Северная война 1700-1721 - Алексей Васильевич Шишов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И пополудни привели в лагор к фелтьмаршалу оныя взятыя суды, бот адмиральской, именованной “Гедан”, на оном 10 пушек 3-х фунтовых… шнава “Астриль” – 14 пушек…»
«Майя в 10 день за тое (никогда прежде бывшую) победу было благодарение Богу с троекратною стрельбою из пушек и ружья. И притом командирам той партии, которые викторию получили, учинены кавалерами ордена святого Андрея, которая наложена чрез адмирала-генерала г(рафа) головина, яко первого того ордена кавалера и генерал-фелтьмаршала Шереметева. А протчим офицерам медали золотыя с чепьми, а салдатам малые».
Петр Великий за викторию в устье Невы был произведен из «капитана от бомбардиров» в чин флотского «капитан-командора». И вместе с поручиком-бомбардиром Александром Меншиковым награжден орденом Святого апостола Андрея Первозванного, высшей орденской наградой старой и современной России, им же учрежденной. Желанную награду государю-самодержцу вручил первый андреевский кавалер Ф.А. Головин, ставший в Великой Северной войне графом и адмиралом, больше всего отличившийся на дипломатическом поприще.
Став орденоносцем за морскую викторию, царь Петр I сообщал о том в своих письмах с гордостью: «Хотя и недостойны, однако ж от господ фельдмаршала и адмирала мы с господином поручиком (Меншиковым) учинены кавалерами святого Георгия». В ответ он получал горячие поздравления своих верноподданных.
В «Журнале, или Поденной записке Петра Великого» о той знаковой для отечественной истории морской виктории в устье реки Невы записано кратко. Запись была отредактирована царской рукой: «…Мая в 6-й день капитан от бомбардиров (Петр I) и поручик Меншиков (понеже оных на море знающих никого не было) в 30 лодках от обоих полков гвардии, которые того ж вечера на устье прибыли и скрылись за островом, что лежит противу деревни Калинкиной к морю; а 7-го числа пред светом половина лодок поплыла тихою греблею возле Васильевского острова под стеною онаго леса и заехали оных от моря; а другая половина с верху на них пустилась.
Тогда неприятель тотчас стал на парусах и вступил в бой, пробиваясь назад к своей эскадре (также и на море стоящая эскадра стала на парусах же для выручки оных), но узкости ради, глубины не могли скоро отойти лавирами (лавированием под парусами на реке. – А.Ш.), и хотя неприятель жестоко стрелял из пушек по нашим, однако ж наши, несмотря на то, с одною мушкетною стрельбою и гранатами (понеже пушек не было), оные оба судна абордировали и взяли.
А мая 8-го о полудни привели в лагерь к фельдмаршалу (Б.П. Шереметеву. – А.Ш.) оные взятые суда, бот адмиральский, именованный “Гедан”, на оном 10 пушек 3-фунтовых да шнява “Астрель”, на которой было 14 пушек.
Людей на оных было всего 77 человек, из того числа побито: поручиков – 2, штурманов – 1, подштурманов – 1, констапелей – 2, боцманов – 2, боцманматов – 2, квартермистров – 1, волонтеров, матросов и солдат – 47; в полон взято: штурман – 1, матросов и солдат – 17, каютюнг – 1.
…Офицерам даны медали золотые с цепьми, а солдатам – малые (золотые медали) без цепей…»
Не столь далеко к западу от Ниеншаца находилась крепость Ямбург (старинный новгородский Ям). После недолгого артиллерийского обстрела шведский гарнизон сдался.
От Ямбурга русский отряд (около 2 тысяч человек конницы и 4 пехотных полка при 5 пушках) под командованием генерал-фельдмаршала Б.П. Шереметева двинулся к древней новгородской крепости Копорье. К ней подступили 23 мая, а 26-го приступили к его обстрелу, выпустив из мортир 500 бомб. На следующий день копорский комендант Опалёв (брат коменданта Ниеншанца) приказал выкинуть белый флаг. Упорного штурма как Ниеншанца, так и Копорья, как иногда пишут, в действительности не было.
Так взятием в ходе кампании 1703 года трех шведских крепостей (Ниеншанц, Ямбург и Копорье) был отвоеван выход России в Балтику, воды (Варяжского моря) которой бороздили новгородские торговые суда и по которым рати Вольного города ходили в военные походы на недругов Великого Новгорода. Был открыт путь к морским торговым путям. Сразу же встал вопрос о защите устья Невы и Ижорской земли по берегам этой полноводной реки. В журнале Петра I есть такая историческая запись: «По взятии Канец (Ниеншанца. – А.Ш.) отправлен военный совет, тот ли шанец крепить, или иное место удобнее искать (понеже оный мал, далеко от моря, и место не гораздо крепко от натуры), в котором положено искать новаго места, и по нескольких днях найдено к тому удобное место остров, который назывался Люст Еланд (то есть Веселый остров, где в 16 день мая (в неделю пятидесятницы) крепость заложена и именована Санктпетербург».
В «Книге Марсовой» об основании города-крепости на Неве говорится так: «Между тем временем господин капитан бомбардирский изволил осматривать близ моря удобного места для здания новой фортеции. И потому в скором времени изволил отыскать единый остров зело удобный положением. Места на котором вскоре, а именно мая 16 день в неделю пятидесятницы заложили и нарекли имя оной Санкт-Петербурга и Петропавловской крепости».
Так 16 (27 по новому стилю) мая 1703 года был основан город Санкт-Петербург (в последующем Петроград, Ленинград и снова Санкт-Петербург), ставший позднее «северной» столицей Российского государства.
Торжественная закладка деревянного городка-крепости на южной окраине Веселого острова свидетельствовала о том, что Россия становилась на балтийских берегах навечно. Санкт-Петербург станет столицей не сразу, а только в 1713 году. В тот год в него окончательно переберутся из первопрестольной Москвы царский двор, сенат и посольства. Переедет немалая часть деловых людей: купцов и мастеровых
Одновременно с Санкт-Петербургом была заложена Петропавловская крепость. Можно сказать, что будущая столица России начиналась с крепости в шесть больверков (бастионов). Строились они с невероятной для таких инженерных работ быстротой. Первый больверк строил сам Петр I, второй – Меншиков, третий – Головин, четвертый – Зотов, пятый – Трубецкой и шестой – Нарышкин. Ответственность неслась персональная. Первым храмом в городе стала деревянная церковь Петра и Павла.
Комендантом новопостроенной Петропавловской крепости был назначен полковник Карл-Эвальд Ренне (Рен). Руководство строительством города-крепости осуществлял генерал-губернатор прибалтийских земель энергичный А.Д. Меншиков. Царь торопил строителей: угроза нападения флота и войск шведов оставалась реальной.
Судьба Ниеншаца (Шлотбурга), никуда теперь не годного, была
