодаря присущей нам самим Жизнетворящей силе; бег судеб Свой круг замкнул и предопределил Явление на этих Небесах Эфирных сыновей. Вся наша мощь Лишь нам принадлежит. Рукой своей Мы подвиги великие свершим, Чтоб испытать могущество Того, Кто равен нам. Тогда-то узришь ты, С покорством ли к Престолу подойдем Всесильному, хотим ли убедить Иль победить Небесного Царя. Ступай! Ты волен мой ответ снести Помазаннику. Торопись в полет, Пока с тобою не стряслась беда!"

Он смолк, и, словно гул глубоких вод, Глухой пронесся гомон по войскам Бессчетным, отзываясь на слова Вождя сочувствием. Но Серафим Пылающий, один среди врагов, Ответствовал отважно Сатане:

"- Дух проклятый, отверженный Творцом, Все доброе отринувший! Провижу Паденье неминучее твое И жалких орд, которых ты вовлек В предательский обман и заразил Злодейством; казнь твою им суждено За общую измену разделить. Забудь о помысле: как свергнуть власть Мессии. Недостоин больше ты Его законов кротких. Приговор Иной, неотвратимый, утвержден Изменнику. Ты скипетр золотой Презрел; теперь прими железный жезл, Который поразит и сокрушит Твою строптивость. Ты благой мне дал Совет. Я удаляюсь, но отнюдь Не по твоей указке, не ввиду Угроз твоих; нет, я хочу быстрей Покинуть нечестивые шатры Преступные, пока грозящий гнев Внезапным пламенем не охватил Всех, без разбору. Вероломный, жди, Гром скоро поразит твою главу И огнь всепожирающий! Поймешь Тогда, в стенаньях, Кем ты сотворен И Кто тебя способен истребить!"

Так Абдиил, единый Серафим, Соблюдший верность средь неверных Духов, Промолвил. Он, единый средь лжецов Несметных, обольщенью не подпал; Отважный, непреклонный, он сберег Любовь, присягу, рвенье. Ни пример, Ни численность повстанцев не могли Поколебать его и отлучить От истины, хоть противостоял Он, одинокий,- всем. Сквозь их ряды, Под улюлюканье враждебных толп, Он долго шел, насилья не страшась, Достойно измывательства терпел, К надменным башням, обреченным рухнуть, С презрением оборотив хребет.

КНИГА ШЕСТАЯ

СОДЕРЖАНИЕ

Рафаил продолжает повествование о том, как Михаил и Гавриил были посланы биться противу Сатаны и Аггелов его. Описание первого сражения. Сатана и его Силы отступают к ночи; он созывает Совет, придумывает дьявольские машины, с помощью которых, во второй день битвы, приводит Михаила и его Ангелов в замешательство; но последние отрывают от оснований горы и подавляют ими войска и машины Сатаны; однако из-за продолжающегося мятежа Бог на третий день посылает Мессию, Сына Своего, коему предоставляет славу победы. Облеч?нный всемогуществом Отца, является Сын на поле боя и повелевает Своим легионам пребывать в бездействии по ею сторону, а Сам, с колесницей и громами, вторгается в середину вражеских Сил, уже неспособных к сопротивлению, гонит их к ограждению Небес; стена разверзается, и враги в смятении и ужасе падают стремглав в уготованную для них бездну - место их казни. Мессия с торжеством возвращается к Отцу.

Всю ночь отважный Ангел был в пути И, непреследуемый, пересек Равнину беспредельную Небес, Пока Заре, вращеньем часовым Разбуженной, не довелось открыть Ворота света розовой рукой. Близ Трона Господа, в Святой Горе, Пещера есть, где обитают свет И мрак попеременно и в черед Выходят из нее, производя Приятность различенья в Небесах, Напоминающую день и ночь. Едва лишь свет выходит за порог,Проскальзывает мрак в другой проем, Чтоб выйти из пещеры в должный срок И твердь собой облечь; однако тьма Небесная могла б сойти легко За полумрак вечерний на Земле; Теперь же, в вышнем Небе, воссиял Всем эмпирейским золотом рассвет; Восточными лучами пронзена, Ночь от него бежала. Абдиил Увидел, что равнина перед ним Необозримая, покрыта вся Блистающими ратями; не счесть Сверкающих доспехов, колесниц И пламенных коней; тысячекратно Блеск отражался блеском. Он узрел Войну вполне созревшую, войну Во всеоружье, и постиг, что весть, С которой торопился в Божий стан, Здесь ведома уже. К рядам собратьев Примкнул он радостно и встречен был Восторгом и хвалой: зане один Из мириад отпавших, не отпал И, Небом не утрачен, воротился. Рукоплеща, его к Святой Горе, К Державному Престолу привели; И некий Голос кроткий с вышины Из золотого облака воззвал:

"- Слуга Господень! Ты благую часть Избрал, сразился доблестно в борьбе Прекраснейшей! Противу буйных орд Мятежных одиноко постоял За правду; оказалась речь твоя Сильней, чем их оружье. Ты стерпел, Свидетельствуя правду бунтарям, Всеобщее глумленье, что снести Труднее, чем насилье, но, скрепясь, Ты был одной заботой поглощен, Пред Ликом Бога праведно предстать, Хотя б за это целые миры Сочли тебя преступным. Одержи Теперь победу легкую; в строю Собратьев по оружию вернись К врагам, покрытый славой, много большей, Чем та хула, которой заклеймен Ты был, покинув стан бунтовщиков, И силой нечестивцев обуздай, Отвергших здравый разум и закон Разумный, не желающих признать Царем Мессию, что воспринял власть Ввиду своих достоинств и заслуг Особенных. Ступай же, Михаил, Князь воинства Небесного, и ты, Бесстрашный и по доблести второй, Воитель Гавриил! Сынов Моих Ведите в бой, к победе: тьмы и тьмы Вооруженных, рвущихся на брань, Моих Святых; они числом равны Безбожной, возмутившейся орде! Оружием разите и огнем Безжалостным, гоните за рубеж Небес, от Бога и блаженства прочь, Туда, где ждет их казнь, в бездонный Тартар, Что бездною пылающей готов Бунтовщиков низвергнутых пожрать!" Державный глас умолк; и в тот же миг Густые тучи мглой заволокли Святую Гору; черный повалил Клубами дым, исторгнув пламена, О гневе пробужденном возвестив. Эфирная, с вершины, из-за туч, Еще ужасней грянула труба, И по сигналу этому войска Всевышнего, произведя маневр, Сомкнулись в четырехсторонний строй, Неодолимую образовав Гигантскую фалангу. Легионы В блистанье, молча, двинулись вперед Под музыку, вселявшую в сердца Геройский пыл - за Бога постоять И за Мессию; возглавляли рать Вожди богоподобные. Ничто Походного порядка не могло Расстроить: ни скалистые хребты, Ни узкие ущелья, ни леса, Ни реки, ибо стойкие полки Над почвой проносились высоко; Опорою стремительным стопам Служил послушный воздух. Точно так, Адам, к тебе летел через Эдем На крыльях, вереницей, птичий род, Дабы ты имена им всем нарек. Так легионы Ангелов неслись В просторах Неба, много областей Минув обширных; каждая из них Десятикратно больше всей Земли. Внезапно, пламенея вдалеке, Огнистая явилась полоса, Полночный опоясав небосклон Из края в край, как некий ратный стан. Приближась, можно было различить Лучистый ощетинившийся лес Бессчетных дротов и сплошную стену Сплоченных шлемов, множество щитов С кичливыми гербами; то войска Соединенные бунтовщиков, Как буря, под началом Сатаны Спешили, помышляя в тот же день Святую Гору захватить врасплох Иль в битве покорить и на Престол Господень самозванца возвести, Завистника, что нагло притязал На Царство Божье. Но на полпути Пустою оказалась их мечта, Хоть странным представлялось нам сперва Сраженье Ангелов между собой, Неистовая, дикая вражда Тех самых Ангелов, что так нередко, На празднествах блаженства и любви, Согласным хором пели гимны в честь Великого Монарха, как сыны Единого, Небесного Отца. Но вот раздался боевой призыв, И приступа многоголосый вопль Все мирные раздумья заглушил.