Сравнительное Богословие. Книга 4, часть III - Внутренний СССР

Как раз Различения и свободного подхода к «священным текстам» (при обязательном осознаваемом контроле за своей психикой: чтобы не было фантазёрства, вызванного одержимостью, либо другими психическими пороками — следствием нечеловечных типов психики) не хватает большинству мусульман, исповедующих исторически сложившийся ислам.

Во второй части приведённого выше аята даётся предупреждение об опасности предвзятого (возможно с одержимостью) подхода к текстам Корана: «Те же, в сердцах которых уклонение, — они следуют за тем, что в нем сходно, домогаясь смятения и домогаясь толкования этого. Не знает его толкования никто, кроме Бога». Уклонившиеся от Божиего пути (по контексту: психологически не соответствующие исламу) толкуют для себя из Корана то, что для них « в нем сходно» — то есть подходит, по их жизненным понятиям и мировоззрению. Такие притягивают, как говорится «за уши», смыслы аятов Корана, которых там никогда не было и нет «домогаясь смятения и домогаясь толкования этого». Поэтому все люди предупреждены: «Не знает его толкования никто, кроме Бога», что означает: подтверждение правильности вашего понимания Корана можно получить лишь от Бога — будучи в человечном типе психики и через Различение.

Но фраза «Не знает его толкования никто, кроме Бога» — ни в коем случае не означает: «Всё равно не узнаете что Бог этим хотел сказать» (какую “удобную” позицию заняли мусульмане исторически сложившегося ислама). Эта фраза означает одно: нужно стремиться к человечному строю психики, помогая при этом Богу строить на Земле Его царство (бороться на пути Бога, как сказано в Коране) — лишь тогда всё поймёте в своё время. Время обязательного осознанного подхода к информации настало после того, как изменилось соотношение эталонных частот биологического и социального времени (со второй половины XX века) — в это же время цивилизация мусульман получила “второе дыхание”, как намёк-указание Свыше на то, что Коран ещё никем не прочитан как надо.

Первые халифы

Смерть пророка создала в среде мусульман настроение неуверенности и они в некотором роде потеряли религиозную и организационную ориентацию. Пророк учил, что Бога достаточно как наставника на Истину. Но и сам пророк своим авторитетом и организационными способностями помогал незрелой ещё мусульманской толпе.

Скорее всего Бог не желал давать повод для создания после пророка равнозначных (либо близких) пророку авторитетов (пророк всё же стал для мусульман авторитетом помимо воли Бога) в мусульманской среде. Преемника Мухаммад не оставил — прямых потомков по мужской линии у него не было (последний сын умер во младенчестве незадолго до смерти самого пророка). Кроме того, нет прямых свидетелств, что Мухаммад предлагал последователям формировать «Священную Книгу» из записей его откровений и поклоняться ей. Мусульмане сами насоздавали себе после пророка авторитетов из людей (о чём их предупреждал Мухаммад) и “фетишей”, что и явилось формальным поводом для первых расколов уммы (общины) и впоследствии — веры.

«Осиротевшей общине Мухаммад оставил три вещи: организацию, созданную на основе универсальных принципов, поддержанных авторитетом Бога; множество откровений (хотя и не собранных воедино), которые служили руководством во всех сферах жизни и язык которых вызывал эстетическое наслаждение, что не могло не усиливать их воздействие; наконец, память о личности, подобные которой ни раньше, ни позже не появлялись в Аравии; о мыслителе и судье, военном руководителе и администраторе, посланнике Бога и учителе, понятном народу своими достоинствами и слабостями, показавшем арабскому миру путь к религиозно-политическому единству, создавшем его внутренним силам простор для развития».[cxlv]

Всё необходимое для самостоятельного развития общины (уммы) и ислама было дано верующим к моменту смерти пророка. Коранические рекомендации имеют такой широкий охват, что и на этот счёт в нём имеется указание:

Коран 3

144 И Мухаммад — только посланник, до которого были посланники. Разве ж если он умрет или будет убит, вы обратитесь вспять? Кто обращается вспять, тот ни в чем не повредит Богу, и Бог воздаст благодарным.

Первым халифом (арабское «заместитель, наместник») был избран Абу Бакр — ближайший сподвижник и друг пророка, отец Айши, жены пророка, он ещё при жизни Мухаммада был назначен им для руководства коллективной молитвой. Халифат, как и всякий исламский режим был теократическим государством. Халиф не был назначен носителем «Божественного Откровения», но выступал как «хранитель веры», выполняя одновременно функции государственного правителя. В теократическом государстве действуют законы шариата (от арабского «шариа», буквально «надлежащий путь») — свод мусульманских правовых и богословских нормативов, провозглашённых исламом «вечным и неизменным плодом божественных установлений».[cxlvi]

Считается, что Абу Бакр был очень скромным и не властолюбивым халифом. Предания приписывают ему слова (выделено нами): «О люди, клянусь Богом, я никогда не домогался этой власти, ни днём, ни ночью, и не имел к ней ни малейшей склонности. Вы возложили на мои плечи огромную тяжесть, которую мне не снести, если только Всемогущий Бог не придёт мне на помощь. Я сделан вашим правителем, хотя вовсе не лучший среди вас. Помогайте же мне, когда я буду поступать правильно; поправляйте меня, когда я ошибусь. Самые слабые среди вас обретут силу во мне, пока не добьются справедливости. Самые сильные среди вас обретут слабость во мне, пока я добьюсь от них того, что справедливо. Повинуйтесь мне, как я повинуюсь Богу и Его посланнику. Если же я перестану повиноваться Богу и Его посланнику, перестаньте и вы повиноваться мне».

Абу Бакр считается первым праведным халифом — помощником до и после смерти Мухаммада[cxlvii] в его деле. Также из преданий известно, что далеко не все последующие халифы были близки по нраву Абу Бакру. На его долю выпала нелёгкая задача борьбы с первыми отступниками от веры — лжепророками — людьми, пытавшимися узурпировать власть, употребляя религиозный авторитет, который остался после Мухаммада. После смерти Мухаммада началось движение отступников, возглавляемое лжепророками, под названием ар-Ридда («отступничество»).

С задачей нейтрализации лжепророков Абу Бакр справился. Вопрос борьбы с отступничеством был решён путём организации ряда военных экспедиций под руководством Абу Бакра против племён, возглавляемых лжепророками. Про отступничество от веры в Коране есть предсказание, которое в общем-то “универсально”: оно касается не только эпизода в истории первого халифата (связанного с отступничеством ряда племён, возглавляемым лжепророками) — оно подходит ко всем временам, когда люди уклонялись от веры Богу (выделено нами):

Коран 5

54 О вы, которые уверовали! Если кто из вас отпадет от своей религии, то… Бог приведет людей, которых Он любит и которые любят Его, смиренных перед верующими, великих над неверными, которые борются на пути Бога и не боятся порицающих. Это — щедрость Бога: дарует Он ее, кому пожелает, — ведь Бог — объемлющий, знающий!

Покончив с отступничеством, Абу Бакр двинул свою армию под руководством опытных полководцев к Ефрату, разгромив армию иранского шаха, занял Хиру — столицу арабского “христианского” княжества Лахмидов. А в Палестине полководец Абу Бакра Халид ибн Валид разгромил византийскую армию при Аджнадайне. Победа в этом сражении открыла мусульманам путь в Сирию. Абу Бакр получил прозвище Покоритель Сирии.

Абу Бакр умер, как и Мухаммад, в 63 года незадолго до победы при Аджнадайне. Накануне смерти Абу Бакр успел назначить преемника — Омара (Умара) ибн Хаттаба. Первым мусульманским общинам халифата повезло. Халифы одерживали победы. За десять лет правления Омара к «землям ислама» были присоединены византийская Палестина, Сирия, Египет и Сасанидский Иран. В 638 году был взят Иерусалим. Халиф Омар собственноручно расчистил на горе Мориа место для закладки мечети ал-Масиджид ал-Акса — в память о Мирадже, ночном путешествии Мухаммада, о котором существует устойчивое предание.

Это были крупнейшие победы не только географического значения, но и духовного распространения исторически складывающегося ислама. В «область власти мусульман» (дар ал-ислам) вошли территории, с которых начинали предшественники Мухаммада (Моисей и Иисус). Именно эти земли известны как историко-географические точки, откуда начинались обе древнейших религиозных системы единобожия — искажённые людьми и «мировой закулисой». Мысли верующих обеих неправедных религиозных систем (иудаизма и библейского христианства) естественно были “привязаны” к «святым местам», откуда начинались их религиозные системы — крупнейшие эгрегоры иудаизма и библейского христианства как бы географически духовно «закреплены» за этими «святыми» землями. Поэтому захват мусульманами «святых» земель неправедных религиозных систем значительно ослабил поддержку эгрегорами верующих самих, поскольку миллионы верующих потеряли уверенность в «святости» этих земель, либо хотя бы у них зародилось сомнение (на бессознательных уровнях психики: что нашло своё отражение в эгрегориальной алгоритмике главных конфессиональных эгрегоров неправедных религий), которое обязательно должно было сказаться на устойчивости функционирования религиозных систем. Кроме того, чисто земная вера в незыблемость двух крупнейших систем единобожия пошатнулась — после того, как «святые места» занял исторически складывающийся ислам.