Дело генетиков - Сигизмунд Миронин

И это не осталось пустыми словами. Послевоенное десятилетие характеризовалось ростом престижа научно-преподавательской работы в СССР. Зарплата ректора выросла с 2,5 тыс. до 8 тыс. рублей, профессора, доктора наук — с 2 тыс. до 5 тыс. рублей, доцента, кандидата наук — с 1200 до 3200 рублей, — и это в нищей, разрушенной войной стране!

В эти годы соотношение зарплаты доцента, кандидата наук и квалифицированного рабочего составляло примерно 4 к 1, а профессора, доктора наук 7 к 1. Такого уровня оплаты труда отечественные ученые и вузовские преподаватели не имели в последующие годы, ибо после Сталина при постоянном росте цен, повышении зарплаты другим категориям служащих оплата труда ученых и преподавателей оставалась неизменной свыше 40 лет…

После войны восстановление университетов в зоне бывшей немецкой оккупации завершилось к концу 40-х годов. Активно начали создаваться и развиваться университеты в столицах ряда союзных республик (Кишинев, Ашхабад, Фрунзе и др.), и к 1951 году все союзные республики имели свои университеты. За 5 лет удалось возвести первую часть комплекса МГУ на Ленинских горах.

Вот как описывает Ю. Жданов заседание Политбюро по поводу Московского университета:

«Заседание вел Сталин. На нем присутствовали члены Политбюро, руководители Москвы и мы с Несмеяновым в весьма напряженном состоянии.

Сталин начал прямо:

— Здесь были представлены предложения о строительстве нового комплекса зданий для Московского государственного университета. Что запроектировано у нас на Воробьевых горах?

Ответ:

— Комплекс высотных жилых зданий.

Сталин:

— Возведем этот комплекс для Московского университета, и не в 10–12, а в 20 этажей. Строить поручим Комаровскому. Для ускорения темпов строительства его надо будет вести параллельно с проектированием.

Обращаясь к Микояну:

— Следует предусмотреть Внешторгу валютные ассигнования на необходимое оснащение и оборудование лабораторий; университет должен быть обеспечен новейшими приборами и реактивами.

Необходимо создать жилищно-бытовые условия, построив общежития для преподавателей и студентов. Сколько будет жить студентов? Шесть тысяч? Значит, в общежитии должно быть шесть тысяч комнат. Особо следует позаботиться о семейных студентах».

Далее, по свидетельству Ю. Жданова, Сталин отказался от того, чтобы его имя присвоили Московскому университету. Он сказал, что «главный университет страны может носить лишь одно имя — Ломоносова».

Особое значение Сталин придавал самым передовым направлениям науки и техники, выводившим СССР на качественно новый уровень развития. Так, только в 1946 году лично Сталиным было подписано около шестидесяти важнейших документов, определивших развитие атомной науки и техники.

В 1952 году началось создание отечественных компьютеров. Результатом выполнения этих решений стало не только создание ядерного щита страны, но и запуск первого в мире спутника Земли в 1957 году, спуск на воду в 1957 году первого в мире атомного ледокола «Ленин» и последующее развитие атомной энергетики.

Одновременно с американцами создана водородная бомба. Разработаны ракеты для доставки ядерного оружия на территорию противника.

Кроме того, были открыты залежи нефти в Поволжье, началась огромная работа по строительству электростанций как первого этапа для перехода к массовому строительству жилья. Именно этот подготовительный этап потом стал основой для развертывания Хрущевым строительства пятиэтажек.

Наконец, надо отдельно сказать о знаменитой «сталинской академии». В это время в Академии наук СССР была создана единая централизованная система контроля за эффективностью научной работы. Централизованное руководство научными исследованиями выражалось в том, что темы научных работ, выполняемых в научно-исследовательских институтах, должны были утверждаться не ниже, чем в Президиуме Академии. То же самое касалось вопросов, связанных с объемом бюджета, подбором кадров и сроками исполнения. Планирование и контроль научной работы осуществлялись по аналогии с планированием и контролем промышленного производства. Денежные средства, которые предполагалось истратить на исследование, утверждались, как минимум, за год. Если в течение года возникала внеплановая потребность в приобретении новой аппаратуры или материалов, необходимых для проведения исследований, сделать это было крайне сложно, но было можно договориться об использовании оборудования и реагентов с другими институтами и лабораториями.

Одним из наиболее жестких принципов организации сталинской науки было требование ее тесной связи с практикой. Основными задачами АН СССР были практические потребности страны в новых знаниях.

В середине 1950-х гг. Академия наук СССР переживала пик количественного роста. С 1951 по 1956 г. Академия выросла по числу членов — с 383 до 465; по числу научных учреждений — с 96 до 124; по числу научных работников — с 7 тыс. до 15 тыс. человек. Дошло до того, что президиуму АН СССР стало трудно так же эффективно, как раньше, вести координационную работу. Это стало причиной того, что сами члены президиума в 1953–1954 гг. стали выступать с предложениями передать часть управленческих полномочий Отделениям Академии наук.

Итак, стараясь создать самодостаточную систему для стабильного и независимого развития России, Сталин много сил вложил в создание советской науки, а главное в создание такой системы взаимодействия науки и производства, при котором наука была бы нужна для того, чтобы производство выполняло план и обеспечивало выживание России в ее состязании с Западом.

Сталин уважал выдающихся советских ученых, и они платили ему тем же. Сталин искал новаторов повсюду, в том числе и в науке. Вот его слова: «В науке единицы являются новаторами. Такими были Павлов, Тимирязев. А остальные — целое море служителей науки, людей консервативных, книжных, рутинеров, которые достигли известного положения и не хотят больше себя беспокоить. Они уперлись в книги, в старые теории, думают, что все знают и с подозрением относятся ко всему новому».

В телеграмме на имя президента Академии наук академика В.Л. Комарова от 24 марта 1942 года Сталин писал: «…Я выражаю уверенность, что, несмотря на трудные условия военного времени, научная деятельность Академии наук будет развиваться в ногу с возросшими требованиями страны и президиум Академии наук под Вашим руководством сделает все необходимое для осуществления стоящих перед Академией задач».

Во второй телеграмме Сталина на имя президента Академии наук академика В.Л. Комарова от 12 апреля 1942 года было сказано: «Правительство с удовлетворением принимает Ваше предложение о всемерном развитии деятельности научных учреждений Академии наук СССР и ее действительных членов и членов-корреспондентов, направленной на укрепление военной мощи Советского Союза. Надеюсь, что Академия наук СССР возглавит движение новаторов в области науки и производства и станет центром передовой советской науки в развернувшейся борьбе со злейшим врагом нашего народа и всех других свободолюбивых народов — с немецким фашизмом. Правительство Советского Союза выражает уверенность в том, что в суровое время Великой Отечественной войны советского народа против немецких оккупантов Академия наук СССР, возглавляемая Вами, с честью выполнит свой высокий патриотический долг перед Родиной».

Отношение Сталина к ученым можно показать и на примере нобелевского лауреата П.Л. Капицы, выдающегося российского ученого и изобретателя, сформировавшегося в послеоктябрьский период и ставшего воплощением лучших традиций отечественной науки.

П.Л. Капица в течение всей жизни нередко вступал в переписку и непосредственные контакты с политическим руководством страны ради реализации своих профессиональных задач.

Стиль его писем И.В. Сталину, В.М. Молотову, В.И. Межлауку и другим партийным руководителям напорист, порой ультимативен. Он стремился привлечь их внимание к неотложным техническим и оборонным проблемам; обращаясь к руководителям партии и правительства, он объяснял им мотивы и стимулы научного творчества, специфику развития науки, психологию ученого, требуя создания условий для оптимальной организации научного творчества в СССР.

В письме от 31 августа 1935 г. он разрабатывал подробную «схему освоения зарубежного опыта», актуальную и по сей день. 25 декабря 1936 г. он писал заместителю председателя СНК СССР и председателю Госплана В.И. Межлауку, курирующему науку, письмо-отчет о строительстве Института физических проблем и благодарил за поддержку, «без которой мы были бы беспомощны».

Этот институт был уникальной организацией для того времени и строился на совершенно новых для СССР принципах подбора кадров и организации научной работы. П.Л. Капица в письме выражал надежду, что опыт, «приобретенный в нашем институте, будет Вами обобщен и поведет к более скорой и здоровой организации научной жизни».