Из ворон в страусы и обратно - Анна Яковлева

Обругав себя кретинкой, Нилка жалостливо зачастила:

– Прости, прости. Ничего такого я не имела в виду, ты же знаешь, меня все устраивает. Прости, пожалуйста.

Конечно, ее все устраивало! Нилку устроило бы, даже если б она вообще ничего не получала за свою работу – лишь бы Вадим был рядом. А он был рядом! Что еще нужно для счастья?

К тому же, сколько ни шарилась в памяти, она не могла припомнить, о каких условиях говорит любимый. Они никогда ничего не обсуждали.

Еще в самом начале Нилкиной карьеры Вадим подсунул на подпись какие-то бумаги – Нилка, не глядя, подмахнула их и забыла, как о чем-то ненужном.

Ей вообще не приходило в голову задавать вопросы своему агенту о его процентах и своих – ей казалось, что она зарабатывает невероятные, запредельные суммы. Никто в ее окружении никогда таких денег не держал в руках.

И потом, не доверять мужчине, с которым живешь, – это пошлость.

Нилка физически не могла не доверять Вадиму, она так была устроена – и она доверяла безоговорочно.

Собираясь в Мадрид, не интересовалась, сколько получит, а отработав на показах, не спросила, сколько положил себе в карман ее любимый букер.

Банковский счет приятно радовал глаз и слух, и Нилка размечталась: как только сможет, она купит квартиру и заберет к себе бабушку. На старости лет пусть порадуется на внучку.

Нилка представляла момент их с бабушкой воссоединения, и острая радость разливалась по телу до самых кончиков пальцев.

Но когда она поделилась планами с Вадимом, он не разделил ее оптимизма и на Нилкин восторженный лепет равнодушно буркнул:

– Меня только в это не впутывай.

Прогулка по Мадриду поблекла от его тона, сердце Нилкино сжалось, уловив за этими словами приближение чего-то страшного.

Дома мела метель, и это только усилило тоску по Мадриду.

Офис агентства поразил убогостью, а ведь раньше она держала его за воплощение дизайнерской мечты.

– О! Привет! – Из двери в бухгалтерию вынырнула Тамара. – Как съездила?

Вопрос был праздным: бледное Нилкино лицо лучилось счастьем.

Взглянув на Томку, Нилка поддалась иррациональному чувству страха за свое везение и притушила сияние в очах, точно прикрутила фитиль.

– Нормально, – скучным голосом ответила она.

– Ой, да ладно, – угадала ее состояние Тома, – я не глазливая. Ты что делаешь сейчас? Может, посидим где-нибудь?

Предложение было заманчивым: впечатления распирали Нилку, ей хотелось обсудить с кем-то уровень фэшн-бизнеса за границей и филигранную организацию показов.

В кафе за углом готовили отличный капучино – туда подруги и отправились.

Устроились за столиком, сделали заказ, и Нилка приготовилась вещать, но Тома ее опередила.

– Тут у нас такие новости! – с тонкой улыбкой произнесла она.

– Какие? – Внутри у Нилки все сжалось в ожидании неприятностей.

Нилка вообще почти все время ждала неприятностей, будто ее по ошибке приняли за королеву, а она невольно поддержала обман, и теперь только оставалось ждать, когда все откроется.

– Вадик раскручивает одну новую девочку – очень перспективная, – понизив голос, сообщила подруга.

Даже под тональным кремом было заметно, что в лице у Нилки не осталось ни кровинки.

– Это работа Вадима, – проблеяла она.

Это только его работа, – в полном смятении повторяла она себе, зажав ладони между колен, – никакая это не новость. Тогда почему так больно?

– Работа работой, но, по-моему, девка глаз положила на Валежанина. – Томка выразительно посмотрела на подругу.

– Чего замолчала? Продолжай, – сквозь зубы пропихнула Нилка.

– Она занимается в школе. Сегодня в агентстве вертелась – я их видела в переговорной: сидят, воркуют.

Теперь вся кровь прилила к Нилкиным щекам: девушка с амбициями. Видели мы таких. Вцепится в Вадима, как ротвейлер, зубы разожмет только посмертно.

– Что будешь делать? – полюбопытствовала Томка, отхлебывая кофе.

Нилка невидящими глазами уставилась на подругу.

Что она будет делать? Хороший вопрос.

А что она может сделать?

Заманчиво было бы порвать эту выскочку, как тряпку, или хотя бы оттаскать за волосы, расцарапать рожу, разорвать одежду.

– Как она выглядит?

– «Господи, пусть она будет жирной коровой», – про себя взмолилась Нилка.

– Такая черненькая, остроглазенькая, остроносенькая, метр восемьдесят. Треугольное лицо, как у лисицы, смуглая. Хохлацких, видать, кровей. Твоя противоположность, – подытожила Томка.

В зрачках у Нилки мелькнуло понимание.

– Том, ты на кого сделала ставку?

– Зачем ты так? Я на твоей стороне. Поэтому и предупреждаю.

Взгляд Нилки ползал по лицу подружки в поисках ответа на тайные мысли. Может, и эту оттаскать за волосы, расцарапать рожу, пустить на лоскуты свитерок известного бренда? Или что там делали древние с разносчиками скверных вестей? Голову отрубали? На кол сажали? Язык отрезали? «В самый раз», – удивляясь своей кровожадности, подумала Нилка.

– Ой, да не смотри ты на меня так, – вернула ее на землю Тамара, – скажи лучше, как там Мадрид?

– Стоит, – бесцветным голосом произнесла Нила. – Интересно, зачем ты мне все это рассказала?

– Про Валежанина?

– Да.

– Надеюсь, ты не такая дура, не собираешься прожить с ним до старости и умереть в один день?

Еще один хороший вопрос, за который хочется проделать с корреспондентом все, что проделывали древние с гонцом, принесшим дурные вести.

Рассматривая сервировочную подставку, расписанную в прованском стиле, Нилка спросила:

– Какая разница, что я планирую?

– Поверь, твое счастье, если он свалит к другой. Альфонс чертов. Зачем он тебе? Агентов мало, что ли?

– Альфонс? – Нилка вскинула удивленные глаза.

– А разве нет? Вот скажи, сколько он получает от твоих показов?

Томка проницательно щурилась, Нилка не отвечала, только медленно заливалась румянцем.

– Так я и думала, – пробормотала Тома, – вот и ответ на твой вопрос. Неужели не просекаешь, что он тебя употребляет?

– Мне денег хватает.

– Ты у себя одна, а у него таких, как ты, – два десятка. И с каждой он получает половину. Не слишком жирно за пару звонков и рассылку порт-фолио?

– Он удачливый букер, – возразила Нилка, – мне не на что жаловаться. У меня есть работа – это главное.

– Работа у тебя есть, пока он не найдет новый типаж. Вот как эту хохлушку.

– Я тебе не верю, – с трудом протолкнула слова Нилка.

– Ну и дура, – ласково сказала Томка, – тебе нужно срочно искать другого букера, а ты нюни распустила.

За Вадимом были опыт и интуиция, Вадим никогда не ошибался. Поменять его на кого-то другого – значит поставить крест на карьере, на мечтах и вообще на будущем. Томка не знает, о чем говорит.