Доказательство силы - Серьёзный Сэм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Игра… Свет и тьма… Мы попали в созданное больным умом Зазеркалье…
Лида всхлипывает, по её щекам текут слёзы.
Да что это такое, а?! Какая-то аура у меня, что ли, что женщины всё время вокруг плачут. Валя, мама, сестрёнка, теперь вот Лида.
Глажу её по голове, затем по плечу, мягко прижимаю к себе. И вновь моё плечо увлажнено женскими слезами.
Сижу, жду, а Лида всё рыдает. Надо что-то делать. Вечно тебе, Мэлс, надо что-то делать.
Поднимаю её лицо за подборок, и целую в мягкие, пухлые губы. Она отвечает, да так страстно, как будто только этого и ждала.
Целоваться с сочной милфой ожидаемо приятно. Нет, пожалуй, даже офигенно.
Её рука поглаживает мой пах, а я целую её уже не в губы, а в шею, в ключицы, стягиваю с неё мастерку, задираю футболку. Там спортивный бюстгальтер, но я просто порвал его одним резким движением.
Мои руки жадно путешествую по женскому телу, исследуют интересные выпуклости и изгибы фигуры. Вскоре к рукам присоединяются губы и язык.
Её грудь так мягко мнётся в моих руках, а соски такие сладкие и вкусные, что я пускаю в действие зубы. Кусаю. Она вскрикивает, и это окончательно сводит меня с ума.
Как-то по-звериному зарычав, а разворачиваю Лиду, положив животом на клетку. Стягиваю до колен её спортивные штаны вместе с трусами. Её роскошный белый зад совершенно беззащитен.
Пробегаюсь рукой, исследуя ранее недоступные мне локации и ложбинки. Пальцем разведываю мокрую пещерку. Древние-древние инстинкты требуют от меня: «Сюда!».
Приспустив штаны, я вхожу в сочную милфу Лиду. Женщина стонет, извиваясь подо мной. Я двигаюсь в ней неловко, но яростно, рукой зачем-то хватаю за волосы, от чего она прогибается в спине.
Лидина попка подмахивает мне, подстраивается под мой ритм и я, не выдерживая, извергаюсь прямо в неё. Плевать на последствия, плевать на всё – я просто изливаю в неё всего себя. Всё, что накопилось, весь страх, тревогу, неуверенность и угрызения совести.
Получается так себе, но настроение немного улучшается.
Закончив, я натянул штаны и хлопнул блондинку по покрасневшей ягодице. Она мычит и поднимается, поглядывая на меня затуманенным взором.
– Ещё… – вдруг говорит она томно. – Ещё хочу… Хозяин.
Вот ведь шлюшка сорокалетняя.
Я бы и рад ещё, вот только за окном светлеет.
– Подлечи, – протягиваю ей свою укушенную руку. – В ноге дырка ещё.
Её взгляд мгновенно проясняется, и Лида, внезапно смутившись, поправляет свою одежду. Затем протягивает ко мне руки, светящиеся знакомым зелёным свечением.
Малое исцеление удивительно эффективно помогает моим ранам. Рваная рана на руке на глазах обрастает мясом и затягивается свежей розовой кожей. Дырочка в ноге закрывается и зарастает полностью.
– Я его только что прокачала до второго уровня. Выбрала ветку улучшения «Эффективность», – поясняет она, перехватив мой взгляд.
Понятно. Всего лишь второй уровень и такой эффект. Лида неожиданно полезна, настоящий хиллер-саппорт.
Может, не такая уж и плохая идея иметь её в союзниках? Я покосился на её колыхающуюся под футболкой грудь с отчётливо проступающими сосками. Или это я сейчас думаю своим членом?
Оглядываю поле боя и вижу лежащий рядом с Ипполитом длинный кусок заточенной арматуры. Вот чем ты хотел убивать животных…
Внезапно, до меня доходит, что ни я, ни Лида ничего такого не захватили с собой. Ну, Лида понятно, а я? Прислушиваюсь к себе и понимаю, что какая-то часть меня противится убийству животных.
Поэтому-то я и «забыл» орудие убийства, чтобы никого не убивать.
Но по факту я убил Ипполита, Шарика и Воланда. А до этого Куколдуна. Четыре игрока не пережили встречи со мной.
Получается, я крут? Проговариваю про себя: «Я крут». Не чувствую ничего, внутри только пустота, в которой плещется немного удовлетворения от недавнего секса.
О, секс. Теперь я не девственник. Задумываюсь, в какой момент я перестал им быть. Когда погрузил своего мэлсика в Лиду? Когда кончил в неё? Скользкая какая-то тема, не поддаётся осмыслению.
– В клетках ещё полно кошек и собак, – говорю то, что должно быть сказано. – Какой огромный приют для животных.
Приют действительно огромен.
– Там целая сеть волонтёрских организаций не только в городе, но и по всему субъекту, – поясняет Лена и, немного помедлив, добавляет. – Я тоже в зооволонтёрах состою… состояла.
Подхожу и беру заточенную арматуру. Взвешиваю в руке.
Где-то я слышал, что те, кто без ума от животных, не любят людей.
Наверное, для них я хуже, чем Куколдун. Монстр, что пришёл за невинными жизнями таких милых и верных домашних питомцев. Последние заперты в клетках – совсем как школьники в своих классах. А может, среди этих клеток притаилось животное-игрок, что убьёт меня точно так же, как я прикончил школьного стрелка…
Откуда начать? В процессе битвы с Воландом несколько рядом клеток были разворочены, а животные погибли, но большинство стеллажей не пострадало.
– Собаки, кошки и игуаны, – бормочу я.
Я бы мог, наверное, не делать этого. Однако, перед глазами застыли убитые мною игроки. Три человека и собака. Зачем я прикончил их? Чтобы сейчас развернуться и уйти от халявного опыта?
Похоже, убийцей быть сложно – однажды начав, невозможно остановится. Потому что если я сейчас остановлюсь, то получается, что все предыдущие убийства были совершены зря.
Сжимаю челюсть и иду.
Меня догоняет Лида.
– Я буду рядом, – отвечает она на мой невысказанный вопрос.
Рядом так рядом.
Я начал с мелкой чихуахуа с заплетёнными косичками. Наколол её на арматуру и получил сообщение:
Вам засчитано совместное убийство (в союзе с игроком Лидия Ивановна) одушевлённой единицы Кешка!
Вы получаете (0,5) очков опыта!
Дальше дело пошло.
Я работал не покладая рук. Так, наверное, работают мясники на бойне. Методично, расчётливо и… равнодушно.
Нет, сначало моё сердце сжималось всякий раз, когда стальная арматура сквозь прутья клетки пронзала чью-то плоть.
А потом стало всё равно. Утомительно только – арматура-то тяжёлая.
Кстати, за попугайчиков, как оказалось, давали опыт, но меньше. От 0,4 до 0,2 единиц на союзника. Опыт приходил за всех зверей, имеющих имя.
Вот так вот, одушевлённые единицы. Кто-то любил вас, кто-то воспитывал и называл. Как-то вы попали в этот злополучный приют. А потом к
