Игра на слух - Михаил Сухоросов

Я поднял глаза. Автоматчики косились на меня, не скрывая усмешек. В самом деле, воевать они будут явно с воздуха, и оружие у них соответствующее, один я, как дурак, со своим мечом…

Ладно, посмотрим, что вы споете, когда до дела дойдет.

ГЛАВА 9

Ульвар выжал из мотора все, что только возможно, но перелет отнял у нас больше двадцати минут. Уже на подлете к ущелью можно было, не напрягаясь, определить — там идет драка… несмотря на шум моторов, отчетливо слышен сухой треск очередей, хлопки одиночных выстрелов, гулкое буханье эриковской слонобойки. Значит, жив еще, раз стреляет…

Но вот как-то меньше всего нравятся мне эти лиловые вспышки над скалами. А ведь Серые нежитью управлять могут… А вспышки эти… Как-то уж слишком на Монахов похоже. Этого еще не хватало! Без Камня я против них не выстою, коню понятно. Только бы не Монахи! Я брошу пить, курить., не знаю, что еще, но только бы не Монахи!

Ульвар прижимает машину вплотную к склону, нас пока не видно, но и мы не видим, что творится в ущелье. Но кто-то там есть, владеющий Силой. Человек или около того. Не Монахи!

И тут мы выныриваем из-за склона, закладываем крутой вираж над ущельем, внизу — человек двадцать-тридцать всадников в незнакомых доспехах. Кочевники, вероятно. Ох, как это все не вовремя!

Маленькая, едва заметная фигурка внизу что-то вскидывает, щелчок, стрелок слева от меня роняет автомат, зажимает рану на плече. Ч-черт, да они еще и с ружьями!

Снизу, из ущелья, ударяет в склон лиловая молния, сверху видно, как маленький автоматчик отлетает на несколько шагов. свезло парню, жив, кажется… Да где ж в этой каше Эрик?

На некоторое время мне закладывает уши — мы ввязываемся в перестрелку, машина ложится на крыло, на секунду вижу дно где-то справа. Еще одна молния — я уже знаю, кто их бросает, вон тот тип на странно неподвижном коне, в ярко-зеленом плаще. Дельтаплан перед нами врезается в скалу, вспыхнув как-то сразу весь, катится по откосу огненным комом, следующая — в нас… Выбрасываю знак Отражения как можно дальше. Есть, отбито! Что-то еще могу! Еще одна вспышка, направленная в третью машину рассыпается ослепительно белыми осколками. Молодчина, Дикс! Мы еще повоюем, мать их за ногу! Кричу в самое ухо Ульвару:

— Пикируй! Жить хочешь — пикируй!

Короткий взгляд на меня — и направляет машину вниз,

Хельмберт дышит Силой у меня в руках, справа и слева заходятся автоматы, несколько всадников валятся на землю, неправдоподобно громадной кажется вставшая на дыбы лошадь… Но тот, в зеленом, как заговоренный — выбрасывает руку к нам, еще не успеваю понять, от чего предстоит защищаться, мысленно продолжаю Хельмберт на добрый десяток метров, вычерчиваю знак Силы, вдохновенно закручиваю его в спираль движением клинка — и лиловый шар превращается в грязно-серый, лопается, обдавая жаром, дельтаплан под нами вздрагивает, как перепуганная лошадь, пугающе близко проносится гладкий, словно отполированный, склон, и выстрелы теперь кажутся странно тихими…

Черт, опять все невпопад! Неожиданно чувствую странное опьянение Силой, как тогда, в ущелье — но только на сей раз пришло оно из Камня. Но ведь я-то даже не в контакте с ним! Но оттуда накатывает в резонанс с моей темная волна непонятной Силы, с которой мне не совладать, я становлюсь щепкой на гребне волны берсеркерского неистовства, безжалостного, как сердце пустыни…

Коротко бросаю пилоту:

— Пикируй, сын больной суки!

Круто ныряем вниз, и тот, в зеленом — мишень. Я пользуюсь не голосом и даже не мыслью… Ты, шелудивое отродье пожирателя падали! Я, Ринге Неистовый, приказываю тебе умереть! На какой-то момент ощущаю контакт с тем, внизу, чувствую его страх — и начинаю смеяться, и летит в него обрывок какого-то заклинания, не то произнесенного, не то пропетого, мне даже язык непонятен, но даже сквозь ярость успеваю испугаться. А там, внизу, уже сплошной ослепительно-белый костер… И снова склон, кажется, под самыми ногами…

И все кончается, после опьянения Силой приходит какое-то ужасающее похмелье, мир становится плоским, как выцветшая фотография, меня только и хватает, чтобы убрать в ножны Хельмберт, а дальше просто бессильно обвисаю в ремнях.

Толчок о полосу отдается болью во всем теле. Пока лучше просто с закрытыми глазами посидеть… Башка раскалывается, в ушах частят молотки. Чувствую себя, словно резко вынырнул с глубины.

— Ну, Чародей… — кажется, Ульвар. В голосе одобрение с примесью испуга, потом вдруг — тревога. — Э, ты чего?

— Я… в порядке, — голос как чужой. Слышу, как сзади садится второй уцелевший дельтаплан. надо посмотреть… А, еще голову из-за этого поворачивать…

Вдруг откуда-то рядом всплывает Дикс, чувствую, что он до предела напуган:

— Что ты там такое… Эй, не спи! Что с тобой?

Отвечаю безразлично:

— Перетрудился…

— Да ты на двухнедельный труп похож! Ну-ка… — он кладет ладони мне на виски.

Где-то через минуту мне полегчало настолько, что я смог отркыть глаза и достаточно внятно попросить сигарету и чего-нибудь выпить. Просимое я получил тут же, но это не помогло — все равно мозги как онемели…

Возникает в поле зрения Эрик — с ног до головы перепачканный, со свежей ссадиной на лбу, но живой и бодрый:

— Ну ты, Ордынцев, даешь! Я уж испугался…

— Все в порядке, — чинарик выпадает из руки, все вокруг снова заволакивает прозрачной серостью. Эрик — голос существует где-то на самом краешке моего восприятия — произносит:

— Слушай, Ульвар, полетели!

— Давай хоть раненых погрузим… Сколько их?

— Четверо. Полетели, а то еще и труп Чародея у нас на руках будет.

Снова пауза для мысленного ругательства, и:

— По местам. Пристегнуться, — а потом снова затрещал мотор. Последнее, что я отразил — проваливающийся вниз склон, а потом вообще почти перестал что-то видеть.

Голова, кажется, весит с тонну, каждое веко — не меньше сотни килограмм… Как у Вия… Нет, Меченосец, спать нельзя! Это смерть! Хотя разницы-то? Все равно вокруг ничего не осталось, муть сплошная. И все же, надо отрыть глаза… А как это сделать, когда веки склеены? Это все из-за того, что там, над ущельем случилось… И кто ж все это сделал?

И приходит ответ, которого я смутно ожидал, причем, кажется, я сам себе его дал.

Это сделал я, Ринге Воитель. Йокан, старая ящерица, не ожидал, что я так быстро соберу такое войско. Под мои знамена встали не только эльфы и маги, но и большая часть чародеев Огненного Круга, не говоря уж о прочей солдатне. Этих я могу набрать когда и сколько угодно, и они безропотно пойдут драться и умирать за меня. Просто боевые машины, рабски мне преданные, в их глазах — только повиновение моей воле… Но стоит мне повернуться спиной — и вздымается позади волна жаркой, но бессильной ненависти. А один мой взгляд — и они снова готовы умереть… Ничтожества. Как и те, из Огненного Круга — они ненавидят Йокана, но едва ли не больше ненавидят меня. ненавидят, правда, трусливо. Что ж, меня погубит предательство, это известно…

Хотя кто может меня предать? Друзья? Но друг — это тот, кто равен тебе, а мне могут быть равными только враги. Вернее, единственный враг — Йокан. Интересно, что будет, когда я сотру его с лица земли? Я свыкся с ненавистью… Это огонь, который сжигает меня изнутри. Погасит ли его кровь Йокана? Что ж, если нет — тем хуже для этого мира. К тому же есть миры за гранью. Есть еще демоны. Может, потом мне придет в голову выпустить их на свободу…

Нет, стоп! Я ж не Ринге никакой, я Мик Меченосец! Не знаю, сколько все это продолжалось, но с меня хватит. Я больше не поддамся. Это все Камень, бывший Юрд… Но сознание ускользает, я только на миг чудом уцепился за подобие реальности, а потом чужая воля, чужая личность подхватывает меня, как горный поток соломинку, и злость захлестывает меня. Злость и горечь…

Мои воины были в полулиге от цели, и я сам шел во главе их, и видел уже стены Дхарты… Но что толку сожалеть? Значит, Йокан все же стравил меня с гномами… Но отступление остановлено, и время у меня есть. И тайное оружие тоже. Жертвоприношение окончено — три девы, три отрока… Как все же трудно найти девственницу в землях, через которые прошли войска… Поторапливайтесь с костром, свиньи! Дело почти сделано. Сейчас я призову такие Силы, которые Йокан не сможет остановить. Он даже подумать о них боится! А смогу ли я их остановить… неважно. Мое дело — Йокан, и цена пусть будет любой. Я согласен. Итак, я призываю вас! Заклинаю вас железом, огнем и невинной кровью — идите на волю! Я знаю слова, которые снимут оковы!.. И я начинаю что-то произносить что-то нараспев, без понимания смысла — и даже сквозь завесу чужой личности просачивается страх. Это уже будет необратимо…

Бр-р! Холодно. И мокро, к тому же. Зато я, кажется, снова я… Меня встряхивают, голос, смутно знакомый, звучит откуда-то сверху: