Один мир на двоих - Хелен Бьянчин

— Я помогу тебе убраться. — Он снял свой пиджак, ловко закатал рукава и направился на кухню.

— В этом нет необходимости. — Ее слова остались не услышанными, и Лили ничего не оставалось, как последовать за ним.

Ей не хотелось, чтобы Алессандро находился на кухне, внедрялся в ее пространство, доминировал в комнате. Хуже того, ей совершенно не хотелось чувствовать себя в напряжении, остро ощущая его присутствие.

— Я буду мыть, а ты расставляй тарелки на место, — спокойно распорядился Алессандро, принявшись за работу.

— Вообще-то это моя кухня…

— И ты хочешь, чтобы меня здесь не было, — невозмутимо произнес он, бросив на нее внимательный взгляд. — Сообщи мне, когда придумаешь причину.

С подчеркнутым спокойствием Лили взяла у него вымытые бокалы, тарелки и вилки и стала неспешно расставлять их по местам.

Помыв посуду, Алессандро вытер руки и повернулся к ней, и она была застигнута врасплох взглядом его черных глазах, в которых сквозило нечто, чего она не хотела понимать. Он поднял руку и провел пальцами по ее щеке.

Глаза Лили моментально вспыхнули — прежде чем она успела опустить ресницы, — а его глаза еще больше потемнели, когда он обхватил ее лицо руками и прикоснулся губами к ее губам, проведя языком по их контуру.

Она сжалась, но Алессандро не остановился. Продолжая дразнить и возбуждать ее, он почувствовал ее ответную реакцию, которую Лили пыталась в себе подавить, пока тело не изменило ей и она не сдалась с отчаянным стоном.

Такого поцелуя у нее не было никогда в жизни, и кулак ее замер в воздухе, когда она попыталась ударить его в плечо, а поцелуй его стал превращаться в нечто большее, чем просто поцелуй, но вдруг Алеесандро отпустил ее. Она пошатнулась, а потом замерла, широко раскрыв глаза, с выражением шока, смятения и изумления на лице.

— Тебе надо идти, — прерывающимся голосом произнесла Лили, и глаза ее потемнели, когда он нежно провел пальцами по ее припухшей нижней губе.

— Если хочешь, я уйду.

«Хочешь»? Она даже не смела думать о том, чего хочет, потому что, если бы она прислушалась к велению своего сердца, то отвела бы Алессандро в свою спальню, сорвала бы с него одежду, потом разделась бы сама — и отдалась бы бурному, порочному сексу…

Но этот путь вел к катастрофе.

Алессандро наблюдал за тем, как она собиралась с силами… как глотала внезапно образовавшийся комок в горле, как предательски бьющийся пульс замедлился и легкий румянец появился на ее щеках.

— Да.

Он медленно погладил ее плечи, затем провел руками по ее рукам, а потом отпустил ее.

— Это твое желание.

Само его присутствие грозило нарушить ее душевное спокойствие, и Лили, словно защищаясь, сжала руки на груди:

— Я больше не хочу тебя видеть.

Но не успела она сказать эти слова, как поняла их тщетность. Алессандро дель Марко считал себя сыном Софи, будто был рожден в семье Сильвестри.

Он молча взглянул на нее — и смотрел, казалось, целую вечность. Лили заставила себя выдержать его взгляд.

— Боишься, Лили?

— Тебя? Нисколько.

«Себя», — молча добавила она, и на секунду ей показалось, что в черных глазах его мелькнул насмешливый огонек.

Он взял свой пиджак, накинул его на плечи, а Лили в это время, пройдя через холл, подошла к входной; двери.

— Спасибо, Лили, за приятный вечер.

Он не сделал никакой попытки прикоснуться к ней, и она подавила в себе желание ощутить его губы на своих губах.

— Не стоит, — автоматически произнесла она, открыв дверь и выпуская его наружу.

Алессандро ушел, она заперла дверь, выключила свет и легла в кровать.

Глава 9

Утренняя смена шла без Кристо, а это означало, что Лили и Джиованни работали за троих. И хотя кухонный персонал представлял собой прекрасно слаженную команду, всем потребовалось приложить дополнительные усилия для того, чтобы заказы посетителей выполнялись без промедлений.

Все облегченно вздохнули, когда время ланча закончилось.

— Мы сделали это! — воскликнула Лили, поднимая вверх руку.

— Да, — согласился Джованни. — Можешь отдохнуть часок.

Подышать свежим воздухом и сменить обстановку было бы очень хорошо, и Лили, сняв фартук и поварской колпак, взяла свою сумку и вышла из ресторана.

Она решила перекусить в небольшом кафе, расположенном неподалеку. Заказав йогурт, фрукты, салатный ролл и сок, Лили развернула газету и стала просматривать новости.

Сделав глоток сока, она одобрительно хмыкнула, затем развернула салатный ролл.

— Лили? Я тебе не помешаю?

«Джеймс? Что он делает здесь?»

— Мне не о чем с тобой разговаривать. — Она ответила ему вполне вежливо, хотя первоначальным ее желанием было встать и уйти.

Он уселся в кресло напротив, попытался взять Лили за руку и лишь вздохнул, когда она мгновенно убрала ее.

— Ты даже не хочешь обсудить нашу ссору?

Она твердо встретила его взгляд:

— Нам нечего обсуждать. Между нами все кончено. О примирении и речи быть не может, ты разве не понимаешь, черт возьми?!

Он наклонился вперед:

— Мы так хорошо жили с тобой в Сиднее. Неужели ты не простишь меня?

— Нет!

— Это твое последнее слово?

— Да, последнее, без всяких сомнений, — категорично произнесла Лили.

— Значит, ты не оставляешь мне никакого шанса?

Она внимательно взглянула на него:

— У тебя только один выход — вернуться в Австралию.

— Ты дорого заплатишь мне за это! — мстительно воскликнул он. — Я уже составил полный список, но до этого момента не отдавал своему адвокату. Сегодня же я отправлю ему этот список по электронной почте, и он возбудит против тебя дело.

— Ни один адвокат не сможет выиграть его в суде, ведь ты жил в моем доме, за который не платил ни цента.

— Нарушение обещания выйти замуж, упущенная выгода, понесенные расходы — вот только несколько из тех обвинений, которые я предъявляю тебе. Я претендую на половину твоего дохода — за то время, когда мы жили вместе, — потому что я потерял дом, в котором намеревался жить в качестве твоего мужа. Я не говорю уже о том, что ты должна мне возместить моральный вред, и это будет значительная сумма. Ты разбила мое сердце, заставила меня горевать, и поэтому до сих пор я не могу полноценно работать. Два миллиона, думаю, будет достаточно.

«Он явно сошел с ума. Спокойно!» — приказала себе Лили. Если она даст волю своему гневу, то страсти еще больше разгорятся.

Она взглянула на Джеймса — мужчину, которого когда-то любила, за которого собиралась выйти замуж, — и задала себе один вопрос: как она могла так сильно ошибаться? Джеймс польстился на ее имущество, на ее деньги, вот и все! С этим мужчиной у нее была бы жуткая жизнь, ведь сексуальные наслаждения он искал на стороне.