Нарушители спокойствия (рассказы) - Харлан Эллисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, пришлось пройти немалый путь в нужном направлении. Правительства все же оказались на их стороне; тех, кто цеплялся за прошлое, и тех, кому было выгодно разжигание ненависти, сметали с дороги чуть ли не каждый божий день.
Да, Карло неплохо справился со своим делом! И все же одна мысль продолжала мучить Специального советника Лайла Симса. Солдат появился здесь из будущего и теперь находится среди них. Это общеизвестно и неоспоримо. Но тревога грызла мозг Симса, заставляя его возносить к небу молитвы, которые он вряд ли мог бы произнести прежде. Она толкала его на продолжение борьбы за то, чтоб Карло услыхал каждый человек на этой планете.
Изменимо ли будущее? Или же оно неизменно? Не неизбежно ли появление мира Карло? Не впустую ли вся проделанная работа? Нет, не может быть того! Мы просто не позволим произойти такому!
Симс снова вернулся в вестибюль и встал в очередь тех, кто подписывал петицию; делал это он уже в пятнадцатый раз.
Дождик, дождик, перестань
«RAIN, RAIN, GO AWAY». Редакция текста Н.И. Яньков.
У меня был приятель, когда мне было лет пятнадцать или около того. Он все еще жив, я не вижу причин проявлять к нему неуважение и поэтому буду называть его Дэнди, хотя это не его имя. История его жизни, может преподать урок «нарушителям спокойствия».
Дэнди был талантлив, очень умен, был лицом нашей группы странных любителей учиться, но, в отличие от почти всех остальных наших, ладил с баскетбольной командой, общественными деятелями и даже с копами. Был привлекателен и мог с легкостью общаться с девушками. Он был одним из нас, любил читать, и у него был талант к писательству, мало того, он разбирался в естественных науках, математике и тому подобном, как всесторонне развитый старшеклассник эпохи Возрождения. Так что мы все думали, что именно он станет знаменитым и богатым, и у него будут самые красивые девушки. (Помните, я был тем, кто должен был оказаться в канаве или в тюрьме). И вскоре после того, как мы все закончили среднюю школу, Дэнди написал рассказ, который приняли к публикации в одном из самых престижных журналов того времени, он получил полную стипендию в университете атомной энергетики, был принят в одно из лучших студенческих обществ.
Но книга так и не была опубликована, его выгнали из университета — слишком много пил. Он стал писать тексты для какого-то каталога «товары почтой», провел в скитаниях около десяти лет, и последнее что я о нем слышал, — он кое-как устроился и живет не очень плохо. Сейчас ему уже под семьдесят. А ведь у него был огромный потенциал, он мог многого достичь, но это так и не случилось. А почему? — Он все тянул резину, откладывал на потом то, что должен был сделать сегодня. Все надо делать своевременно.
Об этом и предлагаемый к прочтению рассказа… довольно глупый, по общему мнению. Я написал его в начале своей карьеры.
— Дождик, дождик, уходи, завтра, завтра приходи…
«Порой мне кажется, что хочется быть уткой», — думал Хуберт Краузе.
Он стоял у стола, глядя в окно на воду, которую темные небеса начали проливать на землю, и его мысли неслись потому же кругу, который был проделан ими много лет назад.
— Дожди, дождик, перестань, я поеду… — запел он вполголоса.
— Краузе! Отойдите от окна и займитесь анализом сводок погоды, иначе я отправлю вас прогуляться на улицу, чтобы не любовались понапрасну!
Голосу были присущи все атрибуты наждачной бумаги, и он царапнул по чувствам Хуберта ничуть не хуже, чем настоящий наждак. Хуберт невольно вздохнул и повернулся. Мистер Бейген стоял, багровый и раздраженный, обрамленный массивным косяком двери из орехового дерева, ведущей в его кабинет.
— Я только взглянул на дождь, сэр. Как видите, мои прогнозы оказались верными. Начался период затяжных дождей… — начал Хуберт.
— Чепуха! — проревел мистер Бейген. — Чушь, и ничего больше! Я не раз говорил вам, Краузе, оставьте предсказания тем, кто получает деньги за такую работу, заботьтесь о своих бумажках, а умственной деятельностью пусть занимаются люди, располагающие оборудованием. Затяжные дожди, надо же! Все поступившие ко мне бумаги говорят о ясной погоде. И давайте, чтобы я в последний раз видел, что в рабочее время вы занимаетесь чем-то еще, кроме своих непосредственных обязанностей, Краузе. А рабочее время — с восьми тридцати до пяти, шесть дней в неделю!
Быстро окинув взглядом помещение, заставив всех служащих окаменеть или зайтись мелкой дрожью, Бейген скрылся в своем кабинете. Дверь громко захлопнулась за ним.
Хуберту показалось, что он уловил часть предложения, прозвучавшего до того, как дверь закрылась окончательно. Ему показалось, что он разобрал слово «идиот», но он не был в этом уверен.
Хуберту не понравился тон, каким мистер Бейген заявил, что в последний раз желает видеть его где-либо, кроме рабочего места. Это прозвучало скорее как последнее предупреждение, а не обычное требование.
